он. – Ценный ты, ценный.
Мы посидели ещё какое-то время, затем Дракон тяжело поднялся, и птица двумя взмахами крыльев взобралась к нему на плечо, цепляясь когтями за старую рубашку. Странная пара вышла из комнаты, и мне на миг показалось, что тёмного волчека немного шатало.
- Как думаешь, где мы будем убираться, когда морозы спадут? – спросил меня Марк.
- А они спадут? – скептически проворчал я.
- Ну, когда-нибудь зима точно кончится. И вообще я имел в виду конкретно эти морозы.
- Не знаю. Марк, скажи мне, что мы делаем? Чем мы занимаемся?
Улыбка сошла с лица синеволосого волчека. Он выдержал паузу, затем пожал плечами:
- Наверное, пытаемся жить так, как будто у нас всё хорошо. Жить и бороться за свою жизнь. Мессейр-то нам почти ничего не рассказывает. Мы просто делаем то, что он говорит.
- И только? Ты никогда этим не интересовался?
- Ну, у него есть какая-то цель. Он к ней отчаянно стремится, он постоянно что-то ищет, но находит ли... Это всё, что я знаю, и мне этого достаточно.
- И у тебя нет предположений, что это может быть за цель?
- Убийство императора, например? - осклабился Марк. – Но вряд ли, хотя это действительно имело бы смысл. Поверь мне, если бы мессейр этого хотел, он бы уже давно так сделал. Возможно, мессейр ищет повод свергнуть его с трона и заменить тем, кто больше будет радеть за народ, а не строить на последних ресурсах Империи военные крейсеры, но... Мессейра же никто не поддержит, народ сломлен и запуган. Да и никто не пойдёт за ним, вздумай он организовать настоящий бунт – не тот у него статус и положение. У него это не получилось в прошлый раз и тем более не получится сейчас.
- А мы?
- А что мы? – пожал плечами Марк. – Думаешь, мы от хорошей жизни служим мессейру? Нам всем некуда идти – у каждого есть личные причины, по которым присоединиться к нему оказалось чуть привлекательнее, чем сдохнуть под забором или… - синеволосый волчек запнулся, - или что ещё похуже. Наша философия проста: подчиняйся мессейру до определённой степени, выполняй все его указания и живи, пока можешь. А иначе пойдём на корм голодным стервятникам. Этой долгой зимой всё равно ни у кого нет ни единого шанса выжить, так что мы всего лишь растягиваем своё безрадостное существование – пока можем.
Марк говорил просто и понятно, но... Но какая-то часть меня отторгала такие очевидные истины, подсказывала мне, что всё куда сложнее. В глубине души мне тоже было страшно, что однажды удача от меня отвернётся, и я не увижу рассвет следующего дня. Не увижу рассвет вообще – ведь на улице уже много лет вместо солнца были одни только тучи.
Наверное, мы просто привыкли бояться.
Глава 9
Ночью я плохо засыпал, несмотря на то, что вымотался. Когда же сон пришёл, то лучше бы я вовсе в него не проваливался.
Тот же кошмар, те же глухие заснеженные улицы Кест-Фернала. Ощущение надвигающейся угрозы, чего-то неизбежного… Чёрные метущиеся тени, помноженные на крики, запах палёной шерсти и плоти; я был там, я видел, слышал и знал, что будет дальше. Я побежал прочь, надеясь скрыться в проулках, хоть и знал наперёд, что спасения не будет.
Крылья, несущие смерть, взорвали ночь свистом и гулом, в потоке рёва полился с небес огонь, которому не страшен ни лёд, ни вода.
Не было выхода, не было шансов – огненная смерть находила меня на каждой улице и в каждом тупике.
Где-то уже после тринадцатого часа ночи[3] я не выдержал этого бреда, встал, оделся и вышел из комнаты.
В коридоре было темно и тихо, но я разогнал здешнюю темноту и тишину: привычным уже жестом хлопнул по выключателю рядом с моей дверью, и коридор тускло осветили бледно-жёлтые дешёвые лампы. Ведя пальцами по шероховатой стене, я неторопливо пошёл к лестнице.
В маленькие окошки на лестничной клетке хлестала метель. Ветер яростно завывал и бился ледяной крупой о стёкла, стремясь добраться до притаившегося в доме тепла.
Я облокотился на перила лестницы, устало потёр виски и некоторое время постоял так, задумчиво уставившись в маленькое окно напротив. Но там была только непроглядная темень и холод.
«Живи, пока можешь...» - мелькнула незваная мысль, повторяя слова, сказанные ещё несколько часов назад Марком.
А зачем она нужна, такая жизнь?..
Я видел и знаю, насколько неприглядна смерть – мне приходилось натыкаться на окоченелые тела в подворотнях. Конечно, жить лучше. Но вот если задуматься, то наша жизнь уж слишком похожа на ночную тьму за окном.
Взгляд мой бездумно скользнул по стенам, пробежался по перилам, скатился на ступеньки... И неожиданно споткнулся.
Остатки бредового состояния слетели с меня, уступив место подозрению и любопытству. Спустившись на пару ступенек поближе к моей цели, я присел на корточки.
На одной из ступенек были капли крови. Небольшие, меньше когтя на мизинце, уже подсохшие до неопределённого тёмного пятна, но всё же я был уверен наверняка, что не ошибся. Насколько я знал, Фелинн после нашей уборки на четвёртом этаже помыла и лестницу, значит, они появились за ночь.
Казалось бы, что такого важного было в этих каплях? Я не так давно порезался, вполне мог бы после себя оставить такие же. Но мысль о том, чтобы вернуться в свою комнату и вновь попытаться уснуть, казалась мне в тот момент настолько непривлекательной, что я поддался собственному любопытству и решил узнать, откуда могла появиться эта кровь.
Первым делом я осмотрел ступеньки, ведущие вниз. На полу второго этажа мне улыбнулась удача в виде ещё пары пятнышек. Включив свет в коридоре, я внимательно оглядел пол, но пятен там не было. Я погасил лампы и отправился на первый этаж.
Ещё издали на самой нижней ступеньке при свете единственной горевшей лампочки я увидел ещё несколько пятен. Одно пятно было крупнее остальных, уже с коготь большого пальца. Заинтригованный этим обстоятельством, я стал спускаться дальше.
Тут до моего уха донеслись тихие голоса, и я замер и прислушался. Вроде бы меня пока не заметили, поэтому я тихонько спустился и подошёл к двери в общую комнату, откуда слышался разговор. Из-за старых петель дверь была прикрыта неплотно, из неё лился приглушённый свет.
- ... не уверен, что...
- Это решать мне.
Первый голос я узнал сразу –
