Эдвард не успел заметить, когда невидимая натянутая до предела пружина внутри Мая лопнула, и тот накинулся на Варниуса. Несколько секунд он с менталистом Миком в изумлении смотрели, как Май схватил заключённого за грудки и наносит чёткие сильные удары по ошарашенному лицу учёного, а потом они оба, не сговариваясь, повисли на Мае, оттаскивая его от чересчур болтливого и самоуверенного Варниуса.
— Убью... сволочь... — в бешенстве хрипел Майстрим. — Тварь... убью...
— Тогда та, которая вам так дорога, тоже вскоре умрет, — сплёвывая кровь, неловко размазывая её по лицу, нагло заметил проницательный учёный. Оливар решил стоять до конца, невзирая ни на что.
Эдвард вспомнил, как Май стряхнул его и Мика с себя словно щенков, отшвырнув в разные стороны, как снова угрожающе двинулся навстречу Варниусу, даже на шаг не отступившему, а потом резко остановился, словно на преграду наткнулся, и огромным усилием воли взял себя в руки.
Майстрим долго молчал, уйдя вглубь себя, а потом неожиданно прервал тишину и проговорил глухим голосом:
— Жизнь за жизнь? Ну что ж...
Некоторое время он ещё помолчал, о чём-то размышляя, учёный же напряжённо наблюдал за ним, не скрывая своего интереса, время от времени вытирая вытекающую из разбитого носа и рта кровь.
Ещё через несколько минут Май тихо, но твёрдо и уверенно произнёс:
— Ваш сын все ещё жив. К сожалению. Я лично узнавал у Стража Пустоши от Ровении. Значит, чтобы выполнить ваше условие, сделаем следующее... Один раз в год император Ровении имеет право помиловать трёх преступников. Указом императора вы будете скоро помилованы и в качестве особой милости, с вашего добровольного согласия, направлены тюремным целителем в Тюрьму Пустоши. Пожизненно. По-другому не получится. А целителям там всегда рады. Только сначала вылечите Елению.
— Как... всё это... поможет Роланду? — севшим голосом поинтересовался побледневший Оливар.
— Поможет? Пока сможете продлить ему жизнь... странно, что он до сих пор жив. А я буду думать, как его освободить. Дам вам кровную клятву... Обменяемся нерушимыми клятвами. В крайнем случае... — Май осекся, размышляя.
— Что в крайнем случае? — Оливар даже затаил дыхание, поторапливая вдруг нахмурившегося императора.
— Подготовим побег, — невозмутимо огорошил его последний. — Есть возражения?
Май задал вопрос таким ледяным тоном, что даже Эдвард вздрогнул. Оливар несколько секунд не отрывал пронизывающего взгляда от императора, а потом твёрдо ответил:
— Возражений нет. Я согласен.
Глава 13
Она была сыта... и довольна. Очень.
Сегодня у Неё был очень плодотворный и насыщенный день. Игра, которая длилась несколько дней... или недель... наконец-то закончилась...
Нет, не игра... Смертельная игра... Потому что ставкой в ней была жизнь...
По крайней мере так говорят те, кого Хранители этого странного мира отправляют... играть. В этот раз Она позволила уйти только двоим... Она редко кого отпускала, но эти двое...
Они ей... нравились?.. Странное слово для Неё, да и само чувство тоже. Чувство?..
Возможно, да, именно так...
ЧУВСТВО.
Она стала чувствовать... научилась у них... и Ей стало ещё интереснее...
Их мысли, сны, видения были необычными, отличались от мыслей и видений других энергоносителей. А тем более от Ее... С ними было... неожиданно... и удивительно. Хотя Она думала, что давно перестала чему-либо удивляться. С Ее-то опытом?
В этот раз Хранители мира отправили сразу два отряда, по пятнадцать человек в каждом... Она выпила почти всех... кроме тех двоих... командиров...
Все хотели жить, а эти двое... искали смерти...
Она их разочаровала... И этой Посланнице из-за Грани дала понять, чтобы не смела приближаться к ним без Ее позволения... Послушалась.
Еще бы та осмелилась спорить... Посланницу вообще трясло от ужаса, стоило Ей к ней обратиться. Ничего не меняется... раньше... много веков назад... тоже тряслась... Знает, что с Ней спорить чревато...
Она отпустила командиров, чтобы потом они вновь пришли и привели ещё много живых источников энергии.
А они...
Она задумалась...
Пусть пока живут, хотя их сущность очень привлекала Её, и Она подавляла в себе постоянный соблазн выпить и их... Но, если Она их выпьет, они уйдут за Грань вместе с Посланницей, а Она ещё долго будет ждать похожих... За столько времени редко попадались подобные сильные носители энергии...
Нет, пусть та пока только облизывается и не мешает ей.
Она понимала, что мимолетное чувство удовольствия от поглощения их вкусной энергии не сравнится с тем удовольствием, которое Она получала, когда они выбирались из Ее смертельных ловушек.
Оба были сильны, умны и... Иногда Ей казалось, что между собой они враги, а иногда вели себя, как... братья?.. Да, как братья... или соратники по оружию...
Она запомнила их странные имена.
Дух.
Демон.
Она терпелива.
***
Он снова был между жизнью и смертью. Вновь эта древняя тварь почему-то не выпила его, позволила уйти.
Ему и Демону.
Остальные двадцать восемь человек... столько дней они сражались за жизнь...
Нет, вспоминать не хотелось... не сейчас...
— Боюсь, что не справимся, — услышал он расстроенный знакомый голос одного из тюремных целителей. — Демон совсем плох, на нём живого места не осталось. Всего нужно заново собирать.
— Постарайтесь вытащить, — ответил другой голос. Холодный и властный.
Начальник тюрьмы?
Сид Умас. Жестокий, категоричный и безэмоциональный тип.
— А Дух как?
Да, конечно, он — Умас. Как он мог сомневаться?
Им интересуется. Сучий сын. Надо же... ждёт не дождётся, когда он сдохнет?.. Раньше так и было.
— Дух?.. хм... Пока живой... — несколько растерянно ответил целитель, как-то тяжело вздохнув, — только вместо лица у него теперь... хм... сами видите, что... сшивать нужно кожу... в разных местах, нос сломан... да тоже весь перемолотый какой-то... страшно смотреть.
— Ну так сшейте... девицам он головы точно уже морочить не будет, а нас развлечет — полюбуемся на его новое лицо. Сшитое.
Раздался глухой сдержанный смех начальника тюрьмы. Редкое явление.
Довольный.
Невыносимый.
Сволочь.
Дух ненавидел его. Он редко кого ненавидел. Теперь. Но его — да.
