Нашёл повод для смеха. Ублюдок. Рад, что с ним произошло подобное. Урод.
Когда он встанет на ноги, врежет по наглой зарвавшейся морде. Пусть и отправят потом вне очереди к Ней, ему не все ли равно?
— Эх, магов бы сюда, — глухо и искренне посетовал целитель.
Дух помнил его. Маленький, щупленький, невзрачный. Относился ко всем заключённым одинаково.
Одинаково хорошо.
Редкое явление в Тюрьме смертников.
— Даже если бы магия здесь действовала, к кому вы собрались применять целительную магию? К этим отщепенцам? К преступникам? — холодно и удивлённо поинтересовался начальник тюрьмы.
— Так люди же... — глухо пробормотал целитель, — да и искупили свою вину за столько лет. Столько страданий, лишений...
— Сколько? — прервал целителя резкий голос. — Сколько лишений за три года? Это смертники. Они пожизненно должны искупать вину.
Значит, он здесь всего три года, а кажется, что полжизни прошло.
— Я слышал, что Демон ни в чём не виновен, его по ошибке... — неуверенно проговорил целитель. Дух, на удивление, не мог вспомнить его имя.
— Отставить разговоры! — резко прервали целителя. — Не вашего ума дело. И думать в этом направлении искренне не советую. Займитесь своим делом. Где второй целитель?
Еще бы не отставить... неудобные вопросы никому не нужны.
— На операции, — тяжело вздохнул целитель. — В отряде Пса тоже много потерь и раненых.
— Ясно. Занимайтесь тогда сами этими двумя. У вас много работы... А то, что вас не касается... не вмешивайтесь и даже не думайте об этом... вы меня услышали?.. И когда нам пришлют ещё целителей?!
***
Дух смотрел на свое новое лицо.
Зеркало было только в лазарете. Только там смертники могли увидеть, в кого они превратились за время заключения.
Он смотрел равнодушно. Без эмоций.
В этот раз он долго приходил в себя. С каждым разом целителям становилось всё сложнее вытаскивать его из-за Грани. Но они старались на совесть, — сам начальник тюрьмы следил за этим.
Дух догадывался, почему.
Стражи узнали, что тварь пустоши по особенному к нему относилась, щадила, и теперь переживали, чтобы он у них не помер раньше времени, чтобы тварь не разозлилась и успела сама высосать из него жизнь... когда сочтёт нужным.
Он смотрел на себя...
Урод.
Сшито аккуратно, но сколько же этих швов? Он посчитал... насчитал девять. Больших и маленьких, на лбу и щеках, и на подбородке тоже... на правом веке...на виске...
Аккуратные искусные швы. Целитель оказался и в этом плане хорош.
— По-другому... никак... — пробормотал целитель. Он стоял рядом и макушкой головы едва доставал ему до плеча. — Швы снимем через несколько дней.
Целитель дрожал. Боялся его реакции.
Дух даже не посмотрел на него, чтобы лишний раз не пугать. Мужчина, на удивление, ему нравился, поскольку ко всем заключённым относился по-человечески, по-доброму. С недавних пор он стал ценить это качество в окружающих, хотя и под пытками не признался бы в этом. Никому.
Поэтому он не тронет целителя, хотя в карцер на несколько дней очень хотелось. Люди вокруг надоели. Раздражали. Бесили. Унылые стены тоже.
Отстраненно подумал, что бриться теперь станет неудобно и болезненно...
Наверное, не будет уже бриться.
А когда-то он был красив. Женщины любили его. Невеста была красивая, из древнего сильного рода, была влюблена в него.
А он?
Он не любил никого и никогда. Женщинами пользовался. Невесту выбрал по расчету.
Толко однажды почувствовал необычное для него чувство к девушке. К смертнице-пустышке из лаборатории отца. Даже спасти хотел, но вовремя одумался.
Но то незнакомое чувство, которое он испытал при первом взгляде на неё, а потом когда неожиданно встретил во дворце живую и невредимую, он не забудет никогда.
« — Еления Огдэн, девушка из другого мира, приемная дочь фурий, что в тебе есть такого, что до сих пор твоё лицо стоит перед глазами? А при воспоминании о прекрасном танце раненого воина, этого воина хочется искромсать на куски, а тебя сжать в объятиях, но не жестко... не до ломоты в костях... а нежно и бережно...»
Дух внутренне вздрогнул. Мотнул головой, удивлённо моргнул.
Это его мысли?
Что за странные мысли и видения? В последнее время все чаще...
Это он-то нежно и бережно собрался обнимать девчонку-иномирянку, которую видел несколько раз в жизни?
Бред.
Он ненавидел эту Огдэн, а если бы она сейчас попалась ему... вдруг оказалась бы в этой проклятой тюрьме... вряд ли бы нежно обнял...
На миг безумно захотелось увидеть девушку, так сильно, что Дух застыл, прислушиваясь к себе, отгоняя навязчивое желание.
Взгляд Духа, когда он посмотрел на целителя, стал таким холодным и жёстким, что тот внутренне обмер, отшатнувшись, а внешне побледнел.
— Дух, я сделал, всё, что было в моих силах, учитывая ваше состояние и мои возможности, — растерянно забормотал целитель.
— Я знаю. Живи. Не трону, — отрывисто бросил он и вышел из лазарета, за дверью ждали мрачные и безмолвные тюремные надсмотрщики.
***
Она почувствовала его на расстоянии... ощутила, что он почувствовал то, что она внушила ему...
Невероятно... получилось...
Она смогла забраться в самые далекие и скрытые тайники его подсознания. Это было сложно, но жутко увлекательно... Она нашла его слабость... Она уверена в этом.
Хотя он сам не подозревал о своей слабости. Не догадывался... пока.
Так ещё лучше.
Значит...
Она почувствовала предвкушение чего-то удивительного... невероятного... очень вкусного.
Следующая игра станет ещё интереснее.
Глава 14
Еления разбежалась и прыгнула, перелетела через небольшой ров, мягко приземлилась, с удовольствием сделала кувырок и, оттолкнувшись от земли словно пружина, выпрямилась и вновь побежала.
— Ну, Еля! Вредина! Подожди! Я не успеваю за тобой! — послышался за спиной запыхавшийся недовольный голос младшей подруги фурии Кристы.
— Слабачка! — шутливо фыркнула Еления через плечо, не сбавляя скорость. — Догоняй!
— Еля! — возмущённый окрик подруги за спиной заставил Елению весело рассмеяться.
Когда Криста догнала её, Еля уже вовсю купалась в ледяных водах водопада.
Обиженная фурия села на берегу, подогнув колени, и хмурым взглядом принялась наблюдать за подругой. Та ловко ныряла, выныривала и плавала вдоль небольшого озера с ловкостью русалки. Без устали, словно заведённая.
