После «Кавказской пленницы» он всерьез помышлял об экранизации булгаковского «Бега», в котором тоже очень силен мелодраматический элемент. Кажется, этот фильм Гайдай обязательно поставил бы, если бы ему разрешили. Но этого не случилось — отказ руководства был однозначный. Хотя уже в 1970 году по этой пьесе сняли одноименный фильм Александр Алов и Владимир Наумов.
Не раз Гайдай подступался и к пьесам своего земляка Александра Вампилова, но по размышлении всегда отказывался от них, с сожалением заключая:
— Увы, не мой материал, хотя и отличный.
Но пока еще, в 1956-м, проблема выбора перед Гайдаем не стояла. Он только начинал свой путь в режиссуре и не мог не радоваться тому, что занимается абсолютно своим делом. Он сам чувствовал, что поговорку «первый блин комом» никак нельзя отнести к его дебютному фильму (в «Долгом пути» действительно ничто не выдает руку новичка — точнее, новичков). 21 июля 1956 года Гайдай писал родителям в Иркутск:
«Здравствуйте, дорогие мои!
Сегодня рано утром почтальон принес мамино письмо. Давненько от вас не было письма, да и мы с Ниной тоже молчали. Я с 16-го июня был в Кронштадте и только вчера приехал. Правда, был в Москве один день, смотрел отснятый материал. Теперь остались только съемки в Москве, в павильоне. С натурой всё закончено. Материал получился нормальный.
Когда я был в Кронштадте, Нина написала мне, что т. Люся прислала на мое имя письмо с просьбой встретить Веронику, т. к. сама не может приехать. Нина ответила телеграммой, что Леня в Кронштадте, а ей, т. е. Нине, нездоровится. Так Веронику никто и не встретил. Спасибо, мама, за подарки, я думаю, рано или поздно мы увидим Веронику. А вот насчет китайских полотенец и простыни ты зря беспокоишься. В Москве их полно, никто не берет — дорого. Очень меня огорчила гибель урожая в саду… Сколько трудов ваших было положено, и всё было попусту. Жаль. Но что делать — стихийное бедствие. Жасмин погиб или нет, будет в этом году цвести? Погода в Москве стоит плохая. Холод, дожди… А вот в Кронштадте было очень хорошо. Солнце, море… Говорят, этим летом с погодой происходит что-то необычное. Там, где всегда тепло — нынче холодно, и наоборот. На юге, на Черном море — холод, вода в море + 14, а в Прибалтике, где обычно пасмурно и прохладно, — стоит теплая солнечная погода.
Афиша первой самостоятельной режиссерской работы Гайдая «Долгий путь»
Собирался написать вам давно, еще когда был в Кронштадте, даже конверт заготовил кронштадтский (на нем памятник адмиралу Макарову), но приходилось написание всё время откладывать. Было много работы. Иногда на съемку выезжали в 3 часа утра, а заканчивали работу в 10–11 ч. вечера. Теперь всё это позади, в павильоне работать будет легче.
Самочувствие у меня отличное. Совсем скоро Нина должна рожать. Чувствует она себя хорошо.
Насчет квартиры — всё по-старому. Ждем…
Посылаю 2 фото кронштадтских. На первом: подкрепляюсь кефиром и яйцом на съемке; на втором — перед съемкой.
Посылаю вырезку из военной газеты о нас. Из редакции мне позвонили и дали телефон ленинградский Мити Полянского, но я так и не смог ему позвонить. Жаль.
Закругляюсь. Большой привет от семейства Гребешковых! Привет всем! Крепко вас обнимаю и целую.
Ваш Леня».
Премьера «Долгого пути» состоялась 5 декабря 1956 года. Событием фильм не стал, в лидеры проката не выбился, прессой освещался вяло, но всё равно это был успех. Картина дебютантов была оперативно снята, смонтирована, благосклонно принята руководством без требования каких-либо поправок и выпущена на экраны большинства кинотеатров страны. Кто угодно на месте Гайдая и Невзорова возликовал бы просто оттого, что всё прошло без осложнений, получилось как бы само собой.
1956 год знаменуется еще одним исключительным событием в жизни Гайдая — 4 августа родилась дочка Оксана, единственный его с Ниной Гребешковой ребенок. Бывший однокурсник Нины Павловны Николай Рыбников, чрезвычайно переживавший за свою возлюбленную Аллу Ларионову, которая вот-вот должна была разрешиться от бремени, спрашивал у Нины, каково это — рожать. Мол, неужели и в самом деле так тяжело и мучительно, как об этом рассказывают. Гребешкова ответила:
— Коля, скажу честно, это было настолько тяжело и мучительно, что больше этого со мной никогда в жизни не произойдет. Я так решила.
Гайдай тоже не хотел больше детей. У него и на единственного ребенка никогда не хватало времени. Именно из-за постоянной занятости Леонида Иовича трудно было назвать слишком внимательным отцом — все заботы об Оксане и ее воспитание взяла на себя Нина Павловна. Гайдай непрерывно работал — как на студии и в командировках (снимал), так и дома (писал, читал, обдумывал). Но нельзя сказать, что свою дочь он игнорировал. Бывало, совсем маленькую Оксану отец убаюкивал, напевая не самые очевидные в качестве колыбельных песни, например «По долинам и по взгорьям». Когда дочка стала постарше, ходил с ней в зоопарк.
По-настоящему близкие отношения между отцом и дочерью сложились, когда Оксана была уже почти взрослой. В один прекрасный день Гайдай с удивлением обнаружил, что дочь очень хорошо знает английский язык. Оксана не раз сопровождала его на мероприятиях в рамках Московского международного кинофестиваля, где заодно была для отца переводчиком. Когда это случилось впервые, Гайдай никак не мог отделаться от впечатления, произведенного на него собственным ребенком. Леонида Иовича всегда поражали таланты его близких, и успехами дочери в английском он восхищался так же, как золотыми руками жены.
Но Нина Павловна, разделив с мужем радость, не преминула напомнить, что когда надо было устроить дочь в школу с углубленным изучением английского языка, Гайдай палец о палец не ударил. Такой уж он был человек — никогда ничего не выпрашивал ни для себя, ни для родных.
Родителем он, конечно, был своеобразным. Например, перед одним из последних выпускных экзаменов Оксаны Леонид Иович всю ночь играл с ней в карты. Случайно проснувшаяся Нина Павловна пришла в ужас, но Гайдай заявил:
— Ребенку надо отдохнуть. Она слишком долго занималась.
Леонид Иович был очень доволен, рано обнаружив в дочери актерские способности (да и могло ли их не быть при таких родителях?). Он мечтал, чтобы Оксана выучилась на актрису. Но дочь унаследовала от отца не только талант, но и неуступчивый нрав.
— Актрисой я не буду, — твердо сказала она родителям. — Не хочу сидеть у телефона и ждать, пока меня пригласят сниматься.
В результате Оксана Леонидовна связала себя с профессией экономиста. Личная жизнь тоже наладилась у нее рано и навсегда. Еще в школе она начала встречаться со своим ровесником Володей, за которого и вышла замуж в 19 лет. Родители Оксаны купили молодым отдельное жилье, на чем настоял Гайдай. Нина Павловна несколько сожалела, что ее дочь стала такой самостоятельной в столь раннем возрасте. Она ведь всегда говорила мужу:
