командования, были взяты. Подробности этих боев, к сожалению, не нашли отражения в прессе.
Утром 18 апреля 1975 года командующий остатками лонноловских войск бригадный генерал Мей Сичан отдал приказ сдаваться. В 9.30 утра приказ был передан по Радио Пномпеня. В нем говорилось: «Я приказал, по предложению буддистского духовенства, чтобы три рода войск вооруженных сил Кхмерской Республики сложили оружие и пригласили представителей кхмеров с другой стороны принять полномочия. Двери Пномпеня и других столиц провинций открыты для них. Я прошу население Пномпеня и в провинциях сохранять спокойствие. Представители правительственных войск ищут пути для переговоров с кхмерами с другой стороны в порядке, гарантирующем безопасность»139.
Сразу же после того, как бригадный генерал зачитал свой приказ, в эфире появился другой голос, который заявил: «Наши силы захватили Министерство информации и радиостанцию в 9 часов утра». Таким образом, бригадный генерал Мей Сичан был уже в плену у красных кхмеров, когда исполнял свою последнюю служебную формальность.
It's all over. С этим крупным заголовком на первой полосе The Straits Times вышла 18 апреля 1975 года. Под ним были портреты победителей: Иенг Сари и Кхиеу Самфана.
Глава четвертая. Мирная передышка
Когда рассказывают о взятии Пномпеня красными кхмерами, то обычно говорят, что красные кхмеры вступили в город. Воображение сразу рисует идиллическую картину входящих в город по центральным улицам бойцов в черной униформе, которых встречают горожане, машущие белыми флагами и приветствующие освободителей. «В городе началось всеобщее ликование», – писала газета «Известия» 17 апреля 1975 года140. Этот прием внушения используется для того, чтобы подчеркнуть коварство и жестокость полпотовцев, которые затем таких хороших и отзывчивых жителей Пномпеня взяли и выселили в сельскую местность на погибель.
Если же внимательно рассмотреть события последних дней штурма Пномпеня, то станет совершенно очевидно, что все было совсем не так, как обычно рассказывают. Город был взят в ходе трехдневных ожесточенных уличных боев. Многие дома были разрушены или сгорели. Кое-где догорали пожары и в воздухе была едкая смесь дыма, пороховой гари и трупной вони. На улицах лежали трупы убитых солдат с обоих сторон, стояли сожженные и разбитые автомобили и бронетранспортеры, валялись ящики, гильзы и прочий мусор войны. Из подвалов и домов выходили истощенные, изможденные и оборванные люди, частью жители столицы, но по большей части беженцы, искавшие здесь убежище.
Формальной капитуляцией по приказу бригадного генерала Мей Сичана штурм столицы и война были завершены. Однако, многие лонноловские солдаты, не пожелавшие сложить оружие и сдаться, пробивались из взятого города куда-нибудь, где можно спрятаться. В городе то тут, то там вспыхивали стычки и перестрелки с такими небольшими группами неразоружившихся солдат. Вести о том, что в столице стреляют, доходили до руководителей красных кхмерах в других провинциях и об этом упоминал Чеа Сот, член ЦК Единого фронта национального спасения Кампучии141.
По всему городу ходили и ездили отряды красных кхмеров, которые занимали и зачищали различные объекты и здания, собирали сдавшихся солдат и сданное ими оружие, собирали трофеи, подавляли очаги сопротивления и искали тех, кого надо было арестовать в первую очередь – бывших руководителей Кхмерской Республики. Премьер-министр Лонг Борет был арестован на своей вилле вместе с министром информации Тхонг Лим Хонгом. Группа генералов во главе с генералом Сирик Матаком была арестована в отеле Le Phnom. Бывших руководителей свозили в дворец Чамкар Мон.
Штаб-квартира красных кхмеров расположилась в северной части города, в здании Министерства информации. Газета The Straits Times назвала имя командира, взявшего столицу и ставшего первым красным комендантом – генерал Хем Кет Дара142. Сингапурские журналисты произвели красного командира в генералы, видимо посчитав, что комендант Пномпеня вряд ли должен быть в меньшем звании.
Красные кхмеры, конечно, не отказали себе в удовольствии отпраздновать победу. Французские журналисты сфотографировали большой митинг с транспарантами, который состоялся днем 18 апреля, а также студенты были построены вдоль основных бульваров столицы и с транспарантами в руках приветствовали новых хозяев города.
Коммунисты чувствовали себя победителями, и решительно отвергли все и всякие попытки побежденной стороны с ними договориться. В час дня 18 апреля 1975 года по Радио Пномпеня диктор начал говорить о том, что правительственное военное командование ведет переговоры с «братьями с той стороны». Голос, прервавший диктора, заявил, что Пномпень был взят силой и «мы пришли сюда не для разговоров». Осторожный эвфемизм: «братья с той стороны» не сработал.
Великое выселение
Если чем и прославились на весь мир полпотовцы, так это выселением целого города – Пномпеня. Все его жители были отправлены пешком в сельские районы. Многие в пути погибли, – добавляют рассказчики страшных историй про полпотовскую Кампучию. Подобная мера является единственной в своем роде, поскольку даже массовые отправки на перевоспитание в деревню во время «культурной революции» в Китае все же не приближались по относительным масштабам к выселению Пномпеня.
Из этого делаются всякого рода сногсшибательные выводы о том, что Пол Пот и его сторонники якобы ненавидели города и интеллигенцию, что они якобы были ярыми последователями идей Мао Цзедуна: «Это чудовищное порождение – результат культивирования на кхмерской земле занесенного из Пекина чужеродного семени – бредовых идей Мао Цзедуна»143. Поэтому, мол, они ненавидели «капиталистический город» и принялись за его уничтожение, как только дорвались до власти.
Исследователи, которые получше знают Камбоджу и лучше разбираются в ее реалиях, все же признают, что одной из веских причин в пользу выселения Пномпеня был голод. Например, Д.В. Мосяков называет две причины выселения столицы: стремление нейтрализовать оппозицию и невозможность прокормить население города144. С ним согласен и Олег Самородний, который также говорит про опасность оппозиции, шпионов и провокаторов, которых во взятой столице было более чем достаточно, и про голод и его политические последствия. Но и он отмечает: «Но «красные кхмеры» решили проблему в присущем им стиле – очень радикально, выселив в деревни всех горожан, которые теперь должны были сами добывать себе пропитание, работая на рисовых полях»145.
Таким образом, пущенная «черная легенда» про Пол Пота укоренилась даже в работах серьезных специалистов. Даже они, признавая объективные причины такого решения, стремятся найти и политическую подоплеку, и признаки некоей присущей красным кхмерам радикальности.
Между тем, военно-экономические соображения явно превалировали на тот момент над политическими. Пномпень в апреле 1975 года действительно представлял собой прибежище около 3 млн. человек, в основном крестьян-беженцев из сельских районов вокруг столицы. В
