городе не было запасов продовольствия, чтобы прокормить всю эту массу людей, остатки военных запасов были израсходованы или уничтожены в ходе штурма Пномпеня.
Газетные сообщения рисуют еще более устрашающую картину положения в Пномпене сразу после завершения боев. Люди пили воду из систем кондиционирования зданий, поедали кошек и кожаные изделия146. Поедание кожи – это признак голода в самой крайней его степени, когда не остается никаких продуктов, и не остается животных, которых можно употребить в пищу. Дальше – только людоедство, и, как мы уже знаем, многие солдаты бывшей лонноловской армии уже имели опыт поедания человечины.
Но если на человечине можно было протянуть пару недель, то вот нехватка пригодной для питья воды становилась гораздо более острой проблемой. Апрель в Камбодже – самый жаркий месяц, и в эти дни иногда отменяли из-за жары занятия в школах. Система водоснабжения города была разрушена еще в начале 1975 года. Добавим к этому многочисленные трупы убитых, умерших от ран и голода людей, которые валялись на улице, плавали в городских озерах и в реках, вода в которых была заражена. Использование для питья воды из кондиционеров означало, что питьевой воды в городе практически не осталось, и массовые смерти от обезвоживания были вопросом ближайших нескольких жарких апрельских дней. Таким образом, первейшей задачей красных кхмеров в захваченной столице стало обеспечение всей массы людей хотя бы минимально едой и питьевой водой.
В этом деле есть интересный момент, который остался в стороне от внимания исследователей полпотовской Кампучии. Дело в том, что рис у красных кхмеров, в принципе, был. Как раз на середину апреля приходится Новый год, приуроченный к сбору урожая риса, высеваемого в сухой сезон (срыу пранг), и в посеву нового риса, выращиваемого в сезон дождей (срыу восеа). Таким образом, в сельских районах как раз завершался сбор суходольного риса, выращиваемого, главным образом, в провинциях вокруг озера Тонлесап, а также в провинции Баттамбанг. Суходольный рис давал дополнительный урожай, порядка 10% от годового сбора, что по урожаю военных лет соответствует примерно 160-170 тысяч тонн риса. Однако, перевезти рис в Пномпень было невозможно: были разрушены мосты, автомобильные и железные дороги, была уничтожена значительная часть автотранспорта, а трофейные грузовики требовались для нужд военных отрядов красных кхмеров. Речные перевозки также столкнулись с трудностями по причине большой убыли речных судов и лодок в ходе войны, а также перегороженного затонувшими судами фарватера Меконга. На внешнюю помощь также рассчитывать было нельзя.
В этой ситуации оставлять людей в Пномпене означало обречь их на неминуемую мучительную гибель в ближайшие дни, максимум недели. Что же можно было предпринять? Только одно: чтобы люди сами пришли к запасам риса в сельской местности и к источникам питьевой воды. Решение о выселении Пномпеня было продиктовано вовсе не политическими соображениями, «ненавистью к капиталистическому городу» или радикализмом – его навязывало сложившееся положение. Всего за три недели, к 9 мая 1975 года, практически все население Пномпеня было из него эвакуировано. Да, пинками и угрозами, рассказами о возможной американской бомбардировке, красные кхмеры заставили людей выйти из города в сельские пригороды по главным дорогам.
Рассмотрев условия, становится понятна поспешность, с которой население Пномпеня было выселено, хотя это лучше назвать эвакуацией, как сам Пол Пот и назвал это мероприятие на партийном совещании в Пномпене 20-25 мая 1975 года147. Если бы это не было сделано быстро и решительно, то уже через несколько дней в городе началась бы массовая гибель людей и Пномпень превратился бы в грандиозный могильник. Конечно, дорога для истощенных от голода и жажды людей была серьезным испытанием и не все его перенесли. Однако за пределами Пномпеня уже можно было утолить жажду и получить немного риса, взятого из близлежащих деревень или трофейных запасов.
Руководство красных кхмеров решилось на подобную эвакуацию только потому, что у них уже был опыт переселения крестьян и организации их в кооперативы на новом месте, им удавалось перемещать крестьян из одной части страну в другую. К тому же, об этом тоже надо помнить, что рисопроизводящие районы начинались не столь далеко, примерно в 10-15 км от Пномпеня. Поскольку подавляющая часть беженцев, осевших за годы войны в Пномпене, была как раз из этих провинций, окружавших столицу, то большая часть беженцев возвращалась в свои родные места. По всей видимости, они скоре приняли участие в восстановлении рисовых полей и посеву риса сезона дождей, который должен дать основной урожай. Тех же, кому красные кхмеры не доверяли, тех повели намного дальше, в Северную зону, где им предстояло принять личное участие в расчистке джунглей для новых полей. Многих городских рабочих, как показывал на процессе в 1979 году инженер Унг Печ, сначала послали работать на рисовых полях, а в ноябре 1975 года перевезли работать в порт Кампонгсаом148.
Вообще, хозяйственные заботы сразу же стали в центре внимания новых властей. Нужно было более или менее очистить Пномпень от трупов, наладить систему снабжения водой и электроэнергией, привести в порядок объекты, нужные для размещения руководства и военных подразделений, проведения различных мероприятий, вроде Национального конгресса 25-27 апреля 1975 года и партийного совещания 20-25 мая 1975 года. Были также начаты работы по восстановлению дворца, в который должен был вернуться Сианук. Развернулись также работы и за пределами столицы. Красные кхмеры пытались очистить фарватер Меконга от остовов судов, потопленных менее чем полгода назад. Начались интенсивные работы по восстановлению железных дорог от Пномпеня к порту Кампонгсаом и к Баттамбангу149.
В легендах о Пол Поте часто рассказывается, что красные кхмеры якобы взорвали здание Банка Кампучии при вступлении в столицу, поскольку собирались уничтожить капитализм самым радикальным образом. В рамках широко распространенной версии это звучит логично, но при попытке сопоставить с другими известными фактами, выходит разнобой. Во-первых, красные кхмеры отказались от денег еще в 1973 году, в силу полного развала экономического обмена. Рис имел куда большую ценность, чем деньги, и это положение к моменту взятия Пномпеня только укрепилось. Потому, полпотовцы просто бросили ненужные им деньги лонноловского правительства. Так они и лежали в кучах вплоть до прихода вьетнамских войск в 1979 году. Во-вторых, здание банка могло быть повреждено при обстреле и штурме города, когда применялись 105-мм гаубицы и 107-мм реактивные снаряды. В-третьих, в рассказах и пропагандистских фильмах есть противоречие. Например, в книге В.В. Шубина «Кампучия: суд народа» есть фотография разрушенного здания банка150, тогда как в советском фильме «Весна в
