после чего отправился в Квебек преподавать словесность, откуда вернулся в 1735 году и занялся богословием. Вот тогда-то он и наткнулся на книгу Жана-Батиста Дюальда (1674–1743), тоже иезуита, автора труда «Географическое, историческое, хронологическое и физическое описание Китайской империи и китайской Татарии». В его основу были положены наблюдения миссионеров-иезуитов, побывавших в Китае. В свое время книга вызвала большой резонанс и повлияла на представления европейцев об этой стране. Бестселлер был тут же переведен на английский, немецкий и русский языки. Священник Пьер Николя с жадностью читает главу, посвященную китайским гербариям, и мечтает поехать в Китай. Он станет одним из первых европейцев, исследовавших этот регион. Поэтому он изучил классификацию Линнея, познакомился с Жюссье и его друзьями, занимался химией в Академии наук.
19 января 1740 года в Лорьяне он садится на корабль Ясон, который направляется в Поднебесную через Суматру, Малакку и мыс Сен-Жака. Любой был бы в восторге от такого путешествия.
Во время остановки в Кантоне он учит китайский и затем едет в Пекин. Там он направляется в Бэйтан — резиденцию французских иезуитов на территории императорского города, где его встречают выдающиеся деятели: настоятель Шалье, хороший часовщик; Антуан Гобиль, астроном и эрудит; Жан-Дени Аттире, портретист императора; Огюстен фон Галлерштейн, астроном и демограф, который впервые с точностью подсчитал население Китая (по результатам его исследований, доставленных в Европу к 1779 году, население страны насчитывало порядка 198 214 553 жителя. С тех пор их немного прибавилось); а также иезуит из Италии Джузеппе Кастильоне, самый почитаемый при дворе художник. Высший свет!
Но вначале ему пришлось нелегко. Император Цяныгун был против миссионеров (напомним, что папа Бенедикт XIV осуждал китайские ритуалы). Но это не остановило нашего священника. Ему даже удастся войти в доверие к императору.
Кивай, или сибирский киви
Род актинидий включает множество видов. Есть даже такой вид, как сибирский киви. Его называют «кивай» (kiwai). Его научное название — актинидия острая (Actinidia arguta). Этот крепыш выживает даже в двадцатипятиградусный мороз. В основном он произрастает на Дальнем Востоке, но теперь его стали культивировать и в наших краях. «Кивай» меньше, чем его собрат киви, но у него есть явное преимущество: плоды его «лысые», то есть их можно есть, не очищая. А еще он содержит значительную дозу витамина С.
Существует еще один вид арктического киви — актинидия коломикта (Actinidia kolomikta), с твердыми и еще более мелкими плодами. Этот вид растет в Китае, Корее, Японии и в России (в Приамурье). Но в Европе это растение считается несъедобным, а декоративным из-за полурозовых-полузеленых листьев.
Первоочередной задачей Шерона д’Энкарвиля было изучение техники обработки стекла. Однако он предпочитал естественные науки, поэтому ему пришлось искать занятие, способное утолить его жажду знаний. Император в то время занимался обустройством летнего дворца Юаньминьюаня, сооруженного на клочке земли на северо-востоке Запретного города. Священнику не разрешали покидать его пределы, и приходилось ограничиваться сбором гербария на территории дворца. Да, все не так просто…
Помимо замечательной архитектуры и предметов искусства (в частности, картин работы Аттире и Кастильоне), там разбивают великолепные сады. К слову, Юаньминьюань означает «сад совершенной ясности». Император мечтает о собственном китайском Версале, который, к несчастью, будет разрушен франко-британскими войсками и сожжен в 1860 году.
Разумеется, прекрасные европейские растения идеально подошли бы для этих садов. Д’Энкарвиль упорно гнет свою линию и пишет Бернару де Жюссье в Париж с просьбой прислать ему пару-тройку растений. Ему нужны такие, которые могли бы понравиться императору и которые он умеет выращивать. Ему пришли на ум маки, тюльпаны, гвоздики, нарциссы, базилик, васильки, настурция, фиалки и многие другие. Он пишет: «Вначале императора заинтересует цветовая гамма, потом разнообразие плодов и семян, и вот тогда у меня появится повод заговорить с ним о ботанике». Ах, этот хитрец-иезуит собрался задобрить императора цветочками! Но он был прав: это сработало.
На следующий год он посылает очередное письмо с новым заказом. На сей раз ему нужны овощи: цветная капуста, салат-латук, щавель, цикорий и т. д. В итоге он отправит во Францию 16 писем с просьбой выслать семян. Он окончательно покорит императора, вырастив нежный цветок мимозу стыдливую (Mimosa pudica), листья которого складываются от прикосновения. После этого д’Энкарвиль мог заниматься растениями на свое усмотрение, и в течение 17 лет он с упоением изучает китайскую флору и посылает различные семена в Королевское общество в Лондоне и в Петербургскую академию наук.
Д’Энкарвиль закончит свои дни в Китае. В 1757 году в возрасте 51 года он умрет, заразившись лихорадкой. Помимо открытия киви, он расскажет европейцам о множестве других новых видов, таких как софора японская и айлант (Ailanthus altissima), прозванный «ясенем зловонным». По правде говоря, иезуит мог бы и не посылать семена дерева — в наши дни этот экзотический вид агрессивно распространяется и угрожает местной флоре во Франции и в других странах: в Новой Зеландии, например. В Китае айлант выращивают для разведения шелкопряда, поэтому ле Шерон д’Энкарвиль даже написал труд «О диком шелкопряде».
Первые образцы киви
Оставим пока что бабочек и вернемся к нашим баранам, то бишь к киви. А этот фрукт тоже в свое время называли как одного грызуна, о чем вы прочтете далее (немного зоологии разнообразит наш сугубо ботанический рассказ…).
Прибыв в Китай к концу 1740-х годов, ле Шерон д’Энкарвиль собирает в Макао образцы киви (но без самих плодов). Он отправляет их во Францию ботанику Бернару де Жюссье (1699–1777), но в тот момент растение еще не вызывает особого интереса. Киви оставили «про запас». Отметим, что д’Энкарвиль в своих записях лишь уточняет, что нужно положить несколько веточек киви в кипящую воду, которую используют для приготовления бумаги, чтобы повысить ее плотность. И до сих пор ни слова о потрясающих вкусовых свойствах! Лишь сто лет спустя, в 1847 году, французский ботаник Жюль Эмиль Планшон составит описание растения и назовет его актинидией китайской (Actinidia chinensis).
Референтными образцами послужили не те, что собрал ле Шерон д’Энкарвиль, а те, что привез другой великий собиратель растений — тот самый Роберт Форчун, похититель чая. В 1845 году во время своих скитаний по Китаю Форчун взял в Шанхае несколько образцов киви. Но и он обратил внимание не на плоды, а на листву.
Первым, кто разглядел плоды, оказался исследователь из Ирландии, китаевед Августин Генри (1857–1930) — еще один фанат пестиков и листиков. Для него ботаника была способом поддерживать себя в форме:
«Сбор растений и занятия дают мне достаточную физическую и интеллектуальную нагрузку».
Послушайте совета дядюшки Августина,
