Как же в сжатом виде выглядят эти этапы развития детскогомышления?
Первый этап — это совершенно бессловесное мышление. Ребенокеще не знает и не понимает слов, но как-то он уже думает. То есть, по всейвидимости, опирается в своем мышлении на чувства и ощущения. Они-то и диктуютему «логику принятия решений». В этом периоде ребенок начинает осваивать слова,но пока не воспринимает их как некие вербальные знаки, обозначающие вещи. Покаэто просто звуки вещей. Пусть их издают не сами вещи, но соответствующие звуки(слова, произносимые родителями) издаются в связи с этой вещью. Метроном некормит собаку, но тиканье метронома — это условие появления еды. То есть, грубоговоря, еда сообщает собаке о своем «приближении» тиканьем метронома. Кто еговключил, почему его включили, связано это как-то с едой или нет? Все это, насамом деле, никакого значения не имеет — еда тикает, и баста!
А теперь, чтобы лучше вникнуть в суть этого периода,представьте себе, что вы чуть выпили спиртного и начали изображать из себяиностранца: «Мистер тейбол кволите икскюзми пасижур интернешенел пикчерсэксклюзив стайл энд вот ю вонт май дарлинг соу бьютифул месседж интродьюс».Может получиться очень забавно, не правда ли? С одной стороны, понятно, а сдругой — непонятно, но от этого еще веселее. Вот так же рассуждает и нашребенок, этот «человек играющий». С одной стороны, слова, которые он слышит,ему «понятны», точнее даже сказать — «знакомы», но смысл все равно остаетсяпризрачным. Чем-то таким, на что хочется или просто покивать головой, или, еслиинтонация взрослого не слишком позитивна, напротив, напрячься и убечь.
Немало можно добиться строгостью, многого — любовью, нобольше всего — знанием дела и справедливостью, невзирая на лица.
Иоганн Гете
В целом, как мы помним, это стадия, на которой ребенокосваивает себя, как неопытный водитель — новую машину. Он ищет ощущения,которые помогут ему получить какую-то определенность в окружающем его мире.Ребенок слушает, разглядывает, кричит, ударяет, мнет, сгибает, бросает, толкаетвсе, что попадается ему под руку. И на основе ответных реакций (то, как среда имы — родители — реагируем на его действия) начинает мало-помалу связыватьразные события друг с другом. То, что эта связь является наивной, — этослабо сказано. Это очень-мега-наивная связь. Представьте себе самую абстрактнуюиз всех абстрактных картин Пабло Пикассо, и вы, возможно, примерно поймете, чтотворится в голове у младенца. Разница между оригиналом и копией, находящейся вголове малыша, «так далеки, как «да» и "нет"», и «рампы свет ихразлучает». Заканчивается данный, не боюсь этого слова, хтонический (читай —доисторический) период развития детского мышления к двум годам. Хотя, конечно, окаком-либо окончании чего-либо в такой ситуации говорить трудно. Просто уребенка появляются новые возможности, которые он будет активно реализовывать,чтобы подойти к своим трем годам во всеоружии.
Второй этап — это так называемое допонятийное мышление. Тоесть, многие слова ребенок уже знает, он знает даже, что эти слова обозначаютопределенные вещи, но его слово — это пока еще не понятие, а просто имя. В чемтут принципиальная разница? Понятие — это некое общее определение, а имя — этопросто название.
Способность снизойти до влечений ребенка и руководить имиприсуща лишь душе возвышенной и сильной.
Мишель Монтень
Например, понятие «кукла» — это такая игрушка, изображающаясобой мальчика или девочку; как правило, она бывает изготовлена из пластмассы,но есть и тряпичные куклы, а также деревянные; в куклы играют дети, представляясебя взрослыми, а кукол — детьми, в этих играх дети имитируют поведение своихродителей. В целом, подобное рассуждение о «куклах» можно продолжать достаточнодолго. И все эти рассуждения — составляющие понятия «кукла». Но для ребенка«кукла» — это просто имя какой-то его игрушки. Сначала ребенок и вовсе думает,что это личное имя этой конкретной игрушки, и лишь позже поймет, что естьнесколько игрушек, которые так называются.
Вот, например, еще один номер. Мне нравится название «папка»— оно такое… демократичное. В конце концов, кто я для Сонечки, если не папка?Потому, играя с ней, я часто говорю: «Сейчас папка тебя затискает!» И вот Соняпереняла это слово и назвала меня как-то «папкой» в присутствии нашейзамечательной няни, которая, конечно, тут же ее осадила — мол, папка — это длябумаг (тут же была произведена наглядная демонстрация соответствующегопредмета), а папа — это «папа». Соня была несколько обескуражена. Но теперь, регулярноназывая меня «папкой», она сначала хитро улыбается, а потом заливисто смеется.И остается только гадать, о чем она в этот момент думает. Лишь об одном я могуговорить с уверенностью — с чувством юмора у ребенка полный порядок! Вот потомженихи наплачутся…
Или вот другой пример — я спрашиваю у Сони: «Сонечка, а какнашу маму зовут?» Соня смотрит на меня подозрительно и отвечает: «Мама». «А какнашу маму зовут?» — повторяю вопрос. «А у Насти тоже есть мама», —отвечает Соня, как будто бы вспомнила о чем-то важном, и тут же переводитразговор на другую тему. Сонечка, вообще говоря, не любит попадать впросак иесли в чем-то не уверена на сто процентов, то просто камнем уходит на дно, датак, что и искать потом бесполезно, — в полный «отказник». «А Лиля — твоямама?» — подсказываю я. «Мама», — соглашается Соня, делая вид, что это еесовершенно не занимает. В другой момент Соня что-то говорит нашей няне,завершая эту фразу словами: «И мама поедет, и Андрей поедет». «Не Андрей, апапа!» — смеется наша няня. «Нет, Андрей!» — смеется ей в ответ Соня.
Уверен, что с подобными ситуациями сталкивались все, безисключения, родители. Что же в этот момент происходит в голове ребенка? Если мыне понимаем, что ребенок знает только слова (слова-имена), но не знает понятий,то нам кажется, что он таким образом пытается выказать нам — родителям — своюнеприязнь, ну или, на худой конец, — продемонстрировать самостоятельность.Мол, нет у меня родителей и не нужны они мне. Многие родители, кстати сказать,в такой ситуации самым натуральным образом обижаются, что я неоднократнонаблюдал лично. Но если мы понимаем, что ребенок знает слова (имена), но незнает понятий (смыслов), тогда все сразу же встает на свои места.
«Мама» — это женщина, которая родила ребенка, причем, именноему она и приходится «мамой», т. е. самым главным человеком в жизни любогочеловека. А для всех остальных она, по большому счету, как была МарьейИвановной, так ею и осталась. И она — «Марья Ивановна», а не «мама», что тожефакт бесспорный, потому что она еще и «человек», и «женщина», и даже «свободнаяженщина Востока». И с «папой», соответственно, та же петрушка. Вообще-то,«папа» — это мужчина, от которого эта женщина родила этого ребенка, которому он— этот мужчина — и приходится «папой», но он, кроме прочего, еще и АндрейВладимирович, и бог его знает кто еще, кстати сказать.
Когда эту наисложнейшую конструкцию поймет ребенок? Вдошкольном возрасте — можно особенно и не рассчитывать. Да, он будет правильноназывать папу «папой», а маму — «мамой». Но просто потому, что они такназываются. Когда у мальчика-дошкольника спрашивают: «У тебя есть брат?», тоон, имея брата, отвечает: «Да». Но на вопрос: «А у твоего брата есть брат?» —он уже правильно ответить не может. Это сложнейшая вещь — не просто запомнить словокак название, но понять, что, на самом деле, скрывается за самим этим словом. Сонечказнает, какая рука у нее «правая», а какая «левая», но то, что «право» и «лево»— это стороны, которые есть у любого предмета (причем, есть «правое» и «левое»со стороны наблюдателя, а есть «правое» и «левое» со стороны объектанаблюдения), — этого еще ребенок понять не способен. Инструкцию взятьложку в конкретную руку он выполнит, но абсолютно механически, просто знаятакое, еще одно название этой своей конкретной руки.
