У Лорелперехватило дыхание.
— Я могукак-то его остановить?
— Продолжайзанятия, начатые с Ярдли. Это и послужит тебе защитой. И особенно берегисьпосле захода солнца…
— РаньшеБарнс и днем появлялся, — перебила она.
— Стопроцентнойгарантии нет, — спокойно ответил Джеймисон, ни капли не раздражаясь тем,что его перебили. — Однако имей в виду, что Барнс, как и всякий тролль,гораздо слабее днем, а ты — ночью. Твоя особая осмотрительность после закатаего, конечно, не остановит, но хотя бы лишит преимущества… А у твоихтелохранителей оно появится.
— У моихтелохранителей?
— Послепрошлогоднего случая мы выставили в лесу возле твоего нового дома стражей. Шарпросил меня не говорить об этом: боялся, что станешь возмущаться. Но я считаю, тывправе знать.
— За мнойопять шпионят? — В Лорел всколыхнулась застарелая обида.
— Нет, —твердо ответил Джеймисон. — Тебя всего лишь охраняют. В окна никто незаглядывает и на личное пространство не посягает. Твой дом находится подзащитой, и, кроме того, на него наложено особое заклятие против троллей.Ворваться туда в силах лишь самые могущественные из них. Помни: в лесу за домомнаходятся не только деревья. Стражи там только для того, чтобы защитить тебя.
Лорел нехотякивнула. Именно стражи все время пристально следили за ней, периодическиопаивая эликсиром забвения. Даже такое, чуть менее навязчивое присутствиеохраны все равно казалось вмешательством в личную жизнь. С другой стороны,Барнс был очень опасен: в прошлом году Лорел стреляла в него, и, несмотря наэто, он выпрыгнул из окна с высоты в двенадцать футов и сбежал. С Барнсомприходилось считаться: несмотря на все уверения Ярдли, Лорел сомневалась всвоих выдающихся способностях. Ей действительно требовалась помощь.
Джеймисон оказалсяправ — как всегда. Фей был просто воплощением мудрости: в сравнении с ним дажесамые опытные учителя Академии походили на мерцающие свечки рядом сослепительным солнцем. И вот он, отложив важные для всего королевства дела,тратил свое драгоценное время на то, чтобы развеять страхи и сомнения Лорел.
— А почему…
Она очень частозадавалась вопросом, почему из столь немногочисленных Зимних фей в качествеправителя Авалона не выбрали Джеймисона. Однако это ее не касалось.
— Продолжай.Что ты хотела спросить?
— Да так, пустяки.
Джеймисонпристально посмотрел на Лорел и улыбнулся. На его лице отразилось лишьудивление; он совсем не рассердился.
— Интересуешься,почему я не стал королем?
— Как вы…
— Некоторыевещи в жизни происходят лишь по воле случая. Предшественница нашей королевыбыла всего на несколько лет старше меня, но достаточно молода, чтобыунаследовать трон. А когда ее не стало, я уже не походил на молодой саженец,который легко согнуть в нужную сторону. — Он рассмеялся. — Возможно,если бы, кроме меня, некому было передать корону… Впрочем, такой отчаяннойситуации не складывалось уже очень давно.
Лорел молчала, незная, что сказать: слова «как жаль» прозвучали бы неуместно.
И вновь Джеймисонсловно прочел ее мысли.
— Я нерасстраиваюсь. Более сотни лет я провел в качестве советника одной извеличайших правительниц Авалона за всю его огромную историю. — Его глазазасияли. — По крайней мере, я в это искренне верю. — Фей тяжковздохнул. — Зато нынешняя королева… надеюсь, опыт и время благотворно повлияютна ее суждения.
Его критика вадрес королевы, пусть и мягкая, поразила Лорел. В Авалоне отзывались оправительнице только в положительном ключе. Впрочем, кому, как не Зимнему фею,высказываться о ней чуть более свободно? Интересно, в чем же именно точказрения Джеймисона не сходится с мнением королевы?
Глядя назадумчивое лицо фея, Лорел вспомнила об отце Тамани.
— А выкогда-нибудь станете… одним из бессловесных?
Он тихорассмеялся.
— А проних-то ты откуда узнала? Девушка смущенно потупила глаза, а когда вновь осмелиласьвзглянуть на Джеймисона, он уже смотрел в восточное окно, за которым опытныйвзгляд мог различить усыпанные листвой скрюченные ветви Древа мудрости,возвышающегося над остальными деревьями.
— Таманирассказал?
— Да.
— Послеперерождения отца он сам не свой. Надеюсь, ты поможешь ему обрести счастье.
Лорел сталостыдно: хоть бы Джеймисон не знал, что она долго избегала Тамани, когда тоточень нуждался в ней.
— Я бы срадостью последовал примеру отца Тэма, — начал фей, — но мое времяушло. Теперь я уже не выдержу процесса слияния. — Он улыбнулся, пытаясьразвеять печаль. — Я нужен здесь. Иногда приходится жертвоватьсобственными желаниями ради общего блага. Боюсь, что судьба Авалона, как этонеоднократно случалось в прошлом, снова висит на волоске. — Джеймисонвзглянул на своих телохранителей, которые деликатно отвернулись, и понизилголос: — Я ходил к Древу.
Лорел затаиладыхание, не отрывая глаз от его лица.
— Моежизненное предназначение еще не выполнено. Это могу сделать только я… Поэтому яобязан остаться, — ответил Джеймисон. Не успела Лорел и рта раскрыть, какон поднялся и предложил ей руку. — Пойдем?
Пройдя по знакомойтропинке, они покинули территорию Академии и вошли в обнесенную стенойплощадку, где находились врата. Позади полукругом встали стражи. Лорел нетерпелось увидеть, как Джеймисон откроет портал. Казалось, сейчас произойдетчто-нибудь неординарное: посыплются искры, ярко загорится свет или хотя быпрозвучит древнее заклятие. Однако фей всего лишь потянул за решетчатыестворки, и они бесшумно отворились. Джеймисон полностью распахнул врата,мельком оглянувшись на стражей, и тут же с другой стороны встала полукругом ещеодна группа стражей. В центре второго полукруга стоял Шар, важный и невероятнокрасивый, а справа от него — Тамани. Все стражи были в полной амуниции —устрашающее зрелище, к которому Лорел, правда, уже немного привыкла.
Джеймисон жестомпригласил ее пройти сквозь врата.
В последний моментон ласково коснулся ее плеча и шепнул:
— Возвращайся.Ты нужна Авалону.
Девушка обернулась,но врата уже почти закрылись. Еще пара мгновений, и Авалон сначала померк, апотом и вовсе исчез.
— Давайпомогу, — неожиданно произнес Тамани, выведя Лорел из задумчивости. Она сулыбкой передала большую розовую сумку. — Ох уж эти женщины и их вечные сумки! —засмеялся он.
Лорел хотелакинуть прощальный взгляд на врата, но они уже превратились в самое обыкновенноедерево. Все, что произошло в Авалоне, казалось теперь волшебным сном.
— Ксожалению, надо торопиться. Скоро подъедет твоя мама, а тебе лучше добраться додома первой.
