специалист (когда-то давно, еще до переезда в Германию, она окончила литературный институт и несколько лет работала журналистом). Мишка писал про Венеру. Вовка с его подачи рассуждал про быт космонавтов в длительных путешествиях. Мишка несколько дней потратил на то, чтобы во всех подробностях рассказать другу о жизни на «Альфа Ориона». Наслушался немало критики. Особенно разочаровала Вовку искусственная гравитация. В своем сочинении он предпочел оставить людей в невесомости.
– Привет, Миханович! – калитка скрипнула, в проеме нарисовалась Вовкина куртка, оранжевая, с бесформенным капюшоном. – Спасибо, что подождал.
Мишка соскочил с парапета, поднял брошенный на пол рюкзак.
– Ключ от почтового ящика захвати.
– Зачем?
Вовка помахал большим белым конвертом.
– У тебя тоже что-то лежит. И на газету совсем не похоже.
Все внутри замерло: неужели оно?!
Мишка метнулся к дому. Через минуту вернулся с мамиными ключами. Пересек двор. По колено проваливаясь в сугробы, пробрался к почтовому ящику. Ключ, как обычно, застрял. Мишка повозился немного и открыл дверцу. На снег упал толстый увесистый конверт. Дрожащими от холода и волнения руками Мишка поднял его, прочел адрес.
– Это же из Звездного!
– В моем – приглашение на июльскую смену, – просиял Вовка. Мишка разорвал конверт:
– У меня тоже!!!
– На какой месяц? Дай посмотрю.
– Тоже июль.
– Круто!
– Пойду, покажу родителям.
– Может, после уроков? – Вовка слегка нахмурился, вытащив из кармана телефон, посмотрел на время. – Как бы не опоздать. У нас сейчас география. Сан Саныч, конечно, мирный, но все-таки он директор. Не хочется нарываться на неприятности. Опять-таки лагерь. Вдруг перед началом смены они попросят еще одну характеристику из школы?
– Это вряд ли. Хотя насчет нарываться, пожалуй, ты прав. На географию лучше не опаздывать.
В школе ребята целый день носились со своими письмами. Все перемены напролет перебирали полученные бумаги. Там были и сами приглашения, напечатанные на красивых бланках, и программа июльской смены, и список вещей, которые нужно брать с собой, и список того, что брать не положено, и правила поведения, и бланки согласия для родителей, и формы для заказа диетпитания на аллергиков – в общем, полный комплект.
После уроков они расположились в вестибюле и стали зачем-то сравнивать бумаги между собой. Найти отличия между своими письмами мальчишки, конечно же, не рассчитывали, но сам процесс доставлял им необъяснимое удовольствие.
К Мишке незаметно пристроилась Галка Ивашкина.
– Что это у вас? – она бесцеремонно вытащила из его стопки яркий фиолетовый бланк.
– Собираемся в летний лагерь, – ответил Мишка и потянул бланк на себя. Галка листок не отдала. Вместо этого стала крутить его, рассматривая со всех сторон.
– Где-то я такой уже видела, – прочирикала появившаяся у нее за спиной Вероника.
– Интересно знать где? – фыркнул Вовка.
– Не помню, – едко хихикнула Вероника. Мишка это ее хихиканье хорошо знал. Она говорила «не помню», но такое «не помню» с полной уверенностью можно было воспринимать как «помню, только вам не скажу». И спорить с ней было бессмысленно: болтливая и падкая до чужих секретов, свои тайны Вероника хранила как никто другой.
– Шли бы вы отсюда, – проворчал Вовка.
– Фи, какой ты невежливый, – Вероника посмотрела на него с явным неодобрением. Потом повернулась к Мишке и демонстративно надулась: – Как ты вообще его терпишь?
– Меня терпишь? – взревел раздосадованный Вовка. – Это тебя нам приходится терпеть!
Вероника потянула Ивашкину за локоть:
– Галочка, пойдем лучше в столовую, – и девчонки ушли. Мишкино приглашение, небрежно брошенное на стопку бумаг, соскользнуло на пол. Мишка поднял его, отряхнул. Ненавистную Вероникину подругу он проводил сердитым взглядом.
– Вот дуры так дуры, – подытожил нескладный разговор Вовка.
Мишка ничего не ответил.
* * *
День приглашений плавно перетек в ночь назначений. За неделю до сближения с Меркурием Юра обещал объявить состав экипажа для участия в предстоящей миссии. И вот время пришло. Хотя сюрпризов вечер не обещал (непростое решение обсуждалось довольно долго, а потом еще согласовывалось с Землей), все же за ужином чувствовалось напряжение.
Еще на этапе подготовки к экспедиции в Академии наук Верхограда была разработана детальная программа исследований. Никому не хотелось ее менять и тем более сокращать. Однако обстоятельства за прошедшие месяцы изменились: посадочный модуль на «Альфа Ориона» остался один, а значит, и команду, летящую на Меркурий, пришлось сократить. К тому же у космонавтов появились новые задачи: детальное изучение полярных районов, поиск воды и разработка ее месторождений. Это тоже пришлось учитывать.
Вопрос с пилотом, механиком и бортинженером решился сам собой. Эта роль досталась Эдику. Он управлял «Осой» во время большинства тестовых вылетов, и по какой-то удивительной, никому непонятной причине именно во время его полетов посадочный модуль выдавал прекрасные результаты, демонстрируя чудеса точности и отлаженности работы всех систем. А стоило за штурвал сесть другому пилоту (будь то Леша, Саша или даже Юра), сразу появлялись проблемы. Они, конечно, решались, но до конца понять, было это чередой совпадений или закономерностью, никто не мог. В итоге Эдик надежно застолбил за собой место в меркурианской миссии.
Против такого назначения выступала лишь Клавдия Васильевна. Правда, единственный ее аргумент – юный возраст пилота – критики не выдерживал, а подготовка у Эдика была не хуже, чем у остальных. Со здоровьем тоже проблем не нашлось, так что Клаве пришлось смириться с мнением большинства.
С другими членами экипажа оказалось сложнее. Самая неприятная ситуация сложилась с Аней. На Меркурии планировалась серьезная работа в части планетологии. Изучение поверхности и внутреннего строения планеты должно было пролить свет на происхождение этого маленького, но весьма необычного мира. Аня готовилась к миссии много месяцев, и новость об отстранении от полета стала для нее настоящим ударом. Она сотни раз говорила с Клавой и с Юрой, уверяла обоих, что с ней все в порядке, просила, настаивала, даже угрожала (в сочетании с ее мягким характером это выглядело совсем уж странно). Но доктор была непреклонна.
– Тебе нужно восстановиться после травмы, – говорила она.
Командир же повторял снова и снова:
– В части профессиональных суждений Клавдия Васильевна мне не подчиняется.
В конце концов Аня, и без того грустная, вовсе впала в уныние. В компании появлялась редко. Работала в основном в библиотеке, и то, когда там никого не было. Остальное время проводила в своей каюте. Даже в столовую приходила через раз. Варя волновалась, не заболела ли она, но Аня заверяла, что чувствует себя хорошо, просто устала от суеты. Тогда Варя начала относить ей еду в библиотеку. Юра такой подход не приветствовал, правда, мириться с необъявленной голодовкой на своем корабле он тоже не мог. Пришлось согласиться и надеяться на возвращение прежней Ани,
