и что тебе от меня нужно? – она раскинула руки, заслоняя собой проход.
Полы шёлкового халата встрепенулись и опали как крылья экзотической бабочки.
Когда-то, лет пятнадцать назад, блистательная Альбина Гурьева была для Ирины эталоном успеха и красоты. Хозяйка модного арткафе, эффектная нордическая блондинка, светская львица, без которой не обходилось ни одно культурное событие. Плюс к тому жена удачливого бизнесмена и мать вундеркинда. Столкнувшись по деловой линии, женщины сблизились – ходили вместе на светские рауты и премьеры, пили кофе и посещали класс йоги. Но подругами не стали. Подруг у Альбины не было принципиально. А вот друзей… Среди её поклонников значились известный в городе адвокат, главный режиссёр драмтеатра, профессор-физик, популярный ди-джей, тренер сборной по ушу – это только беглый список. Однажды Аля в приступе откровенности призналась, что ещё до свадьбы они договорились с Гурьевым о полной свободе в отношениях. Оба считали брак независимым и равноправным партнёрством, а супружескую верность – пережитком прошлого. Потому Альбина не стеснялась афишировать свои бурные романы и мелкие интрижки.
От одного из бывших её любовников Ирина и узнала случайно о разводе Гурьевых и болезни Альбины. Климову поразило холодное безразличие, с которым тот объявил диагноз: алкоголизм в третьей стадии. А у Иры что-то ёкнуло внутри, словно Аля была ей сестрой или близкой подругой. Потом всё забылось, и череда дел закружила, вытеснив из головы всё лишнее, второстепенное.
Как-то, расчищая от завалов антресоль, Ирина наткнулась на кипу старых журналов «Бомонд». Пыльную стопу венчал новогодний номер семилетней давности с портретом Али на обложке. Как она? Что с ней? – Ира принялась наводить справки, осторожно выспрашивая общих знакомых. Те лишь пожимали плечами – никто толком ничего не знал. Кое-как удалось выяснить, что живёт Альбина всё там же: на улице Мира, в том самом доме, что построил для неё Гурьев. Этот особняк, сверкающий среди серых хижин, был когда-то излюбленным местом встреч городской богемы. Теперь у богемы были другие адреса и покровители. Альбина не работает, арткафе закрыла, живёт на ренту от сдачи недвижимости и, в общем-то, не бедствует. С нею вместе в особняке обитает сын Гурьевых – Виктор, превратившийся из вундеркинда в обыкновенного тунеядца.
Полтора года Аля путешествовала по Индии, жила в уединённых ашрамах всемирно известных гуру. Но ей наскучили тропики, и она вернулась домой не до конца просветлённой. Дома помимо бардака и запустения Аля обнаружила худющего Витьку в окружении сомнительных друзей и подруг. В отсутствие родителей сын бросил институт, продал подаренную на совершеннолетие квартиру и вернулся в отчий дом в невинной уверенности, что предки как-нибудь всё утрясут. Но утрясать было некому: Гурьев к тому времени снова женился и уехал жить в Италию, а Аля и сама нуждалась в помощи. Словом, жизнь покатилась под откос. Но некому было остановить крушение. Ни титулованный адвокат, ни главный режиссёр, ни тренер по ушу – никто не мог или не хотел ввязываться в чужую жизнь бывшей пассии. Да и не было на свете сил, способных удержать импульсивную, своевольную Альбину. Время от времени экс-супруг приезжал на родину, оплачивал дорогостоящую процедуру кодирования, восстанавливал сына в институте и с чувством выполненного долга уезжал обратно. И всё повторялось по кругу…
…Аля по-прежнему стояла в дверях, заслоняя собою вход в дом. Нашарив в кармане пачку сигарет, она вытащила длинную ментоловую соломинку, и, чиркнув зажигалкой, закурила.
– Проваливай! – проговорила устало, обдав Иру облаком мятного дыма.
– Может быть, хоть чаем угостишь? – осмелела гостья.
– Что-о-о?! – соломинка чуть не выпала изо рта.
– Давай чайку попьём, – порывшись в сумке, Ирина протянула Альбине жестяную коробку печенья.
– Ну, знаешь ли, – от такого поворота Аля опешила, жадно затянулась сигаретой, но не прогнала и не оттолкнула. – Ладно уж, странная женщина, – спустя минуту разрешила она, – только учти, у меня бардак, домработница приходит по четвергам, и потом я не уверена, что найду заварку. Да, и вот ещё: не вздумай мне морали читать!
Перечислив условия, Аля опустила, наконец, руку-шлагбаум, и Ира шагнула вслед за ней в пыльный полумрак прихожей.
Отшвырнув носком ворох кружева, хозяйка повела гостью в столовую с видом на заросший крапивой сад. В оранжевой от заката комнате кружились лёгкие тополиные пушинки. Дубовый стол с монументальной столешницей был сплошь усеян крошками, обёртками конфет и шоколадными обломками. Немытые чашки – от фарфорового напёрстка до литровой кружки с кофейной гущей на дне – теснились на столе вперемешку с пузырьками лекарств. Здесь же стояли пустые стаканы всех форм и размеров, некоторые со следами губной помады. Из вазы торчал увядший букет роз.
– Завтра придёт Нина и всё уберёт, – небрежно бросила Аля, поймав взгляд гостьи.
Она сдвинула мусорную гору в сторону, расчистив кусок стола, достала с полки две разномастные чашки. Начала хлопать дверцами шкафа в поисках заварки, раздражаясь с каждой минутой всё больше и больше от присутствия за спиной навязчивой незнакомки, от своего опрометчивого гостеприимства и утренней головной боли.
– Я предупреждала: нет у меня заварки, – процедила Аля. – Зато есть кое-что получше, – она грохнула о стол початую бутыль Хеннесси. Вытащила из холодильника блюдце с подсохшими лимонными дольками и ломоть пармезана. – Будешь? – с вызовом спросила Ирину и, не дожидаясь ответа, плеснула в свой бокал. Грубо накромсала сыр, взломала коробку принесённого гостьей печенья.
– В этом доме самообслуживание, – объявила она и залпом выпила коньяк.
На мгновение прикрыла глаза и сделалась прежней Альбиной – красивой, хрупкой. Щёки её порозовели. Ресницы дрожали над тонкими скулами. Изящная аристократическая кисть замерла у ворота халата, сжав в горсть шёлковую ткань. Она медленно открыла глаза. Её взгляд скользнул по батарее стаканов и чашек, солнечному пейзажу за окном и остановился на лице гостьи.
– Климова… ты что ли?! – смутилась она.
– Ну, наконец-то, – вздохнула с облегчением Ира. – Неужели я так изменилась? Признайся, ты претворялась всё это время?
– Хотелось бы ответить «да», но нет, – Аля подцепила прозрачную дольку лимона.
– Ты хочешь сказать…
– Да ничего я не хочу! – замахала руками Альбина, – ни говорить, ни слушать, – она сморщилась от острой кислоты и некоторое время сидела зажмурившись. – Ты, надеюсь, не по заданию редакции пришла? – насторожилась Аля и тут же потеряла интерес.
Налила себе новую порцию и без предисловий выпила.
– Что не пьёшь? – спросила мрачно, – сказала ведь: самообслуживание, – её пальцы, цепляющие ломтик сыра, дрожали. – Пришла-то чего?
Ирина молчала.
– Жалеть меня собралась что ли? Или учить? – Гурьева презрительно скривила рот. – А может, хочешь посмотреть, чем закончилась моя «история успеха»? Полюбоваться, во что я превратилась?
– Все мы меняемся, – мягко заметила гостья.
