она. она.
— Доброе утро, Мики! — поздоровалась я тонким голоском.
Она перевела на меня взгляд, и я как можно более непринужденно помахала ей рукой. Как и всегда, мой привет остался без ответа.
— Я тут объясняю Нике, почему сегодня все стоят на ушах. Ничего удивительного, ведь День сада бывает раз в году!
Я удивленно наклонила голову:
— День сада? Что это?
— О, это самое долгожданное событие в нашей школе, — ответила Билли, хватая нас обеих под руки. — Праздник, который всех сводит с ума!
— Праздник, который жутко бесит, — вставила Мики.
Билли этих слов как будто не слышала и продолжала:
— В День святого Валентина школьный комитет ставит специальный шатер для… роз! Каждый может анонимно подарить розу кому захочет. Кстати, у каждой розы в зависимости от цвета есть символическое значение! Сама все увидишь. В этот день школа буквально завалена букетами. Больше всего цветов достается самым популярным девчонкам и игрокам бейсбольной команды. Однажды даже тренеру Виллеру забили розами шкафчик. А кто-то клялся, что видел, как директриса крадется…
Мики закатила глаза, и Билли подпрыгнула, хихикая.
— Да, драмы разыгрываются нешуточные! Признания, разбитые сердца… В общем, это День сада!
— Похоже, интересный день… — заметила я, улыбнувшись.
— Да, как день в психушке, — пробормотала Мики, и Билли шутливо ткнула ее в бок.
— Ну не будь врединой! Не слушай ее, Ника. В прошлом году мне подарили целые четыре шикарные розы. И все ярко-красные. — Она снова толкнула Мики локтем и захихикала. Та зажала бычок между пальцами, а затем бросила его туда, где я оставила улитку.
Я заметила парня, который в наушниках сидел в теньке на той самой изгороди. Я присмотрелась к нему получше и замерла от неожиданности, когда увидела кое-что, что мне очень не понравилось. Мики с Билли начали шутливую перебранку, на время забыв обо мне, чем я и воспользовалась: перешла через дорожку и подошла к парню. Листочки на деревьях колыхались от ветра и отбрасывали на него кружевную тень.
— Гм… извини… — робко начала я.
Парень продолжал что-то смотреть или слушать, уткнувшись в мобильный телефон. Я подошла на шаг ближе и махнула рукой, чтобы привлечь к себе внимание.
— Прости! Извини!
Он поднял голову от телефона и нахмурился, глядя на меня. Потом с недовольным видом вынул из ушей наушники. Видимо, я отвлекла его от чего-то очень интересного. — Че такое? — спросил он. — Улитка… — А?
От смущения я сцепила руки в замок.
— Я… Можно я… можно я сниму у тебя с брюк улитку?
Он удивленно заморгал.
— Не понял, что? что?
— Я хочу забрать улитку.
— Ты о чем?
— Я аккуратно, — поспешила я сказать, прочитав недоумение в его глазах. — Дело в том, что я забрала ее с дороги и посадила сюда. А теперь надо перенести ее в другое место. Пожалуйста, резко не двигайся.
— О чем ты, вообще? Ай, вот дерьмо! — выругался парень, заметив наконец полоску слизи на брючине. Он вскочил, чтобы стряхнуть улитку, и чуть не уронил телефон.
— Подожди!
— Сними ее! Черт возьми, убери ее с меня!
— Да не волнуйся ты так.
Я отцепила от него улитку, прежде чем он успел грубо стряхнуть ее на землю или сделать с ней что-нибудь похуже. Парень отшатнулся, брезгливо уставившись на улитку у меня на ладони.
— Фу-у-у! Ей что, здесь места мало! Ну и гадость!
Улитка спряталась в раковину. Я с укором посмотрела на парня, потом — нежно — на улитку.
Убедившись, что раковина не повреждена, я прикрыла ладонь, чтобы ей было теплее.
— Она пугливая, — пробормотала я обиженно, надеясь, что он меня не услышит, хотя говорила довольно громко.
— Чего-чего?
— Улитка ни в чем не виновата. Она ведь не понимает, по чему или по кому ползает. Парень смотрел на меня, прищурившись, с недоверием. Я чувствовала себя сейчас маленькой и странной девочкой, которая живет в своем тайном мирке и на которую окружающие всегда смотрят такими глазами.
— Улитки не гадость, — продолжала я оправдывать улитку, как будто оправдывала саму себя, — они очень хрупкие и умеют только защищаться. А нападать они вообще не способны.
Ветер трепал мои волосы, и приходилось придерживать их одной рукой.
— Иногда улитки выползают на дорожки во время дождя. Они своего рода предсказатели наводнений и бурь. Они их чувствуют, представляешь? Раньше, чем другие.
Я подошла к стене, прижимая руку с улиткой к груди.
— В раковине она чувствует себя в безопасности, это ее дом. — Я наклонилась и посмотрела на сетчатое ограждение вокруг дерева, где никто не ходил. — Но если раковина треснет или сломается, осколки застрянут внутри тельца и могут ее убить. Впрочем, в этом случае она все равно погибнет, потому что раковина — единственное убежище, которое у нее есть. Грустно, правда? — говорила я, скорее, сама себе, чем парню. — То, что ее защищает, может причинить ей вред.
Я аккуратно положила улитку на землю у основания дерева. Бедняжка была слишком напугана, чтобы высунуть рожки из раковины. Я расчистила землю от сора, чтобы облегчить ей путь по влажной почве.
— Ну вот, — прошептала я, наконец улыбнувшись. В моих движениях была нежность, которой научила меня мама. Я выпрямилась, заправила прядь за ухо и, когда подняла голову, поняла, что парень все это время за мной наблюдал.
— Эй, Ника! — У входа в школу стояла Билли. — Что ты там делаешь? Пошли, а то опоздаем. опоздаем.
— Иду!
Сжав обеими руками лямку рюкзака, я смущенно посмотрела на парня.
— Пока, — сказала я тихо, прежде чем уйти.
Он не ответил, но я чувствовала, что он смотрит мне вслед.
— Не хочешь сегодня пообедать у меня? — услышала я вопрос после уроков. Пенал, который я засовывала в рюкзак, выскользнул из рук. Я наклонилась за ним, краснея. Предложение застало меня врасплох.
— Бабушка давно ждет тебя в гости. Она увидела тебя как-то на днях перед школой и схватилась за сердце. Говорит, ты очень худая. Она простояла у плиты все утро и, подозреваю, не примет отказа… Ну если, конечно, ты хочешь.
— Ты… ты уверена? — робко спросила я, когда мы выходили из класса.
Я не знала, как реагировать на приглашение. Я не любила быть в
