Второй кивнул.
Оба полицейских опустились на стулья. Первый заявил:
– Мы хотели бы задать несколько вопросов.
– Начинайте, – предложил Мейсон.
– Вас зовут Диана Дуглас? – обратился первый к СтеллеГраймс.
– Минутку, – вставил Мейсон. – Давайте действовать поправилам. Почему вы пришли сюда?
– Мы не обязаны вам отвечать.
– Но вы обязаны объяснить это девушке. Вы подозреваете ее всовершении какого-то преступления?
– Полиция Сан-Франциско прислала нам телеграмму. Пытаемсяполучить информацию по их просьбе. Хотим задать несколько вопросов. Вот и все.
– Вы подозреваете эту девушку в совершении какого-топреступления? – повторил Мейсон.
– Мы не знаем. Никаких идей по данному поводу.
– Вы действуете от имени полиции Сан-Франциско?
– Да.
– Полиция Сан-Франциско подозревает ее в совершениикакого-то преступления?
– Мы не ясновидящие. Мы не знаем.
– Раз вы действуете «за» и «от имени» полиции Сан-Францискои раз вы не знаете, подозревает ли ее полиция Сан-Франциско в совершении какого-топреступления, вам следует сообщить ей о ее конституционных правах до того, какона ответит на какой-либо ваш вопрос.
– Будто она их не знает, – заметил один из полицейских.
– Объясните это Верховному Суду, – улыбнулся Мейсон.
– Хорошо, хорошо. Мы хотели бы, чтобы вы ответили нанесколько вопросов, мисс. Мы не предъявляем вам никаких конкретных обвинений.Мы пришли сюда не для того, чтобы арестовать вас, а просто для того, чтобызадать несколько вопросов. Вы имеете право молчать, если пожелаете. Вы необязаны делать никаких заявлений. Вы имеете право на то, чтобы ваши интересы навсех стадиях представлял адвокат. Если у вас нет средств, чтобы оплатить услугиадвоката, мы предоставим вам его. Однако мы хотим, чтобы вы поняли, что все,что вы скажете, может быть использовано против вас. Итак, вам нужен адвокат?
Стелла Граймс уже собралась что-то ответить, но Мейсонжестом велел ей молчать.
– У нее уже есть адвокат, – заявил он.
– Вы ее представляете?
– Да.
– Что вы здесь делаете… Мисс Дуглас, кажется так?
– Она здесь по делу.
– Какому?
– Личному.
– Мисс Дуглас, вы в курсе, что в сейфе компании «Эскобар»,занимающейся импортом и экспортом, в которой вы работаете в Сан-Франциско,хранилась крупная сумма денег наличными?
– Никаких комментариев, – ответил Мейсон.
– Минутку, – обратился полицейский к Мейсону. – Если вывлезаете в это дело, то осложняете положение этой дамы. Единственное, чего мыдобиваемся, – это информации.
– Почему?
– Потому что она требуется полиции Сан-Франциско.
– Насколько я понимаю, имеется связь с каким-топреступлением?
– Мы не уверены.
– В таком случае, при сложившихся обстоятельствах, мояклиентка не станет отвечать ни на какие вопросы, пока ситуация не прояснится, –заявил Мейсон.
– Вы заставляете нас сообщить в Сан-Франциско, что, по всейвероятности, ваша клиентка виновна в присвоении крупной суммы денег.
– В самом деле? И насколько крупной?
– Ревизия еще не закончена, но речь идет более чем одвадцати тысячах долларов.
– Сколько? – воскликнул Мейсон, не в состоянии скрытьудивление.
– Вы слышали меня в первый раз: более двадцати тысяч.
– Слишком крупная сумма для присвоения в одной компании, –заметил Мейсон.
– Случалось, что и больше прибирали к рукам, – возразилполицейский.
– В таком случае, в Сан-Франциско совершено преступление, нетак ли?
– Если вы имеете в виду присвоение денег – похоже, что да.
– И в Сан-Франциско подозревают, что моя клиентка присвоиладеньги?
– Я этого не говорил – пока.
– Однако хотите задать по этому поводу вопросы?
– Послушайте, Мейсон, вы осложняете ситуацию. С вами труднонайти общий язык. Мы хотим только выяснить у вашей клиентки, каким образом вкомпании, где она работает, хранятся наличные, кто имеет право их брать, какведется учет. К вашему сведению, в «Эскобаре» держат крупные суммы наличных всейфе. Нас интересует, почему. Нам также необходимо выяснить, сколько человекзнают код сейфа и как так получилось, что в компании ранее не обнаружилиподобную недостачу.
– А давно она у них?
– Понятия не имею. Мы как раз пытаемся разобраться с этим.Просто хотим получить информацию.
– Но вы думаете, что моя клиентка могла присвоить этиденьги? – уточнил Мейсон.
– Не совсем так. Я сформулирую это несколько по-другому. Мыне станем говорить, что нашли какие-нибудь доказательства, показывающие, чтодля нее было физически невозможно присвоить деньги, но, с другой стороны, мытакже пока не нашли никаких доказательств, указывающих на нее.
– Только косвенные улики, – добавил второй полицейский.
– Ну да, – согласился первый.
Мейсон улыбнулся и заявил:
– В таком случае, господа, очевидно, что моя клиентка имеетправо на то, чтобы ее интересы представлял адвокат.
– Все правильно. Мы сообщили ей об этом. Здесь не о чемспорить.
– И, как ее адвокат, – продолжал Мейсон, – я советую ей непроизносить ни слова.
– Вы не позволите ей даже рассказать о том, как в компанииведется бухгалтерский учет, и о том, чем занимается компания?
– Ни слова. Даже не дам ей представиться.
Полицейские переглянулись с расстроенным видом. Их планынарушились.
– Наверное, вы поступаете неправильно, – сказал первыйМейсону.
– Не исключено, – согласился адвокат. – Мы все допускаемошибки. И со мной такое иногда случается… А откуда полиции Сан-Франциско столькоизвестно об этом деле? Они смогли даже направить вас в эту гостиницу.
Полицейские улыбнулись.
– По совету адвоката, я отказываюсь отвечать, – заявилпервый.
Мейсон посмотрел на них с серьезным видом.
– Вы имеете полное право занимать любую позицию, – сказалон. – Это привилегия, гарантированная Конституцией. Вы можете не произнести нислова.
