Клейн удивленно поднял брови и вежливо спросил:
— Вы располагаете полной информацией о моей жизни?
— Да.
— Позвольте узнать, когда ваш интерес ко мне достигтакой степени, что вам потребовалась информация?
Прокурор посмотрел на Терри испытующим взглядом, глаза егоотразили лучи света от оконного стекла и, казалось, засверкали крохотнымимолниями.
— Приблизительно с четырех тридцати сегодняшнего утра.Это о чем-нибудь говорит вам, мистер Клейн?
— Лишь о том, что ваша информация — коль скорообстоятельства именно таковы — грешит убогостью и несовершенством.
— Боюсь, что вы недооцениваете средства, которыми ярасполагаю.
Каким-то чуть ли не священнодействующим движением руки, наманер фокусника, извлекающего из цилиндра кролика, Диксон достал из своегостола несколько листов бумаги с убористо напечатанным текстом. Терри Клейн,сознавая, что сыграл на руку прокурору, когда сказал именно то, что от негоожидали услышать, на сей раз сдержался, чтобы не повторить ошибки.
Тихим монотонным голосом прокурор стал читать:
— «Терранс Клейн, возраст 29 лет, волосы темные,волнистые, кожа смуглая, глаза голубые, рост 5 футов 11 дюймов, вес 185 фунтов,окончил юридический факультет Калифорнийского университета и был принят вколлегию адвокатов штата Калифорния; уехал в Китай и там поступил надипломатическую службу, проявив незаурядные способности при изучении китайскогоязыка, философии и психологии; внезапно уволился со службы, исчез; согласнослухам, жил затворнической жизнью отшельника в компании с неким старикомкитайцем.
Путешествуя по Китаю, оказался в районе, охваченном бунтом;поскольку никаких требований о выкупе не поступило, решили, что он убит. Четыремесяца назад объявился в Гонконге и дал лишь беглый отчет о своих странствиях.На пароходе «Президент Гувер» компании «Доллар-Дайн» добрался до Сан-Франциско,встретился всего с несколькими друзьями из числа самых близких,продемонстрировав при этом явное нежелание распространяться о своихприключениях в Китае. Имеет банковский счет на сумму чуть меньше тысячидолларов в главном отделении «Бэнк оф Америка», Пауэлл-стрит, дом № 1,однако, судя по всему, никаких финансовых затруднений не испытывает. Имеетмного друзей среди китайцев. По вечерам иногда бывает в Чайнатауне, заходит влавки; что он там делает и куда потом исчезает, неизвестно; домой в такихслучаях возвращается только под самое утро.
Как отзываются о нем некоторые из его друзей, Клейн своегорода искатель приключений, немного не от мира сего. В общении со знакомымиотличается резкостью суждений, во всем остальном характеризуется сугубоположительно.
Информация, полученная из Китая, свидетельствует, что в тотпериод, когда его числили без вести пропавшим, он находился в некоем монастыре,выдавая себя за послушника, с тем, чтобы получить доступ к храмовым развалинамдревнего города, где захоронены золото и драгоценные камни. Наставники считалиего способным учеником. Сообщают, однако, что он внезапно покинул монастырьвследствие какого-то инцидента и отправился в один из портовых городов».
Прокурор закончил читать первую страницу, начал было вторую,потом вдруг остановился, подняв глаза на Терри.
— Теперь, думаю, вы не сомневаетесь, что я располагаюдостаточно обширной информацией?
— Звучит довольно забавно, — заметил Терри.
— У меня есть все основания утверждать, что информацияабсолютно точна, мистер Клейн.
Терри покачал головой. В его глазах мелькнул лукавый огонек.
— Я так и не доучился до конца, — сказалон. — Я остался всего лишь послушником. Самое большее, чего ядостиг, — это четыре с половиной секунды концентрации. Учителя…
— Четыре с половиной секунды! — воскликнулпрокурор. — Похоже, вы оговорились: вероятно, не секунды, а минуты. Часто,мистер Клейн, я сам настолько увлекаюсь решением какой-нибудь правовойпроблемы, что совсем теряю чувство времени.
Терри уловил в голосе прокурора раздражение. Было совершенноочевидно, что Диксон пытается направить разговор в прежнее русло, что оспособности сосредоточить все свои мысли на одной проблеме он упомянулисключительно из бахвальства. Негодуя на себя за то, что так легко позволилпрокурору перехватить инициативу, прочитать начало отчета и пробудить в нем темсамым некоторую тревогу, — ведь неясно было, ради чего собрана вся этаинформация, — Терри вытащил из кармана карандаш и сказал:
— Вам только казалось, что вы концентрируетесь. Насамом же деле вы использовали лишь малую толику вашей умственной энергии. Вот,скажем, попробуйте сосредоточить все ваше внимание на кончике этого карандашахотя бы на две секунды.
Диксон хотел было что-то ответить, но, сдвинув брови,уставился на кончик карандаша.
— Теперь, полагаю, — сказал он, когда Терри убралкарандаш в нагрудный карман, — мне надо описать кончик карандаша? Что ж,пожалуйста: грифель чуть мягче, чем у обычного карандаша. Почти у самогокончика, там, где…
— Извините, — прервал его Терри, — а где быламоя левая рука, пока в правой я держал карандаш?
— В левом кармане пальто, — чуть замешкавшись,ответил Диксон.
Терри улыбнулся.
— В Китае, — вежливо объяснил он, — человек,концентрирующий свое внимание на кончике карандаша, видит только кончиккарандаша и ничего больше. Смею заверить вас, мистер Диксон, это нелегкосделать.
— Я пригласил вас не за тем, чтобы разглагольствовать опсихологии, — в голосе Диксона звучало раздражение.
Теперь Терри был доволен собой. Похоже, допрос принялсовершенно неожиданный для Диксона оборот.
— Коль скоро вы собираете обо мне информацию и хотите,чтобы она была исчерпывающей, я мог бы, пожалуй, сообщить вам одну весьмаважную, неизвестную вам деталь — почему я ушел из монастыря.
Прокурор вопросительно поднял брови.
— Дело тут, знаете, — продолжал Клейн, — вножках, или, выражаясь языком анатомии, что, вероятно, более приличествуетмоменту, — в нижних конечностях. Я очень даже не безразличен ксимпатичным… — Он сделал паузу и взглянул на прокурора, чтобы определить, какоевпечатление произвели его слова, потом с улыбкой, в которой проглядывалаедва-едва заметная издевка, нарочито серьезным тоном сказал: — Я полагаю, чтопри известных обстоятельствах слово «конечности» — единственно правильноеслово.
По пробежавшей по лицу прокурора тени Клейн понял, что выпаддостиг цели, но с подчеркнутой учтивостью продолжал:
— Эта маленькая славянка взялась Бог весть откуда.Красавица, дьявольски умная, она настолько поразила мое воображение, чтососредоточиться на занятиях я был уже просто не в силах. Мои наставники, этиуважаемые джентльмены, следившие за моими успехами, были совершенно правы,утверждая, что тому, кто так легко поддается мирскому соблазну, недостанетнравственной стойкости для того, чтобы полностью отрешиться от внешнего мира. Онисказали, что мне, пожалуй, лучше вернуться на родину или, на худой конец,удалиться в один из портовых городов. И представьте себе, последующие событияокончательно убедили меня в их светлой провидческой мудрости.
