— Я же сказал — паразит. Ни гроша за душой…
— И потому должен полагаться на других. Лорд Иденмонт мне представляется декоративным плющом, который держится на грубом, скучном общественном здании — то бишь на Джеральде. Людям он нравится. Вариан отличается той мрачной красотой, которая оказывает роковое действие на женские чувства… и разум. — Она взглянула на Джейсона, и у нее вырвался легкий смешок. — Не на меня, дорогой. Я испытываю к нему только жалость — и благодарность. Если барон Иденмонт опустился до того, чтобы развлекать больную женщину и быть нянькой при ее не по годам развитом сыне, — это его невезение. А мы с Персивалем наслаждаемся его обществом, правда, сынок? — уже ласковее сказала она.
— В шахматы он играет отвратительно. А в остальном очень интеллигентный, — рассудительно ответил Персиваль. — К тому же он развлекает маму.
Джейсон взял ее за руку:
— Это правда?
— Важнее то, что он добр к Персивалю, — шепнула она. — Но моему сыну нужен ты, Джейсон. Джеральд его терпеть не может. Боюсь, когда меня не станет…
— Папа едет! — закричал Персиваль. — Вон карета выезжает из-за поворота! — Он слез с парапета. — Побегу его встречать, можно? — Не дожидаясь ответа, он схватил руку дяди, тряхнул ее и убежал.
Джейсон опустился на колени перед Дианой:
— Я люблю тебя.
Хрупкие руки легли ему на плечи.
— А теперь уходи. Не надо, чтобы брат застал тебя и все испортил. Я люблю тебя, дорогой, и горжусь тобой. Делай то, что должен. Но постарайся поскорее вернуться с Эсме в Англию, хорошо?
Джейсон проглотил ком в горле и кивнул.
— Не сожалей, — твердо сказала она. — Думай о том, какая нам выпала удача — мы встретились в Венеции. Ты сделал меня счастливой.
У него затуманились глаза. Он обнял ее. Он не просил прощения, потому что давно его получил. Он не прощался, потому что не смог бы этого вынести. Он просто в последний раз поцеловал ее и ушел.
Не желая тревожить маму, Персиваль не сказал ей, что стал шпионом. За свои двенадцать лет он не встречал человека, которым мог бы восхищаться, пока не познакомился с дядей Джейсоном. Его отношение претерпело моментальный скачок от уважения к обожествлению героя, как только он услышал, как дядя говорит о восстаниях, о контрабанде и заговорах. Воображая, что он будет тайком передавать дяде информацию, Персиваль крадучись рыскал по Отранто, а если погода или поздний час не позволяли выйти за дверь, по собственному дому, где бесстыдно подслушивал, выискивая улики.
И как каждый, кто ищет неприятностей, их находит, отыскал и он.
Три ночи спустя после визита Джейсона мальчик стоял на узком резном балконе под окном отцовского кабинета и всматривался в щель между шторами. Окно было прикрыто неплотно, и Персиваль отчетливо слышал разговор.
Гость отца вполне мог быть греком, как он заявил, но он не торговец и, уж конечно, не в шахматы пришел играть, как об этом сказал папа. Что было нужно мистеру Ристо, так это огромное количество ружей из Британии, а также другое оружие и патроны. Папа ему отвечал, что ввозить контрабанду становится все труднее, а мистер Ристо заявил, что его хозяин это прекрасно понимает. Потом он вывалил на стол золотые монеты. Отец не моргнув глазом что-то черкнул на листке и отдал бумагу мистеру Ристо с объяснением, что означает этот код, но тот покачал головой и сказал, что так не пойдет. Кажется, он не совсем доверял папе, который очень разозлился.
Мистер Ристо хотел иметь более надежный залог, и это могли бы быть шахматы. Папа ответил, что шахматы много поколений принадлежат семье и стоят в несколько раз дороже, чем все его оружие. Более того, он глубоко оскорблен внезапным недоверием мистера Ристо, и это после того, как он много месяцев сотрудничал с его хозяином Исмалом. Спор продолжался до тех пор, пока мистер Ристо не сказал, что удовлетворится одной фигурой. Когда отец отказался, мистер Ристо начал запихивать монеты обратно в большую сумку. Тогда рассерженный папа схватил черную королеву, отвинтил донышко, засунул внутрь свернутый листок и отдал мистеру Ристо.
Мистер Ристо сразу снова стал вежливым, пожал папе руку и пообещал вернуть фигуру, как только товар прибудет о в Албанию. Потом оба вышли из кабинета.
Британское оружие. Контрабанда. Албания. «Этого просто не может быть», — твердил Персиваль, ошарашено глядя в опустевшую комнату. Ему все приснилось, он просто крепко спит и видит сон.
Персивалю удалось убедить себя, что все увиденное и услышанное было сном, но только до тех пор, пока наутро папа не собрал всех домочадцев и не приказал искать черную королеву, которая, как он заявил, необъяснимым образом пропала.
Глава 1
Отранто, Италия Конец сентября 1818 года
Вариан Сент-Джордж стоял на парапете террасы и смотрел на море. Легкий бриз лениво обвевал его, слегка шевеля черные кудри на лбу. Адриатика выглядела морем голубого огня, воспламененного осенним солнцем, оно надвигалось на смутно различимые горы на другом берегу. Он воображал, что горы ледяные, море бьется о них и растапливает, чтобы утащить в свои глубины. Языки голубого пламени вечно лижут их, но они все стоят, высокомерные и такие же непробиваемые, как обширная Оттоманская империя, которую они стерегут.
Лорд Байрон считал, что там можно найти красивейших в мире женщин. Возможно, это так. Хотя для этого, наверное, пришлось бы слишком далеко идти, как за самой Афродитой. Вариану, разумеется, не приходилось искать красавиц вдалеке, женщины сами искали двадцативосьмилетнего лорда Иденмонта. К тому же он был уверен, что в Западной Европе достаточно женщин, чтобы удовлетворить запросы самого алчного из мужчин.
Например, в этот вечер у него свидание с черноглазой женой банкира, но до вечера еще так далеко, что Вариан о нем не задумывается. Результат встречи известен заранее. Он будет притворяться, что верит протестам добродетельной синьоры, — в течение часа или меньше, смотря по тому, сколько ей захочется разыгрывать эту сцену. А потом они будут делать то, что оба собирались с самого начала.
Сейчас мысли лорда Иденмонта занимала не синьора, а та семья, что кормила его и давала кров этим летом.
Неделю назад пепел леди Брентмор был развеян над морем. Она тихо ушла из жизни, держась за руку сына, на следующий день после того, как все домочадцы лихорадочно искали драгоценную шахматную фигуру.
Вариану говорили, что она неизлечимо больна, и все же ее смерть потрясла его. Она никогда не казалась инвалидом, несмотря на усиливающуюся хрупкость. Он подозревал, что последние месяцы она жила предельным напряжением воли — ради Персиваля. При этом она не скрывала от сына правду. Мальчик на первых же порах знакомства объяснил Вариану принцип леди Брентон:
— Мама говорит, что она не боится умереть. Чего она терпеть не может, так это чтобы все ходили с постными лицами и жалели ее. Я уверен, что она права. Если мы будем печальными, то и ей будет грустно, а веселье полезно для здоровья, правда? — Мальчик окинул Вариана серьезным оценивающим взглядом и добавил: — Поначалу я не был готов любить вас, но вы заставляете маму смеяться и читаете гораздо выразительнее, чем я или папа. Хотите, я научу вас играть в шахматы?
