почему он такое ляпнул. Но слово не воробей… Брунгильда объясняет: «Чтобы ваш король мог на мне жениться, ему надо пройти испытания. Кинуть камень, обогнать прыжком этот камень и победить меня в метании копья. Смекаешь?» Вот фантезерка то. Зигфрид кивает, а Гюнтер в полуобморочном состоянии уже на руках у Хагена висит. Пот со лба дрожащей рукой вытирает, смотрит с мольбой на Зигфрида, мол, SOS.
Зигфрид, всех успокоил. Говорит: «У меня есть план и плащ». Рыцари в недоумении, припоминают, что ведь при первой встрече он им сразу показался немного того. А принц объясняет: «Я надену плащ-невидимку, который бонусом силу придает нечеловеческую и подмогну». И подмогнул. Выиграли они у Брунгильды. Надо бы собираться обратно. И тут королева отправляет гонцов в разные концы, чтобы они известили наместников явиться ко двору. Хаген заистерил, запсиховал, стал Гюнтера накручивать, что Брунгильда коварство задумала. Сейчас призовет вооруженные формирования, те гостей и прикокнут. Гюнтеру не верится, но немножко страшно. Да и Зигфрид проникся, говорит: «Метнусь быстро в одно место, подрепление привезу». Прыг в ладью и пошуршал за своими нибелунгами. Доставил целую тысячу.
Погрузились они все — Гюнтер, Зигфрид, Хаген, Брунгильда со свитой, нибелунги, короче, все кому не лень, и поплыли домой. День плывут, второй. Хаген нервничает, жалуется Гюнтеру — скоро уже и дом, а они еще даже никакого гонца с оповещением не послали. Непорядок. Король соглашается, ну, говорит, ты и поезжай. А Хаген ни в какую: «Чего это сразу я? А Брунгильдиных фрейлин-дамочек, аж 186 штук, кто охранять будет? Пушкин? Пусть Зигфрид ваш любимый и едет». Чувствуете уже? Чувствуете зло, исходящее от этой подлючины?
Ну, а Зигфрид выделываться не стал, думает, раньше приеду, скорей Кримхильду увижу и погнал.
Когда все наконец собрались, стали играть свадьбы. Народ на невест смотрит, любуется. Красавицы такие, никак не выбрать, которая лучше. Веселятся люди, радуются, лишь Брунгильда сидит, слезами давится. Король в шоке, а она отвечает: «Ну как же я могу радоваться, если я, вон, за короля замуж вышла, а твоя сестра за какого-то… шошку-ерошку. Что ты за брат такой? За челядь родную сестру отдаешь». И рыдает горько.
Гюнтер объясняет, что это же Зигфрид, он будущий король, герой, любимец женщин и детей. Брунгильда в ответ мотает головой: «Все вы врете». Ну что тут поделать? Тем более мысли короля уже на брачном ложе, тут не до Кримхильдиного мужа. Решил вопрос об иерархии пока замять.
На замок опустилась ночь. Гюнтер, довольно потирая похотливые ручонки крадется к Брунгильде, а в ответ: «Подите прочь!» Никак не ожидал такое услышать. В недоумении интересуется, в каком это смысле его родная жена послала. А та говорит: «Решила я блюсти невинность посредством целибата пока не узнаю всего, что мне нужно знать». И понимай как хочешь. Перевернулась на другой бок, засопела. Гюнтер аж взревел от ярости, дескать, я те щас покажу кто в доме хозяин. Хвать Брунгильду за пеньюар, тут ему нна! Прилетает в лобешник. Величество в шоке: «Чего вы деретесь?» А новобрачная с ухмылочкой: «Ну вы докажите, что можете». Гюнтер маковку чешет, как доказать, если лупят тебя тут будто сидорову козу? Но рискнул. Брунгильда соскочила, скрутила мужа в бараний рог, перевязала своим поясом, повесила на крюк и пошла спать. Хорошо так спит, причмокивает, а бедный король ужом крутится, переживает стыд и позор. Всю ночь глаз не сомкнул.
Утро красит нежным светом стены, крюк и Гюнтера, Брунгильда просыпается и начинает абьюзить супруга. И вопросы задает такие, подковыристые: «Что подумают слуги, когда зайдут и увидят своего короля?», «Что делать?», «Кому на Руси жить хорошо?» Сжалилась наконец, сняла страдальца с вешалки, но лишь для поддержания королевского реноме. Тот пристроился на краешек кровати, вздохнуть-шелохнуться боится. А в душе у него горечь, обида и разочарование. И ведь не расскажешь никому, не посоветуешься. Засмеют.
Днем король, преисполненный тоски, ведет супругу в церковь и встречает прыгающего молодым баранчиком Зигфрида, тот спрашивает — как все прошло. Гюнтера прорывает. Выложил все как на духу. Говорит, поди на черте женился, что теперь делать ума не приложу. Добрый Зигфрид, порхая на крыльях любви, в приступе вселенского счастья короля утешил, пообещал помочь. Говорит, приду к вам ночью и помогу эту бой-бабу приструнить. Гюнтер согласно закивал.
Ночь. Покои короля. Внутри — бои без правил. Зигфрид снова напялил свой плащ и в потемках Брунгильде руки выкручивает. Та пыхтит, сопротивляется, диву дается, откуда в супруге столько силы взялось. Ей же не видно в потемках ни зги. А Гюнтер в угол вжался, вслушивается и думает, а что, собственно, имел в виду Зигфрид под помощью и как далеко она распространяется.
В общем, очередным обманом Брунгильду победили. Согласилась она признать авторитет мужа. Зигфрид Гюнтера к ложу подтолкнул, сам на выход. Но перстень Брунгильды и злополучный пояс, тот самый, которым она короля связывала, прихватил и зачем то отдал Кримхильде.
Часть вторая
Трагическая
Прошло десять лет. Гюнтер с Брунгильдой родили сына — Зигфрида. Кримхильда с Зигфридом родили сына — Гюнтера. Думаю, они специально так сделали, чтобы нас с вами запутать. Зигфрид, который нидерландский, уже стал королем, правит эффективно, папенька Зигмунд ему помогает. Бургунды тоже на судьбу не жалуются. Все как у людей, живи да живи. Но нет же.
Сидит как-то Брунгильда, задумалась. Хмурится, лобик морщит, и говорит Гюнтеру: «А знаешь, Зигфрид то тебя не уважает». Вот Гюнтер удивился, да ладно, говорит, чего ты про него вспомнила, человек там своими делами занимается, о нас и думать забыл. «Вот именно что» — отвечает Брунгильда. И продолжает: «Он же твой вассал. Чего не приезжает? Оммажи всякие не приносит? Подобострастия не демонстрирует. Как пить дать, от рук отбился». Вот ведь, вспомнила, ехидна. Человек ляпнул с перепугу, не подумав, 10 лет прошло, а она опять за рыбу деньги. Гюнтер ушел в себя, стал думать. Решил на всякий случай Зигфрида в гости позвать, типа и с родственниками встретиться, и жену успокоить. Отправил гонцов с приглашением.
Зигфрид, рубаха-парень, причины отказываться не искал, наоборот, всевозможно приветив и озолотив посланников, клятвенно обещал ко двору Гюнтера доставиться со всем семейством.
Гонцы возвращаются, все с подарками, сувенирами, магнитиками. Хвастаются. И это видит наш старый знакомый — рыцарь Хаген. Перекосило его ведь всего, мама не горюй. Говорит: «Вот было бы здорово, все золотовалютные резервы Зигфрида экспроприировать в пользу нашего государства». Короли-бургунды удивились, смотрят на Хагена, что за чушь
