Даже машину прислал. (Села, осматривается.) Вот уж не представляла, где трудится мой Гришенька! Один лифт чего сто́ит — сердце так и екает!.. Ты зачем меня вызвал?
А л е к с е й. Я тебя не вызывал.
Л ю с я. Хочешь устроить мне моральную проработку, да? Ты ведь это дело страсть как любишь!.. Что за народ, ей-богу? Почему я должна отчитываться за свою жизнь?
А л е к с е й. Ты никому ничего не должна.
Л ю с я. Вот именно. Чем всякие морали читать, угостил бы лучше сигареткой!
А л е к с е й. Пожалуйста.
Л ю с я. Смотри какие шикарные! Живут же люди!.. А ты тоже хорош! Сына родного, Алешку, не пощадил. Из-за чего, спрашивается? Все учишь жить, да? Выгнал парня из дому, на улицу…
А л е к с е й. Откуда тебе известно?
Л ю с я. А что — разве не правда? Третий день парень дома не живет. Из-за чего?
А л е к с е й. Это никого не касается.
Л ю с я. Ага, у тебя, значит, могут быть дела, которые никого не касаются, а у меня уж и не могут? Ну и равноправие!.. Так вот, Алешенька, я тоже имею право жить как хочу. И это тоже никого не касается… Дай-ка лучше огоньку!
Алексей поднес ей зажженную спичку, Люся прикурила сигарету.
Вам-то, конечно, хорошо! То на месяц в командировку, то на полгода…
А л е к с е й. Замолчи!!
Л ю с я. Нет уж!..
А л е к с е й. Возьми и прочитай вот это!
Л ю с я. Ничего я не буду читать! Как в детском саду, ей-богу! Еще в угол поставьте!.. Никого не касается, как мы с Гришей живем! Это наше личное дело!
А л е к с е й. Я сказал — прочти вот это!
Л ю с я. Зачем вы хотите влезть мне в душу? Мало ли какие у нас с ним отношения? Вам-то что? Занимайтесь своими делами, а я уж как-нибудь сама разберусь в своих!.. (По мере того, как читает, она говорит это все тише и тише.) Это как же понимать, а?
А л е к с е й. Слушай, Люся… Я сам узнал только что…
Л ю с я. Нет, как же это понимать, а?
А л е к с е й. Не знаю, что говорят в таких случаях… что вообще надо говорить…
Л ю с я (тихо). А может, вы меня на мушку хотите взять? Просто проверить хотите, какая я?..
А л е к с е й. Дура!!
Л ю с я. Как же теперь, а?
А л е к с е й. Прости… Ты же знаешь, Гриша был моим другом, и я…
Л ю с я. Другом, другом… Хороши друзья! Куда вы его послали, куда? А сами здесь остались? В креслах рассиживаете, да?.. А если бы ты, а не он? Я бы на твою жену посмотрела, если бы ей вот эту бумажку…
А л е к с е й (отошел к окну). Ты же никогда его не любила.
Л ю с я (не со злостью, скорее — с болью). Какая же ты скотина, какая скотина…
А л е к с е й. Мне, наверно, лучше уйти…
Л ю с я. Подожди!.. Как это случилось? Что он говорил? Что он говорил напоследок?
А л е к с е й. Этого никто не знает.
Л ю с я. Нет… А тебе он что-нибудь говорил? В последний раз?
А л е к с е й. Да. Он говорил о сыне. Гриша всегда хотел сына. Ты сама это знаешь.
Л ю с я. Иди… Тебе ведь, кажется, некогда? Иди, иди, я тебя не держу! А то еще жена будет волноваться — почему задержался на работе… Это ведь мне больше не нужно ждать…
А л е к с е й. Разве ты ждала когда-нибудь?
Л ю с я. Зато теперь буду ждать! Почтальона! Он будет приносить мне пенсию за него! Ведь так? Я же теперь — кто? Я теперь вдова… А ты помнишь, сколько мне лет?.. Один раз мы с ним… нет, нет!
А л е к с е й. Выпей воды.
Л ю с я. Какой вежливый — водички предложил! Не беспокойся, я сейчас уйду, не буду больше мозолить глаза!..
А л е к с е й. Послушай…
Л ю с я. Тебе легко быть вежливым — ты же остался живой! В таких мягких креслах сидеть не опасно!.. Куда идти — туда, сюда? Где тут выход?
А л е к с е й. Подожди, Люся…
Л ю с я. Чего еще ждать? Чтобы ты сказал, какой он был хороший, да? И чтобы я еще сильнее почувствовала, какая же я дрянь перед ним? Ну, говори же, говори!
А л е к с е й. Выход не здесь. Выход там.
Входит М а т в е е в.
М а т в е е в. Людмила Александровна?
Л ю с я. Ну, что еще? Что еще?!
М а т в е е в (подошел к ней). Я вас пригласил сюда… я понимаю, слова бессильны, но вы должны знать: ваш муж выполнил свой долг до конца. Он все отдал людям — большего отдать нельзя…
Л ю с я. Это я уже слышала. Проводите меня, если можно.
М а т в е е в. Да-да, конечно.
Л ю с я. А то боюсь — запутаюсь в ваших шикарных коридорах!
Люся и Матвеев уходят. Алексей один. Открыл окно — ворвался вечерний шум города, донеслась музыка. Он подошел к телефону, звонит. По одному номеру никто не ответил. Он набрал другой номер. Тоже никто не ответил. Он положил трубку. Возвращается М а т в е е в.
М а т в е е в. Проводил… Так и шли молча — она впереди, я следом… Ты прав, не стоило вызывать ее сюда.
А л е к с е й. Это все равно.
М а т в е е в. Но, кажется, она умеет держать себя в руках.
А л е к с е й. Просто она никогда его не любила.
М а т в е е в. Мне трудно что-либо сказать.
А л е к с е й. Ты доложил обо мне?
М а т в е е в. Да.
А л е к с е й. Значит, в моем распоряжении вся эта ночь?
М а т в е е в. Да. Только эта ночь.
А л е к с е й (взглянул на часы). Я буду здесь ровно через двенадцать часов. (Уходит.)
2
Освещенное окно на первом этаже. Слева от него, вверху и наискосок, висит световая вывеска: на матовом стекле отчетливо виден красный крест и надпись «Берегись автомобиля».
Здесь, поодаль от окна, стоит А л е к с е й. В руке у него несколько гладиолусов.
Открывается окно, в нем появляется дежурная м е д с е с т р а. Судя по всему, она открыла окно без всякой цели, но увидела вдруг Алексея с цветами.
М е д с е с т р а. А что это вы тут делаете, гражданин?
А л е к с е й. Жду жену.
М е д с е с т р а. Жену?
А л е к с е й. Да.
М е д с е с т р а (хмыкнула). Будет врать-то!
А л е к с е й. Зачем же мне врать? У нее в десять кончается дежурство, но она что-то задерживается. Вот и жду.
М е д с е с т р а. Знаем мы такие дежурства!
А л е к с е й. Не верите?
М е д с е с т р а. Тоже мне! С цветочками!
А л е к с е й. Как хотите. Но тогда, может, скажете, почему она задерживается? Уже одиннадцатый час.
М е д с е с т р а. Кто?
А л е к с е й (улыбнулся). Моя жена. Вересова по фамилии. Наталья Павловна. Знаете такую?
М е д с е с т р а (сразу поскучнев). А-а… (Отошла от окна, зашуршала какими-то бумагами.) Уехала по вызову.
А л е к с е й. Куда?
М е д с е с т р а (снова подошла к окну). В поселок Первомайский. Вызов срочный, дальний, — может, на вертолете полетит.
А л е к с е й. Но ведь у нее дежурство кончается в десять…
М е д с е с т р а. Вы, что ли, сверхурочно не работаете? Денежек всем хочется.
А л е к с е й. Вот оно что…
М е д с е с т р а. Вы вон цветочков купили. Сколько за каждую штучку отдали? Мне тоже хочется, да не по карману.
А л е к с е й. Ну, извините…
М е д с е с т р а. Никого из врачей не было, вот ваша Наталья Пална и поехала. Чего уж тут объяснять?
А л е к с е й. Я так
