паутину, рассчитывая парализовать малейшую попытку протеста. Что бы ни делал герой романа, он ощущает ее липкое прикосновение. Он хочет честно исполнять свои профессиональные обязанности, поступать в соответствии с писаными нормами законодательства США — на его пути встают комиссия по расследованию, агенты ФБР, продажная печать. Он требует уважения к американским традициям — его обвиняют в антиамериканизме. Он выступает в защиту американской конституции — его клеймят как предателя и «агента Кремля». И он уже не обманывается насчет действительного цвета той опасности, которую маккартисты красят в красный цвет. Хотя перед молодым адвокатом Донованом открыт путь к большой карьере — у него есть традиции, положение в обществе, связи, незаурядные способности, благоприятно складываются его личные дела, — он не проявляет эгоистической заботы о себе. В разгар маккартизма он сохраняет порядочность и гражданское мужество, идет на серьезный риск и жертвы, бросает смелый вызов реакционным силам.
Но даже в этом, самом значительном и, несомненно, мужественном поступке Донована сказывается слабость, уязвимость занятой им позиции. Ее выбор обусловлен явной недооценкой противника и неспособностью отрешиться от политических заблуждений и предрассудков. Спенсер Донован надеется спасти демократию в одиночку и в мгновение ока, этаким жертвенным рыцарским жестом: вот он срывает маску с преступных безумцев — и они сами склоняют головы. Герой Джексона вполне лоялен к основам «американского образа жизни». Он пытается врачевать болезнь в уверенности, что сам-то организм еще не поражен неизлечимым недугом.
Спенсер Донован и все положительные персонажи романа «отмежевываются» от коммунистов, наивно полагая, будто можно отстоять демократию без участия сплоченного рабочего класса и его партии. В этом вопросе все они обнаруживают буржуазную ограниченность, стандартное высокомерие и политическое невежество. Все они в той или иной степени принимают одну из исходных посылок в коварной аргументации маккартистов.
Но примечательно, что материал книги, объективная логика раскрытия характеров, обнажая эти черты героя, свидетельствуют против него. Отчуждение Спенсера Донована от решающих социально-политических сил современности, попытка замкнуть свою мысль в рамках отвлеченной гуманности нередко ставят его в позу жалкого донкихота и мстят той анемичностью и немощным ригоризмом, которые так характерны для его психологического облика. Хорошо, что он сам рассматривает свои действия лишь как стимул, заявляя в конце романа: если в борьбе с маккартизмом «должен быть герой, то им станет американский народ...»
«...Да поможет мне бог» — первый роман Феликса Джексона. Однако этот автор — не начинающий литератор. У него значительный опыт журналистской работы, он писал пьесы, киносценарии и сценарии для радио- и телепостановок.
В романе «...Да поможет мне бог» есть слабые страницы и страницы, написанные умело, убедительно, с подъемом и страстью. По словам героя книги, американцам «всегда нравилась театральность». Как бы то ни было, автор в стремлении сделать свое произведение занимательным привнес в его сюжет ощутимые элементы сенсационности. По-видимому, автор чувствует себя увереннее, когда он делает точные бытовые, психологические наброски и зарисовки общественно-политических нравов, вяжет фабульные узлы. Труднее даются ему характеры, требующие глубины психологического раскрытия. Тем не менее персонажи книги Джексона несут в себе живые черты. В особенности это относится к Арбэтту, Лэрри Ханту, герою книги Доновану, а также к Реду и некоторым другим эпизодическим персонажам. Выразительны фигуры сенатора-мракобеса Аарона Купа и его соратника по «охоте на ведьм» Уолта Фаулера, который, употребляя сдержанное выражение Донована, «больше известен своей приверженностью к сенсациям, чем научной точностью».
Роман «...Да поможет мне бог» рисует неприглядную картину: фальшь и цинизм «правосудия», мнимость гражданских свобод, прямую зависимость печати и «общественного мнения» от власть имущих. Он дает представление о том, как правящие круги, устрашенные неумолимым ходом истории, прибегают к демагогии, выдумывая «красную опасность», поддерживают и нагнетают страх в среде интеллигенции и простых американцев. Вместе с тем эта книга проникнута верой в народ Соединенных Штатов Америки. Примечателен образ рассыльного Реда, юноши из рабочей семьи, «грозного телохранителя» Спенсера Донована. Примечателен его облик, его спокойная, внушительная уверенность в своих силах, его готовность к решительным действиям. Символичны поздравительные телеграммы «от великого американского народа», одобряющие мужество Донована.
«...Да поможет мне бог» — слова из присяги, которую американцы обычно произносят на допросе. В тексте книги они звучат и буквально, и с жестокой иронией, вскрывающей ханжество тех, кто прислуживает «святому бизнесу».
Роман Джексона и сам факт его публикации (первоначально в периодическом издании «Редбук» — одном из самых распространенных американских журналов) говорят о серьезном поражении неистовых мракобесов и важных сдвигах в среде либеральной интеллигенции, которые стали заметны начиная с середины текущего десятилетия.
Феликс Джексон родился в Германии, в 1933 году эмигрировал в Венгрию, с 1937 года живет в США. Он хорошо знает, что такое фашизм и к чему ведет попустительство «силам зла, активным и горластым». В романе о послевоенной Америке он не случайно вспоминает Германию 1933 года. «Большой бизнес», как теперь нередко называют крупные монополии, не отказался от идеи мирового господства и реакционного натиска.
«Этого не должно случиться», — требует книга Джексона, призывая к бдительности, к отпору противникам демократии.
М. Урнов.
1. Среда, 18 июля, 6.50 вечера
Восемнадцатого июля Спенсеру Доновану позвонил Бернард Майлс, старший компаньон юридической фирмы «Арбэтт и Майлс». Телефонный звонок раздался около семи вечера. Дверь в приемную Спенсер оставил открытой. Секретарша его ушла домой, и, судя по сигнальному щиту, в конторе уже никого не было. Два вентилятора вращались с бешеной скоростью.
— Рад, что застал вас в конторе, — сказал Майлс. — Я хотел позвонить вам раньше, но так и не выбрался. Чем вы заняты сейчас?
— Собираюсь уходить, — ответил Спенсер. — А что такое?
— Нам нужно встретиться, — сказал Майлс.
— Сегодня?
— Да, если можно, сегодня.
Наступило короткое молчание. Спенсер чувствовал волнение в голосе старика. И внезапно он понял, что произошло. Пришел момент, которого он ждал.
— Пожалуйста, — сказал он. — Где и когда?
— Удобнее всего было бы в «Брюсселе», — предложил Майлс. — Это мне по дороге домой, и там прохладно. Давайте встретимся в «Брюсселе» через полчаса. Нет, лучше ровно в семь тридцать.
— Я приду вовремя, мистер Майлс, — сказал Спенсер.
Он положил трубку, вытащил носовой платок и вытер лицо. Руки его дрожали, а тело казалось таким невесомым, что он едва ощущал его. Придвинув к себе телефонный аппарат, он набрал номер Лэрри.
— Слушаю вас!
Губы Спенсера почти касались микрофона. Дыхание его участилось. Он
