– Продолжайте, – сказал юрист.
– Зачем некто украл мой глаз и подсунул другой? Не может лиэтот некто совершить преступление – кражу или убийство – и оставить мой глаз наместе преступления? Как доказать полиции, что я там не был?
– Вы думаете, что полиция сможет опознать ваш глаз?
– Уверен. Любой эксперт может определить мастера. Полициянайдет этого человека и спросит у него, для кого он его сделал. И тот, конечно,ответит: «Я сделал его для Пита Брунольда, 3902, Вашингтон-стрит».
Мейсон внимательно посмотрел на него.
– И вы думаете, – медленно спросил он, – что ваш глаз будетоставлен на месте убийства?
Питер Брунольд с минуту колебался, потом кивнул.
– И вы хотите воспользоваться моей помощью?
Брунольд снова кивнул.
– Убийство, в котором вы не замешаны или… замешаны?
– Я невиновен.
– Откуда мне знать?
– Вы должны верить мне на слово.
– И что я, по-вашему, должен делать?
– Я жду от вас рекомендаций. Как мне вести себя? Вы опытныйюрист по уголовным делам. Вам известны методы полиции. Вы знаете, как работаетсуд.
Перри Мейсон откинулся на спинку своего большоговращающегося кресла.
– Убийство уже совершено? – спросил он. – Или его собираютсясовершить?
– Я не знаю.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вы готовы заплатить полторытысячи долларов за то, чтобы избежать этой ловушки?
– Это зависит от того, насколько чистой будет ваша работа, –медленно произнес Брунольд.
– Я думаю, что работа будет чистой, – ответил Мейсон. – Болеечем просто чистой – совершенной.
– Я не думаю, что может существовать совершенное решение, –покачал головой Брунольд. – Я все время думаю об этом, сегодня я не спалполночи, пытаясь найти выход из положения. Но увы… Глаз будет идентифицирован,если полиция пойдет тем путем, о котором я сказал. Понимаете, вопрос не в том,чтобы доказать мою невиновность, когда полиция опознает глаз, а в том, чтобыисключить самую потребность в такой идентификации.
– Думаю, что понял вас, – сказал Мейсон.
Брунольд достал из бумажника пятнадцать сотенных банкнотов ибросил на стол:
– Вот баксы. Теперь объясните фокус.
Мейсон вернул Брунольду налитый кровью глаз, другой положилсебе в карман. Собрал и сложил деньги.
– Если полиция найдет ваш глаз первым, – медленно сказал он,– его опознают так, как вы сказали. Если найдут первым другой глаз, его тожепопытаются опознать. Если другой глаз найдут вторым, также попытаются опознатьего. Если ваш глаз найдут третьим, его будут опознавать, как и два первых.
Брунольд заморгал.
– Повторите еще раз, – сказал он.
– Если вы немного подумаете, то поймете, что я прав. Всябеда в том, что ваш глаз слишком хорошо сделан. Это произведение искусства. Выэто знаете, так как хорошо знакомы с предметом. Полиция с этим знакома мало, инадо, чтобы что-то другое привлекло ее внимание.
Лицо Брунольда неожиданно оживилось.
– Вы имеете в виду, – спросил он, – что вы?.. – Он недоговорил и умолк.
Мейсон кивнул:
– Да, именно это я имел в виду. Поэтому и попросил тысячупятьсот долларов. В связи с этим делом у меня будут издержки.
– Возможно, я мог бы сберечь… – начал было Брунольд, ноМейсон перебил его:
– Вы не знаете одной важной вещи в этом деле.
Брунольд в восторге схватил Мейсона за руку.
– Да ты умница! – воскликнул он. – Ты умен, как сам дьявол!Эта мысль так и не пришла мне в голову, хоть я и думал об этом всю ночь.
– Мой секретарь знает ваш адрес? – спросил Мейсон.
– Да. 3902, Вашингтон-стрит. В этом же доме у меня и нечтовроде мастерской, разные приспособления – кольца для поршней, прокладки, ну итак далее. Кое-что насчет машин.
– Вы сами владелец или работаете на кого-то?
– Сам. Мне надоело работать на других. Я долго работалпродавцом, болтался по поездам, испортил себе желудок скверной едой и сделалнемало денег для хитрых парнишек, которые сидели дома и были владельцамипредприятий. – Он прищурил стеклянный глаз. – В 1911 году я попал в катастрофу,– продолжал он. – Видите, до сих пор остался шрам на голове. Больше двух неделья валялся в госпитале и еще целый месяц не знал, кто я, – потерял память. Вобщем, это дорого обошлось мне. Именно тогда я потерял глаз.
Мейсон с сочувствием кивнул:
– Хорошо, Брунольд. Если что-нибудь произойдет, сообщитемне. В случае моего отсутствия передайте все, что хотели сказать мне, ДеллеСтрит, моему секретарю. Я полностью доверяю ей, она в курсе всех моих дел.
– И умеет держать язык за зубами?
Мейсон улыбнулся:
– Даже пытка не вырвет у нее ни слова.
– А деньги?
– Никаких шансов.
– А лесть? А любовники? Она женщина, и оченьпривлекательная.
Мейсон хмуро покачал головой:
– Беспокойтесь о своих делах, а я уж буду заботиться о моих.
Брунольд кивнул и направился к двери, через которую вошел.
– Прошу вас выйти через другую дверь, – сказал Мейсон. – Онаведет прямо в коридор…
Он оборвал фразу, так как зазвонил внутренний телефон.Мейсон взял трубку и услышал голос Деллы Стрит:
– Здесь мисс Берта Маклейн, шеф. Вместе со своим младшимбратом Гарри. Они немного возбуждены, Берта отказывается рассказывать мне освоем деле. Выглядят многообещающе. Вы примете их?
– Хорошо, через минуту проведи их в мой кабинет, – ответилон и положил трубку.
Брунольд стоял возле двери.
– Я забыл в приемной шляпу. Придется зайти туда. – Открывдверь в комнату для клиентов, он удивленно воскликнул: – Хэлло, Гарри, какогодьявола ты здесь делаешь?!
Четырьмя большими шагами Мейсон пересек кабинет и, взяв заплечи, отстранил Брунольда от двери.
– Подождите здесь, – резко сказал он. – Это вам не клуб, акабинет юриста. И я не хочу, чтобы вы видели моих клиентов, а они видели вас. –Он выглянул за дверь и обратился к Делле: – Делла, принеси шляпу этогочеловека.
Когда Делла пришла со шляпой, Мейсон сделал ей знак закрытьдверь.
