Книга II. «День всех святых»
1
Люцилла Дрейк раскудахталась. Это слово часто употреблялосьв их семье и давало самое точное представление о тех звуках, которые слетали сдобрых Люциллиных губ.
В это утро она была особенно занята, столько дел нужно былопеределать, что и не знала, за что ей приняться. Приближалось возвращение вгород, и появлялись связанные с переездом проблемы. Слуги, домашнее хозяйство,запасы на зиму, тысяча различных мелочей — и при всем этом, будьте любезны,опекайте Ирис.
— Дорогая моя, ты меня очень беспокоишь… ты такая бледная иизмученная… будто ты не спала… ты спала? Если нет, у доктора Вилли естьпрекрасное снотворное… или у доктора Гаскелла?. Что-то я сегодня должна сделать…Нужно пойти самой поговорить с бакалейщиком… Или прислуга опять что-нибудьнапутала, или он сам мошенничает. Коробки, коробки с мыльным порошком — яникогда не беру больше трех на неделю. А может, принять что-нибудьуспокаивающее? Истонский сироп, мне его давали, когда я была девочкой. Ишпинат, разумеется. Велю сегодня к ленчу приготовить шпинат.
Ирис была слишком утомлена, чтобы следить за всемиповоротами мысли миссис Дрейк и выяснить, почему имя доктора Гаскелла напомнилотетушке о существовании местного бакалейщика, а если бы она об этом и спросила,то получила бы немедленный ответ: «Потому что бакалейщика зовут Кренфорд, моядорогая». Тетя Люцилла всегда ясно понимала свою мысль.
Ирис просто, но убедительно сказала:
— Я совершенно здорова, тетя Люцилла.
— Чернота под глазами. Много трудишься.
— Я давно уже ничего не делала.
— Это тебе так кажется, дорогая. Теннис в больших дозахизнуряет молодых девушек. Мне кажется, воздух здесь очень нездоровый. Слишкомнизкое место. Если бы Джордж посоветовался со мной, а не с этой девчонкой…
— Девчонкой?
— С мисс Лессинг, с которой он так носится. Она, может,незаменима в конторе, и смею заметить — пусть и сидит на своем месте.Величайшая ошибка внушить ей мысль, что она вроде как член нашей семьи.Впрочем, она и без всяких поощрений сама это знает.
— Но, позвольте, тетя Люцилла, Руфь на самом деле член нашейсемьи.
Миссис Дрейк презрительно фыркнула.
— Хотела бы им стать — разве не ясно. Бедный Джордж — сущийребенок, когда дело касается женщин. Но ничего не получится, Ирис. Джорджанужно защищать от него самого, и на твоем месте я бы прямо ему заявила, что идумать не стоит жениться на такой красавице, как мисс Лессинг.
Ирис удивилась:
— Никогда не думала, что Джордж женится на Руфи.
— Дитя, ты не видишь, что делается у тебя под носом.Конечно, тебе не хватает моего жизненного опыта.
Ирис не сдержала улыбки. Тетя Люцилла временами оченьзабавляла ее.
— Эта юная штучка не для женитьбы.
— В самом деле? — спросила Ирис.
— В самом деле? Разумеется, в самом деле.
— Разве она недостаточно мила? — (Тетушка ответилавыразительным взглядом). — Мила для Джорджа, я имела в виду. Думаю, вы насчетнее ошибаетесь. Она, кажется, любит его. И была бы ему прекрасной женой,заботилась бы о нем.
Миссис Дрейк засопела, и самое что ни на есть возмущенноевыражение появилось на ее добром, словно у овечки, лице.
— О Джордже есть кому позаботиться. Чего ему не хватает,хотелось бы знать? Прекрасное питание, уход. Ему должно быть приятно, что задомом следит такая умная девушка, как ты, а когда ты выйдешь замуж, надеюсь, яеще буду способна создать ему уют и беспокоиться о его здоровье. Не хуже этойюной конторщицы — что она понимает в хозяйстве? Цифры, гроссбухи, стенография,печатание — много ли от этого проку в семье?
Ирис улыбнулась, покачала головой, но спорить не стала. Ейвспомнились гладкая, как темный атлас, головка Руфи, нежный цвет лица и фигура,которую так ладно облегали любимые Руфью строгого покроя костюмы. Бедная тетяЛюцилла, все ее представления об уюте, домашнем хозяйстве, как и о любви,совершенно обветшали — да и раньше, подумала Ирис, припомнив рассказы о еезамужестве, немного она в этих делах понимала.
Люцилла Дрейк, сводная сестра Гектора Марло, была ребенкомот предыдущего брака. Она играла роль маленькой мамы для младшего братишки,когда умерла его мать. Занимаясь хозяйством в доме отца, она превратилась втипичную старую деву. Ей было под сорок, когда она встретила Калеба Дрейка,которому тогда уже перевалило за пятьдесят. Ее супружеская жизнь была непродолжительной,всего лишь два года, после чего она осталась вдовой с малюткой-сыном на руках.Запоздалое и столь неожиданное материнство сделалось высшей целью еесуществования. Сын доставлял ей немало хлопот, огорчений, материальных лишений,но ни разу она не упрекнула его. Миссис Дрейк не желала видеть в своем сынеВикторе ничего плохого, разве что трогательное безволие. Виктор слишкомдоверчив и из-за своего простодушия легко сбивается с пути дурными приятелями.Виктор неудачник. Виктора обманывают. Он словно послушный котенок в рукахскверных людей, которые эксплуатируют его доверчивость. Ее доброе, как уовечки, лицо делалось упрямым при малейшем порицании по адресу Виктора. Оназнала своего собственного сына. Он был славным мальчиком, полным высоких желаний,а так называемые товарищи использовали его в своих целях. Она знала, лучше всехзнала, как ему ненавистно просить у нее денег. Но когда бедный мальчик попадаетв безвыходное положение, что еще остается ему делать? К кому, как не к ней,станет он обращаться?
Приглашение Джорджа жить у него в доме и присматривать заИрис просто с неба свалилось в тот самый момент, когда она была в отчаянномположении, находясь на грани нищеты. Весь этот год она прожила в счастии идовольстве, а кого обрадует необходимость уступить свое место молодойнапористой пройдохе, которая, вне всякого сомнения, только и мечтает, как бы ейзахомутать Джорджа со всем его состоянием… Вкралась в доверие, наставляетДжорджа, как меблировать дом, сделалась незаменимой — но есть, слава богу,человек, который ее видит насквозь!
Люцилла решительно закачала головой, так что затряслисьмягонькие двойные щечки, с гордым и независимым видом вскинула брови иприступила к не менее интересному и более неотложному вопросу.
— Дорогая, ума не приложу, что делать с этими одеялами. Незнаю, как их укладывать, вернемся-то мы только будущей весной. Или все-такиДжордж предполагает наезжать сюда на выходные? Он ничего не сказал?
— Полагаю, он и сам этого не знает. — Ирис считала, что отаких пустяках и думать не стоит. — Если будет хорошая погода, было бы неплохоизредка сюда приезжать. Впрочем, мне все равно. Пускай здесь что-нибудьостанется на всякий случай, вдруг мы все-таки приедем.
