больше беспокоясь о том, кто теперь заменит Ривера в его роли в Интервью с вампиром.
Его смерть выявила самое плохое и неприятное в Голливуде. Искренние доброжелатели, пришедшие почтить память актера без скрытых мотивов, были в меньшинстве. Быть увиденным и услышанным в Лос-Анджелесе так же важно, как и иметь возможность дышать, – посещает ли человек модный бранч, роскошную премьеру или, как в данном случае, церемонию в память об актере, который, как многие начали предполагать, перед смертью уже успел выйти в тираж.
Так или иначе, если происходящее притягивает достаточное количество средств массовой информации, люди приходят.
И они пришли.
Мероприятие оказалось насыщено инцидентами, начавшимися с желания режиссера Одной ночи из жизни Джимми Рирдона Билла Ричерта воспроизвести магнитофонную запись, сделанную Ривером год назад, – это привело Бёртон в ужас. Среди известных выступавших были Хелен Миррен, Сидни Пуатье и Роб Райнер – последний рассказал историю, как Ривер потерял девственность на съемках фильма Останься со мной, в то время как его экранная мать из фильма Бег на месте Кристин Лахти сообщила, что из-за его сексуальности она не знала, то ли изображать его мать, то ли пойти с ним на свидание.
Также были зачитаны письма Брэда Питта и Тома Круза – тех, кто мог стать его партнерами по фильму Интервью с вампиром. Бёртон скажет: «Этой невинной маленькой птице подрезали крылья в самом злом городе мира».
Мать Ривера Хёрт сказала на церемонии следующее: «Мы верили, что сможем использовать средства массовой информации для изменения мира, и что Ривер будет нашим миссионером. С самого начала, когда родовые схватки растянулись на три с половиной дня, я поняла, что Ривер не хочет находиться в этом мире. Я проснулась через два дня после его смерти, впервые осознав, почему рассвет называется утром[10], и внезапно мне было видение, как Бог пытался убедить Ривера родиться еще раз. Ривер говорил Богу, что он хочет остаться с ним. Так они торговались, Бог настаивал, и Ривер предложил сначала пять лет, затем десять и, наконец, согласился посетить Землю всего на 23 года. Ривер до сих пор со мной».
«Всякий раз, когда дует ветер, я вижу Ривера, когда светит солнце, я вижу Ривера, когда я смотрю в чьи-то глаза и чувствую связь, я вижу Ривера. Его смерть привела к новому взгляду на жизнь – и это его огромный дар».
Снайдер прокомментировал эту речь, сказав: «Если как Айрис переполняло горе, то Хёрт зачитала свои слова без особых эмоций».
Джейн Кэмпион призналась, что не знала Ривера, но она только что потеряла своего десятилетнего сына и хотела понять, почему подобное происходит. Церемония стала еще более странной, когда жена Питера Богдановича встала и сказала: «Мы с Питером усыновили эту бездомную кошку, которая каждый день приходила к дому. Мы знаем, что в эту кошку перевоплотилась моя сестра Дороти…»
Затем наступило явное замешательство, когда режиссер Джон Бурмен упомянул то, о чем не следовало говорить. Он спросил: «Есть здесь кто-нибудь, кто может сказать, зачем Ривер принял все эти наркотики?»
Слова Бурмена потрясли присутствующих, а Хёрт особенно огорчилась тем, что кто-то осмелился затронуть эту тему сейчас. По ее словам, догадки о наркотиках питали сплетни в Голливуде. Однако Фениксы возлагали ответственность на безжалостную индустрию, отяготившую нежную душу. По крайней мере, именно так думали она и ее муж, когда смерть Ривера горько подтвердила самые большие опасения Джона.
Ривер видел отца в Коста-Рике незадолго до своей смерти, и они говорили о том, как вытащить его из Голливуда. Он смотрел на отца, очень довольного жизнью, получавшего удовольствие от работы в своем вегетарианском коста-рикском ресторане, – единственным огорчением Джона Феникса было то, что рядом не было его детей, способных ему помочь. «Жизнь била ключом. Замысел был в том, чтобы они проводили здесь больше времени, помогая готовить, сочинять музыку, писать, собирать экологически чистые плоды и жить за счет земли, как мы привыкли», – говорил Джон.
В 1993 году, добавлял Джон, «я увидел, как Голливуд пожирает его, как он пьет его кровь. Я сказал, что хочу, чтобы он бросил кино. Я уговаривал его уйти в течение некоторого времени. Слишком многие талантливые дети шли ко дну, и было очевидно, что он не сможет изменить систему. Я решил, что ему пора остановиться».
Согласно различным источникам, Ривер уехал, пообещав покинуть Голливуд, когда будет закончена работа над Дурной кровью и Интервью с вампиром.
Джон говорил: «Я всегда буду помнить, как он сказал: «Увидимся после этого фильма, папа». Что ж, так и вышло. Только он был в гробу. Изначально мы хотели, чтобы он снялся в стольких фильмах, сколько потребовалось бы нам для достижения финансовой стабильности, – мы хотели доить систему, если хотите, – а затем мы должны были остановиться. Мы заработали достаточно, чтобы поддерживать всех, кто нам близок… родственников, друзей, экологические объединения, кого угодно, так что я хотел, чтобы все мы вышли из игры».
«Тем не менее, мы испытывали давление, так как все ждали от нас продолжения, новых достижений. Голливуд – это великий Вавилон. Он заботится о деньгах и больше ни о чем. Это злое, плохое место. Но тут было и кое-что еще. Голливуд начал его захватывать. Так много придурков готовы угождать любым твоим потребностям. Однажды нужно было сказать: “Нет, Ривер. Вообще-то уже хватит. Я устал, и ты тоже”».
Джон добавлял: «Мы все чувствуем вину, все, кто знал Ривера. Не проходит и дня, чтобы я долго и упорно не думал о смерти Ривера и не спрашивал себя, почему это произошло».
После слов Бурмена Хёрт в знак протеста покинула церемонию в сопровождении Саммер и Либерти. Позже Бурмен пояснил свое выступление: «Его мать сказала, она рожала Ривера в течение 48 часов и была убеждена, что он на самом деле не хотел приходить в этот мир. Она предположила, что он заключил своего рода сделку, чтобы ему не пришлось долго оставаться на этой земле. Люди говорили такие вещи, что у меня было ощущение, что они пришли на собрание трясущихся квакеров. Поэтому я встал и сказал: “Зачем он принял все эти наркотики?”»
«Люди закричали на меня – они были в ужасе, от того, что я смог задать подобный вопрос. Но мне показалось, что он висел в воздухе. Его девушка встала и сказала, что, вероятно, он мог чувствовать людскую боль: боль человечества. И ему нужно было найти способ притупить эту боль. Он просто не смог с ней справиться».
Он добавил: «Я несколько раз встречался с Ривером. У него был большой жизненный опыт, но в то же время в нем была эта
