class="p1">— А что, он исчезал? — спросил я, беспомощно пожимая плечами.
— Ненадолго, — успокоил меня отец. — А план таков: полный отдых и постельный режим семь-десять дней.
Я судорожно выдохнул.
— Пап, но это…
— Таков план, сынок, — сурово произнес он. — Потом реабилитация.
— А что Академия? — спросил я, сглатывая. — Тренер Деннехи звонил тебе?
— Они очень сердиты на тебя, — резко ответил отец. — Вполне ожидаемая реакция, когда их центровой, первый в рейтинге, чуть не закончил карьеру еще до совершеннолетия.
— Не говори так! — застонал я.
— Правда всегда лучше лжи, — ответил отец и понимающе улыбнулся. — Больнее, но на длинной дистанции от нее больше пользы.
— И это говорит адвокат, — проворчал я. — Тебе платят целые состояния, чтоб ты врал.
— Но не тебе, — с невозмутимой улыбкой ответил он. — Ты получаешь мои услуги бесплатно и то, что я говорю тебе, — стопроцентная правда. Если хочешь, чтобы с тобой сюсюкались, лучше поговори с мамой.
— Ладно, ладно, — пробубнил я. — Мог бы чуть срезать углы. А то колется.
— Уколы только закалят, — сказал отец. — Сынок, мир большой и жестокий, одни острые углы.
— Что с моим академическим контрактом? — решился спросить я.
— Он в значительной степени сохраняется.
Я испустил шумный вздох облегчения.
— Тут нечему удивляться, — рассуждал отец. — Ты великолепен. Безрассудный, упрямый, склонный к самоубийственным поступкам идиот, который при всем при том великолепно играет в регби, безупречно владеет стратегией игры и имеет талант ставить себе цели любой сложности и достигать их. Джонни, в Академии это знают. Они не выгонят тебя.
Услышав это от отца, я понял: он говорит правду.
Мне он действительно никогда не врал.
— Пап, ты считаешь, у меня получится? — спросил я, глядя отцу в глаза. — Думаешь, я смогу?
— Да, — не задумываясь, ответил он.
Мое сердце ожило и воспарило.
— Правда?
Отец кивнул:
— Да, Джонни. Правда.
Я почувствовал, как внутри меня пробился маленький росток надежды.
Я сумел удержаться на краю и не рухнул в пропасть.
Я смогу восстановиться.
Отец думает, что у меня получится.
— Но ты освобожден от игр и тренировок, — добавил отец.
— Ожидаемо, — тяжело выдохнул я.
— И тренер Деннехи ждет тебя для серьезного разговора.
— И это ожидаемо, — поморщился я.
— И тебе придется пройти три независимых обследования, прежде чем ты выйдешь на поле, будь то в Академии, клубе и в школьной команде, — сообщил отец. — Так что эти ноги до мая не ступят на траву стадиона.
— Замечательно. — Я провел рукой по волосам и вздохнул. — Господи…
— Не паникуй, — спокойно произнес отец. — План тебе известен. Он прямо перед тобой. Чтобы вернуться в команду, нужно выздороветь. Отдых для твоего тела сейчас так же важен, как любая тренировка или игра.
Я понял.
— И все равно жестко, — пробормотал я.
— Посмотри на это по-другому, — улыбаясь, предложил отец. — У тебя будет неограниченное время для общения с Гибси.
— Черт!
— И он, полагаю, не даст тебе забыть прошлую ночь, — засмеялся отец.
— Уж наверное… Кстати, а сколько мне торчать в больнице?
— Еще пару дней, — ответил отец. — Потом мы заберем тебя домой, и ты сможешь начать реабилитацию.
— Пап, ты всерьез веришь, что я это вывезу?
— Если будешь придерживаться правил, я абсолютно уверен, что вывезешь.
Я снова покачал головой:
— И почему я не поговорил с тобой еще несколько месяцев назад?
— Потому что твой отец-трудоголик должен был тратить больше времени на то, чтобы уберечь от опасности собственного сына, чем на то, чтобы уберегать от тюрьмы сыновей других отцов.
— Пап, да ладно, — не выдержал я. — Это не твоя вина. И не мамина.
— Разумеется, вина целиком твоя, — сказал он, вновь резанув меня правдой. — Но ты еще молодой, неопытный и упрямый, и мне следовало быть рядом, чтобы умерять твой пыл. Но теперь, Джонни, я буду рядом. Чаще, — добавил он.
— Я не упрекаю тебя за любовь к своей работе, — ответил я. — Я такой же.
— Знаю, что ты в меня, — усмехнулся отец. — Но освободил свое расписание до конца пасхальных выходных.
— Ты приедешь домой? — удивился я.
— Да, сынок.
— А мама?
Отец снова засмеялся:
— Джонни, дай ей волю, она бы посадила тебя в детскую коляску и таскала бы за собой везде. Теперь она с тебя глаз не спустит.
— Черт.
— Тебе придется снова его заслужить.
— Доверие? — подхватил я.
— Совершенно верно.
— А где она сейчас? — проворчал я, представляя, сколько материнских слез будет пролито, когда она снова появится в палате.
— Скоро вернется. Отправилась раздобыть тебе одежду.
— А Гибси?
— В кафетерии, — с улыбкой ответил отец. — Строит глазки девице за стойкой.
— Не сомневаюсь, — пробормотал я.
Похотливое животное.
— Гибси останется с нами до возвращения в Корк, — сказал отец. — А после каникул его, вероятно, отстранят от занятий. — Отец усмехнулся. — Слышал бы ты, как он называл вашего тренера, когда тот приезжал в больницу. Потому-то я задержался и не сразу пришел к тебе. Джерард наотрез отказался возвращаться в школьный автобус. Утром он уже нарушил правила, когда ушел из отеля и поехал тебя навестить. У него серьезные проблемы с вашим директором. Мне пришлось звонить в школу и родителям Гибси, чтобы Малкахи разрешил ему остаться с нами.
— Ради бога, — простонал я. — Ну не могу же я везде таскать его с собой.
— Джонни, он твой верный друг, — сказал отец. — Тебе повезло, что у тебя есть Гибси.
Я это знал.
— А Шаннон? — прохрипел я и вздрогнул, вспомнив, как отвратительно вел себя с ней, когда очнулся. — Как она? Тоже в кафетерии вместе с Гибсом? — Я сглотнул, ощущая себя выставленным напоказ. — Пап, пусть она придет. Мне очень нужно с ней поговорить.
— Шаннон уехала домой, Джонни, — тяжело вздохнув, ответил отец.
Я упал духом.
— Она ушла от меня, — прохрипел я.
Вот оно.
И это только начало.
Без регби я ничего не стою.
— Нет. Она оставалась с тобой, — возразил отец. — Ты нес пургу, и любая девчонка опрометью бросилась бы прочь, но она осталась и выслушивала твой бред.
— Да, но теперь-то она ушла, так ведь? — пробормотал я, начав себя жалеть.
— Когда вчера ты сидел в раздевалке, кто был с тобой рядом?
Я молча смотрел на отца.
— Кто держал тебя за руку?
— Пап…
— Кто вместе с тобой дожидался приезда «скорой»?
— Пап, хватит.
— Кто навестил тебя, когда ты тут валялся в ужасном состоянии?
Я смотрел на отца.
Неужели он…
— Да, я осведомлен о том, что происходило между вами в раздевалке, — с усмешкой сообщил отец. — Твой тренер подробно рассказал мне о компрометирующем положении, в каком он застал вас.
— Предатель гребаный, — проворчал я.
— Джонни, он твой учитель, он обязан сообщать о подобных случаях. У него просто
