Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
смог бы «дотянуть» их до цели, если бы только позволил генуэзец. Среди моряков поползли самые разные слухи. Какие только абсурдные версии не обрели повсеместное распространение! Оказывается, старый добрый «Сантьяго» не таил никакой опасности: это было вполне пригодное судно, но Адмирал зачем-то выбросил его на берег! Колумб отбывает срок изгнания – разве вы не заметили, как ему не позволили выйти в Санто-Доминго? Он не может вернуться туда, не собирается этого делать, а каноэ были посланы исключительно для того, чтобы поправить его золотой бизнес или что-то еще в этом роде. Вполне вероятно, что, если придет испанский корабль, он все равно оставит людей здесь на растерзание индейцам, как это случилось с теми беднягами в Навидаде (именно это случилось бы с нами в Белене, если бы только аделантадо не захотел спасти свою шкуру). Единственный разумный выход – захватить каноэ, похитить нескольких индейцев в качестве рабочих рук и бежать на Эспаньолу. Какой, во имя всего святого, смысл лежать здесь и гнить на мели только ради того, чтобы угодить нищим генуэзским авантюристам? Возникали разумные возражения. Предположим, мы доберемся до Эспаньолы, а как насчет того, что нас потом будут судить за мятеж? Ни в коем случае. Губернатор Овандо – враг Адмирала, который был бы рад видеть нас, но только без Колумба. Кто платит нам жалованье? Фердинанд и Изабелла? Нет, это осуществляет великолепный дон Алонсо де Моралес, верховный казначей Кастилии, чья возлюбленная – сестра кабальеро Франсиско де Порраса! Последний аргумент завершал любой спор. Он подразумевал, что братьям Поррас могут сойти с рук и мятеж, и убийства, и все остальное, что они планируют сделать.
Примерно из сотни моряков, оставшихся в Санта-Глории, сорок восемь присоединились к заговору, а поскольку сам Адмирал переживал сильнейшие приступы артрита, у них имелись все шансы на успех. После унылого Рождества и несчастливого Нового года, когда не оставалось ни вина, ни кусочка настоящей христианской пищи, 2 января 1504 года братья Поррас пошли на прямую конфронтацию.
Утром Франсиско поднялся на борт «Капитаны», без приглашения вошел в каюту Адмирала и спросил: «Сеньор, что вы имеете в виду, говоря, что не попытаетесь добраться сразу до Кастилии? Вы хотите оставить нас здесь на погибель?» Колумб, уловив по его наглому тону, в чем дело, спокойно ответил, что хочет вернуться домой так же сильно, как и все остальные, но не видит, как они могут это сделать практически, пока не будет зафрахтован испанский корабль. В случае если у Франсиско имеется альтернативный разумный план, он будет представлен совету офицеров. «Сейчас не время для разговоров, – возразил Поррас, – или отправляйтесь скорее домой, или оставайтесь здесь с Богом. – Затем он повернулся к людям, находящимся в пределах слышимости: – Я за Кастилию! Кто готов последовать за мной?» Эта условная фраза послужила сигналом для заговорщиков, которые одновременно начали кричать: «Мы с вами!» Они быстро заняли нос и корму и заблокировали подход к мачтам, беспрерывно скандируя: «Кастилия! Кастилия!»
Хотя Адмирал находился в постели, он все же, пошатываясь, вышел на шум и, вероятно, был бы убит, если бы трое или четверо преданных слуг не схватили его под руки и силой не заставили вернуться в каюту. Бартоломео выбежал на палубу с копьем в руке, но слуги Адмирала вырвали его у аделантадо и втолкнули вслед за братом, умоляя Порраса идти в Испанию, если он хочет, но не совершать убийства, за которое, несомненно, последует наказание, если ему удастся когда-нибудь вернуться домой.
Мятежники набились в десяток трофейных каноэ, пришвартованных к каравеллам. Многие моряки, не принимавшие участия в заговоре, отправились вместе с ними, к великому огорчению немногих оставшихся верных людей. «Без сомнения, – вспоминал Фернандо, – если бы весь экипаж пребывал в добром здравии, с Адмиралом осталось бы не двадцать человек, а намного больше: число оставшихся людей было примерно равно числу мятежников».
Братья Поррас и их веселые друзья отправились на восток вдоль побережья «с такой легкостью, словно находились в какой-нибудь кастильской гавани». Грабя индейцев во всех местах, где появлялись, они заявляли, что расчет будет получен через Адмирала, а в случае отказа призывали его убить. Простояв несколько дней в какой-то бухте, мятежники дождались первого благоприятного дня и отправились (как они думали) на Эспаньолу. Но в январе в этих водах никогда не бывает спокойно долгое время. Уже через четыре лиги с востока задул свежий бриз, и мятежники были вынуждены повернуть назад. Маневр был проведен так грубо и неумело, что все имущество было выброшено за борт; вслед за ним в воду отправились и индейские гребцы, которые жалобно цеплялись за планшири и оказывались с отрубленными руками. Мятежники целый месяц оставались в самой восточной индейской деревне Ямайки, питаясь за счет туземцев, и предприняли еще две попытки выйти в открытое море (обе неудачные). В конце концов, совершенно обескураженные, они бросили каноэ и отправились обратно в Санта-Глорию пешком, «подъедаясь» по дороге за счет индейцев и занимаясь мародерством.
В Санта-Глории у Адмирала и его полусотни верных людей какое-то время все шло хорошо. Индейцы продолжали привозить провизию для обмена, больные выздоравливали. Однако через несколько недель торговля пошла на спад. Как сказал Фернандо, «туземцы мало заботятся о своем сельском хозяйстве, а мы потребляем за день больше, чем они съедают за двадцать. Кроме того, спрос на наши товары упал». Действительно, теперь почти у каждого тайное было полно колокольчиков, стеклянных бус, латунных колец и шнурков. Ежедневно приносилось все меньше еды, а испанцы, которые (как я уже отмечал) по какой-то неизвестной причине не могли обеспечить себя рыбой или дичью, шли прямым путем к голодной смерти. Допустить же набеги на туземные запасы продовольствия значило бы спровоцировать резню.
Тогда Колумб пошел на хитрость. Среди немногих книг на борту корабля были «Эфемериды» Региомонтана, напечатанные в Нюрнберге до конца века, но содержащие предсказания затмений на тридцать лет вперед. Через три дня, в ночь на 29 февраля 1504 года, Региомонтан предсказал полное лунное затмение. Отправив индейца в качестве рассыльного, Адмирал созвал всех касиков и вождей этого региона на импровизированный совет. Двадцать девятого числа они собрались на борту «Капитаны», и Колумб через переводчика произнес небольшую речь. По его словам, христиане поклонялись Богу на Небесах, который вознаграждал добрых и наказывал нечестивых. Бог, не одобряя восстание Порраса, не позволил мятежникам перебраться на Эспаньолу, но послал их через все те испытания и опасности, о которых остров был хорошо осведомлен. Что касается индейцев, то Бог с глубоким неодобрением наблюдал, как небрежно они
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
