— Нет, не СТАРТ, а СТАРЫЙ Т, — уперся Митя.
— Лучше я сам.
За время их беседы надпись изменилась радикальным образом.Она стала лаконичной и представляла собой одно загадочное слово АРЫЙ.
— Может, это армянский ресторан? — вслух подумалВитя. И задумчиво повторил: — Арый…
Тут из подсобки появился Кеплер, подписал грузчикамнакладную, заплатил за работу и выпроводил из помещения. Холл они проскочили,глядя себе под ноги. Изя высунул вслед за ними голову, увидел на двериКудесникова одинокую букву Й и крикнул в спину своим орлам:
— Это вы на двери частного детектива вывеску ободрали?!Когда я закрывал кафе, все было нормально!
— Частный детектив? — удивился Витя и, обернувшись,поинтересовался: — Иззи Израилевич, а почему ваш частный детектив — АРЫЙ?
— Алкоголики! — возмутился Кеплер. — Допилисьдо полного бреда! Шоферу-то догадались не наливать?!
* * *
…Пели, кажется, птицы. Или не птицы, а как они тамназываются? Нет, точно птицы. И почему такой яркий свет, прямо в глаза? Забылшторы задернуть? Но, пардон, я, кажется, не дома, а… А где?
Лежащий на красивой деревянной лавочке, одной из тех, что снедавних пор украшают один из старейших московских скверов, мужчина приподнялвсклокоченную голову и с трудом приоткрыл налитые свинцом веки.
— Бабуль, а там пьяный лежит, — раздалсявосторженный детский крик, — давай подойдем, посмотрим на него!
— Нечего там смотреть, — донесся сварливый голос,принадлежащий, видимо, бабуле. — Пьяный и пьяный, а может, чего и похуже!
— Бабуль, а чего похуже, чего?
— Похуже, и все. Наркоман, может.
— Бабуль, можно я наркомана живого посмотрю? Я ихтолько по телевизору видел.
— Господи, этого еще не хватало! Пойдем, тебе говорю!
— Бабуль, а он живой?
— Живой, живой, вон глаза свои бесстыжие таращит.Пошли!
Ситуация идиотская — как в кино, книжке или анекдоте. Но, ксожалению, это было наяву. Мужчина со стоном повалился на лавку — он уже понял,в каком оказался положении. Не только идиотском, но и опасном. Вот сейчасбдительная бабуля вызовет сюда наркологов с милицией — и доказывай, что ты неверблюд. А как доказывать, если он не в состоянии вспомнить не только, какпопал сюда, но даже как его зовут. Мужчина еще раз интеллектуально напрягся, нотак и не смог идентифицировать себя ни с кем из живущих на планете Земля.Громко застонав, он чудовищным усилием заставил себя подняться и сел, почтиприпав грудью к коленям и закрыв лицо ладонями.
«Думать, — приказал он себе, — думать. Не можеттакого быть, чтобы я не вспомнил ничего. Я, кто бы я ни был, должен вспомнитьхоть что-то».
Однако шло время, а устроившая забастовку памятьотказывалась включаться в мучительную работу мозга. Он припомнил даже слово«амнезия», которое вроде бы обозначало его нынешнее состояние, однако это непомогло.
— Но что-то должно быть, — едва не плача, повторялсидящий на красивой лавочке мужчина, — обязательно должно быть. —Ведь надо как-то жить дальше, куда-то идти, но как и куда, бедолага совершенноне понимал.
Идея проверить карманы пришла не сразу — просто безумнозахотелось курить, и он стал лихорадочно ощупывать себя в поисках сигарет.Нашел связку каких-то ключей и подумал — а вдруг там есть еще что-то, чтоукажет правильный путь. И такая вещь нашлась — во внутреннем кармане лежалодинокий паспорт. Мужчина обрадовался ему, как пленник пустыни, увидевшийдолгожданный оазис. Дрожащими руками открыл книжечку. С фотографии на негоглянул холеный нагловатый субъект. Возможно, это был он сам, однако вспомнитьэтого мужчина не смог, зеркала же, чтобы свериться с оригиналом, рядом не было.
Так, а что же тут написано? Фирсов Виталий Сергеевич.Виталик, значит. В душе на это имя ничто не откликнулось, но все равно —приятно познакомиться.
Главное — на следующей странице. Вот — «МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА»,прописан… Так, есть! Ниточка найдена, теперь добраться до квартиры — и все. Аможет, не все? Может, лучше врача вызвать? Ладно, там посмотрим, перво-наперво— домой.
Как добраться по указанному в паспорте адресу наобщественном транспорте, вновь обретший имя и отчество Виталий Сергеевич тожене мог припомнить.
«Надо тормозить машину, — решил он, — так недоеду. Да, а ведь денег у меня… Ни на машину, ни на троллейбус».
«Что же это — я без денег хожу по городу?» — ужаснулся он.Еще раз, на всякий случай, обыскал все карманы. Пачка сигарет, зажигалка,ключи, паспорт. Все. Нет, не все. Со второго захода в брюках, в заднем кармашкеобнаружилась мятая и немного влажная пятисотрублевка. Обрадованно зажав ее вкулаке, он почти бегом устремился из сквера к шумящей рядом автомагистрали.
Интеллигентный владелец «Жигулей», притормозивший взятьклиента, с удивлением выслушал зачтенный по паспорту адрес, однако отказыватьне стал — мужчина был прилично одет и на пьяного или сумасшедшего не похож, даи деньги предложил хорошие.
По утреннему времени доехали достаточно быстро. Дом долгоискать не пришлось, а подъезд оказался единственным. Почти оклемавшисьфизически, Виталий бодро шагнул в лифт, прикидывая, на каком этаже можетнаходиться его жилище. Начал с четвертого и угадал. Трудность представлялиключи, которых на связке было семь штук, но по сравнению с тем, что ему ужепришлось пережить, это казалось сущим пустяком.
Однако до ключей дело не дошло. Обе двери указанной впаспорте квартиры — и металлическая, и роскошная деревянная — оказалисьприоткрыты. Из-за них доносился гул мужских голосов и сильный запах табака.
«Этого еще не хватало, — замер на месте Виталий, —грабят, что ли?» Но, опережая его дальнейшие действия, из-за приоткрытойжелезной двери показался здоровенный мужик. Увидев Виталия, он издал короткийкрик, схватил его в охапку и поволок за собой в квартиру.
Сумел оглядеться Виталий, лишь оказавшись посрединенебольшой кухни, где стояли или сидели на табуретках двое мужчин, которые сразуже стали что-то одновременно взволнованно говорить и приветствовать егодружескими рукопожатиями.
При этом ни кухня, ни мужчины знакомыми ему не показались.Он стоял и растерянно озирался, пытаясь понять, что здесь происходит и как этосвязано с его утренними приключениями в сквере и потерей памяти.
— Вы кто? — произнес вконец растерявшийся Виталий.
Немедленно установилась неловкая тишина.
Один из мужчин, дорого и модно одетый блондин, поднялся,подошел почти вплотную и, тревожно глядя на него, спросил:
— Виталик, что с тобой? Это же мы, это же я — Коля.
