Защитники банка отбивались, но довольно вяло: во-первых, не имели такого убойного вооружения, во-вторых, берегли патроны.
Несколько неподвижных фигур лежало у территории, за ограждением – значит, одна попытка пойти на приступ уже была.
Я продолжал наблюдать, понимая, что в такой обстановке сунуться в банк шансов нет – моментально завалят.
Тем временем стрельба со стороны нападавших поутихла; сквозь завесу дождя я видел, что они рассредоточиваются вокруг объекта полукольцом – с одной стороны им мешал жилой дом, под балконом которого прятался я. Они разумно рассудили, что с этой стороны будут вынуждены подойти слишком близко к объекту и станут отличной мишенью для защитников. Наши, как я видел, а во многом – угадывал, тоже начали перемещаться: в окнах, на крыше основного здания и пристроек... Сколько еще они продержатся? И главное – что делать мне? Начать помогать им отсюда? У меня не самая удобная позиция, почти нет возможности для маневра; меня очень быстро обнаружат и убьют...
Перемещения нападавших закончились, и вновь загрохотала стрельба.
Дождь заливал глаза и мешал видеть; я ушел глубоко под балкон, прислонился спиной к стене и принялся ладонью стирать с лица холодную влагу...
И вдруг понял, что совсем близко с моим убежищем стоит человек.
Наверное, не прошло секунды – палец лежал на спусковом крючке автомата, а дуло смотрело в сторону возможной опасности.
– Только не стреляй, Тимыч, – услышал я и сразу расслабился.
Так меня в нашей банде называет только один человек, и этот человек был моим другом, мы вместе начинали в органах, вместе пришли на работу в банк, когда с деньгами стало вовсе невмоготу.
Игорь Каламацкий осторожно выглянул из-за угла, шумно вытер лицо и нырнул в мое убежище, но встал в отдалении, с подозрением оглядывая и будто не веря, что это действительно я. На нем была аналогичная моей камуфляжка и высокие армейские ботинки.
– Ты как здесь? – наконец спросил он.
– Иду на работу.
– Опаздываешь. Папа прогул запишет.
Посмеялись невесело.
– И давно это у вас? – спросил я.
– С ночи. Хотели, козлы, наскоком взять... Часов шесть обороняемся.
– А Михалыч, ты знаешь... Лева, Антон, они все...
– Знаю, – сказал он.
– Откуда?! – встрепенулся я.
– Звонили из «Центрального», – удивленно ответил он. – Вчера. Последний звонок – и все, связи не стало. Мы думали, тебя тоже...
– Голос был мужской? – тупо спросил я.
– Не знаю, Папа разговаривал. Хотел сразу ехать, да тут такое началось... Отправил Павленко, но тот не вернулся...
– Игорь, – сказал я, – что такое в городе? И главное, сколько времени вся эта фигня творится?!
– Со вчера. А может, раньше – со вчера просто активно. Мы сами ничего не поймем: взрывы, шахидки... Все, как у больших, то есть в Москве. Ну, там-то понятно, а мы чем мешаем? Менты-бандиты... Среди напавших, – он кивнул в сторону боя, – знаешь, наш с тобой бывший босс...
– Топорков?! – не поверил я.
– Он. Говорят, ФСБ из Москвы он дал команду валить. А помнишь, погоняло-то у него было...
– «Святоша», – сказал я. – Никаких взяток, борец за чистоту рядов... Что такое в мире, Кулема?
Он вдруг весь подобрался и жестко сказал:
– Потом разберемся. Сначала отбиться надо. И ты пойдешь со мной.
– Да я иду, – сказал я, – только как пройти-то? Напрямки под огнем?
– Я смелый, – сказал Каламацкий со странной полуухмылкой, – но не дурак. Есть нычка. Я же оттуда сюда как-то попал... Тем макаром и вернемся. Пушку на всякий случай держи наготове.
Мы осторожно выскользнули под дождь, обогнули дом с другой стороны, остановились у небольшого окна, расположенного на уровне груди и прикрытого изнутри деревянными створками. Кулема толкнул створки, они легко распахнулись.
Игорь посмотрел на меня.
– Вэлкам, – сказал он и нырнул внутрь.
– На осмотр нет времени, Тимыч, – сказал Игорь, когда мы оказались в начале длинного, слабо освещенного тоннеля с рядами кабелей по стенам на манер метро, только без рельсов.
Пахло отвратительно: кислятиной, кошками и чем-то еще, столь же гадким. На полу виднелись следы множества ног.
– Кто здесь ходил? – спросил я.
Вместо ответа Каламацкий дернул меня за рукав. И мы побежали.
Пол еле заметно шел под уклон, оттого бежать было легко. Выстрелы были почти не слышны. Коридор несколько раз забирал то левее, то правее, но, в общем, не заплутаешь. Несколько минут спустя уперлись в стену. Игорь сделал неуловимое движение рукой – сверху со щелчками спустилась металлическая лестница, на вид довольно прочная.
– За мной, – сухо скомандовал Каламацкий, ставя ногу на ступеньку.
Лестница подрагивала, но ощущения того, что мы вот-вот сверзнемся, не было. Сверху пошел чистый воздух, но взбираться пришлось не до второго этажа, гораздо выше. В какой-то момент стала отчетливо слышна стрельба, я даже на мгновение приостановился.
Минуту спустя Игорь замер, перевел дух, поднял руку и толкнул крышку люка. На нас хлынули свет и звук, и я почти оглох от грохота выстрелов.
– Где мы? – спросил я.
Он рывком вбросил тело на площадку, тут же нагнулся и протянул руку:
– Вылезай – и будешь в банке.
Я хохотнул над каламбуром.
Мы были в подсобных помещениях главного здания, на цокольном этаже. Каламацкий тщательно запер люк, завалил его старыми фанерами и отряхнул руки.
– Я не знал про ход, – сказал я.
– Думаю, о нем не знал даже Михалыч, царствие ему... Хотя старый лис проработал в банке дольше Папы. И никто из нас не узнал бы, если б не Апокалипсис... Пошли, ВВС тебя ждет.
– С чего ты взял?
– Потому что он отправил меня за тобой. Пошли.
Теперь мы бежали по коридорам цокольного этажа, где я ориентировался с закрытыми глазами.
– Вы же считали, что я погиб! – проорал я Игорю на ходу, перекрикивая грохот выстрелов.
Он вдруг остановился.
– Хватит болтать, Темыч, – сказал он жестко. Было ощущение, что он совсем не устал. – Мы считали, да. Все мы, но не Папа. Он откуда-то знал, что ты жив и даже не ранен.
– Но по башке-то я получил...
– Херня, заживет твоя башка. Дураком-то ведь не стал?
– Кое-кто считает... – начал я, вспомнив бывшую учительницу.
– Так вот! – перебил Каламацкий. – Ты зачем-то сильно нужен Папе. Именно ты. Виды на него у тебя. Поручил мне разыскать и доставить. Я уж подумал: все, хана тебе пришла, Кулема. Это ж равносильно пойди туда, не знаю куда, приведи того, хрен знает кого... Но ты сильно облегчил мне задачу. – Он снова пошел по коридору, стараясь говорить в перерывах между выстрелами, чтобы не орать; это было затруднительно, поскольку перерывов практически не было. – Я увидел тебя в бинокль, когда наблюдал за перемещениями этих уродов... Вот ведь комедия! Вооружены – хуже не придумаешь, зато оптика...
