ближе, — промурлыкал Джонни. Затуманенными глазами он нашел мое лицо и поманил меня пальцем. — Я хочу тебе кое-что показать.
— Ну… ладно.
Я обошла Гибси и приблизилась к самой кровати.
— Не смей! — рявкнула на сына миссис Кавана, отчего я отпрянула назад, а Джонни застонал.
— Неспортивно, — проворчал в адрес матери Джонни.
— Джон, подоткни одеяло под матрас, — велела она мужу, после чего вновь сердито посмотрела на сына. — Мне плевать, что ты под лекарствами, Джонатан Роберт Кавана-младший, я оторву тебе эту штуку раньше, чем ты вздумаешь показать ее Шаннон.
— Что ты хочешь мне показать? — встревоженно спросила я.
— Мой член, — объявил Джонни, поворачивая лицо ко мне. — Хочешь увидеть? — Он вальяжно улыбнулся. — Сейчас моему дружку гораздо лучше.
Гибси запрокинул голову и взвыл от смеха.
Мистер Кавана тоже засмеялся.
— И Иисус заплакал, — всхлипнула миссис Кавана.
— Крошка Шаннон, он под кайфом, — продолжая смеяться, объяснил Гибси. — Витает в облаках.
— Да-да, понятно, — прошептала я, чувствуя жар на щеках.
— Возьми меня за руку, — велел Джонни, протягивая руку.
Я оглянулась на его мать, не зная, позволительно ли прикасаться к ее сыну в таком состоянии.
Миссис Кавана вздохнула и молча кивнула.
— Я волновалась о тебе, — сказала я, беря ручищу Джонни в свою. — Ты меня ужасно напугал.
— А я волновался о тебе, — ответил Джонни, глядя на меня во все глаза. Он говорил искренне. — Все время волновался о тебе.
Он притянул меня поближе.
— Джонни!
— Все нормально, — успокоила я его отца, садясь на краешек кровати.
У меня просто не было выбора.
Либо присесть на кровать, либо упасть прямо на Джонни, потому что он не отпускал мою руку и тянул к себе.
— Я не знал, где ты, — продолжал Джонни, качая головой. По виду и тону чувствовалось, что он смущен. — Я думал, что потерял тебя и… голову. Малышка, моя голова болтается где-то высоко, как воздушный шарик.
Он назвал меня малышкой.
Он снова назвал меня малышкой.
— А теперь я здесь, — прошептала я и невольно улыбнулась. Даже сейчас он был удивительно красивым. — И ты скоро поправишься.
— Шаннон «как река», я люблю тебя, — комкая слова, произнес он.
У меня замерло сердце.
Он признался мне в любви?
Нет.
Нет, он не мог. Мне послышалось.
— Охренеть как люблю, — повторил Джонни.
Боже мой!
Не послышалось.
Он сказал, что любит меня.
Дважды.
Он на лекарствах, Шаннон.
Он не понимает, о чем говорит.
Не принимай близко к сердцу.
— Гибс!
— Я здесь.
— Мой семенной канатик не порвался, — сообщил Джонни. — И яйца не взорвались.
— Рад слышать, Кэп, — усмехнулся Гибси.
— Мам, послушай. — Язык Джонни снова заплетался. — Она родит мне детей… — Он вертел головой, пока не нашел мое лицо. — Ты ведь родишь мне детей? — с улыбкой спросил он.
— Я… — Я откашлялась и судорожно выдохнула. — Я…
— Шаннон, мне так неудобно, — вымученным тоном произнесла миссис Кавана.
— Скажи, — стонал Джонни, сжимая мою руку. — Скажи, что ты родишь мне детей.
— Джонни…
— Просто скажи, что родишь, — во весь голос умолял он. — Шаннон, скажи! Пожалуйста! Я не успокоюсь, пока ты не скажешь.
— Ну хорошо, — хрипло ответила я, боясь, что упаду в обморок. — Все, что ты хочешь, Джонни.
— Гибс! — радостно выкрикнул Джонни. — Парень, ты слышал?
— Конечно слышал, бульдозер.
— Пап, я ведь молодец? — продолжал бредить Джонни. — Я нашел ее!
— Ты славно потрудился, — подыграл ему мистер Кавана.
— Простите, ребята, но вы нарушаете правила. Для посещения пациентов есть определенные часы, а в остальное время рядом с пациентом может находиться только мистер Кавана, — послышался голос медсестры. Ее появление напугало меня, зато избавило от необходимости отвечать на слова Джонни. — Если вы все родственники пациента, можете меняться, — добавила она. — У нас на третьем этаже есть гостиная для родственников. Троих из вас я прошу покинуть палату.
— Я останусь, — заявила миссис Кавана. — Джон, своди Шаннон и Джерарда позавтракать. Часа через два я тебе позвоню.
— Джонни, мне надо идти, — прошептала я под бешеный стук сердца. — До отъезда я постараюсь заглянуть еще раз. Хорошо?
— Нет, нет, нет, — застонал Джонни. — Ты говорила, что не покинешь меня.
Боже мой.
— Джонни, я знаю, — прошептала я. — Но я должна уйти. Пускают только семью.
— Она моя жена, — объявил Джонни, окончательно снося мне мозг.
— Джонатан Кавана! — отчеканила его мать. — Немедленно прекрати свои фокусы! Ты пугаешь Шаннон.
— Что ты такое говоришь? — удивился он. — Я ее не пугаю. Я ее люблю.
— Джонни, я вернусь, — пообещала я, давясь словами. — Я обязательно вернусь.
Я попыталась высвободить руку, но Джонни не отпускал.
Он мотал головой и смотрел на меня большими, широко распахнутыми, бешеными глазами.
— Мне надо уходить, — повторила я, чувствуя себя совершенно истерзанной. — Прости меня, пожалуйста.
— Тогда я уйду вместе с тобой, — заявил он и другой рукой начал срывать с себя провода.
— Прекрати! — потребовала я, перехватывая его руку. — Ты сделаешь себе только хуже.
— Ты мне нужна, — застонал он, хватая меня за руки. — Только ты.
Не зная, как себя вести, я посмотрела на родителей Джонни, наблюдавших за нашим поединком.
Мистер Кавана лишь покачал головой и повел ухмылявшегося Гибси из палаты.
— Я уйду, — пообещала я миссис Кавана. — Мне лишь нужно…
Я не договорила. Джонни обнял меня за талию и буквально прицепился ко мне.
— Ты как ящерица, — в отчаянии пробормотала я, чувствуя на себе взгляд его матери.
— Выключи свет и останься со мной, Шаннон «как река».
— Мне очень неудобно, что так получается, — сказала я, безуспешно пытаясь высвободиться из хватки Джонни. — Еще минутку…
— Оставайся с ним.
— Что? — вскинула голову я.
— Не стоит его волновать, — тихо произнесла миссис Кавана, глядя на сына, который тыкался носом мне в живот. — Шаннон, если тебе хорошо с ним, оставайся.
Я не хотела его покидать.
Ни в раздевалке Ройс-колледжа.
Ни сейчас.
Никогда.
— Я позабочусь о нем, — прошептала я.
— Договорились, — тяжело вздохнула миссис Кавана. — Скоро вернусь.
С этими словами она развернулась и вышла из палаты.
— У тебя со мной проблемы, — сказала я Джонни, когда мы остались наедине. — Когда у тебя в голове прояснится, мы поговорим о том, что ты сейчас натворил.
— Мне все равно, — ответил Джонни. — Я получил что хотел.
— И чего ты хотел? — спросила я. — Поставить свою мать в неловкое положение?
— Тебя. Получил тебя, — заплетающимся языком признался Джонни.
Боже мой.
Бедное мое сердце.
— Джонни, ты сейчас говоришь странные вещи.
Тебе нужно это прекратить.
Потому что это больно.
— Посмотри на это лицо, — прошептал он, странно глядя на меня. — Я оставляю тебя себе.
— Хорошо. — Уступая его временному безумию, я сумела уговорить Джонни лечь на подушку. — Можешь меня оставить.
Я наклонилась к
