и бесцельно взмахнул рукой. — Счастливые времена!
— Йухху! — поздравил Гибси, сжимая мою ладонь. — Лучшая новость за год. — Он еще крепче стиснул мне руку. — Ты ведь понимаешь, что это значит, правда?
— Запилим секси-луки, — нетвердым языком произнес я.
— Вот именно, — подхватил Гибси. — Как только ты встанешь на ноги, уйдем в загул.
— Мальчики, — урезонила нас мама. — Джерард, не подстрекай его.
— Гибс, ты понимаешь, — радостно промямлил я. Еще б язык ворочался побыстрее. — Ты меня понимаешь.
— Еще как, чел! — заверил Гибси, стискивая мне руку. — А не рано ли он проснулся?
— Рановато, — ответил отец. Чувствовалось, он сам удивлен. — Но наш парень силен как бык.
— Производитель, — заплетающимся языком уточнил я.
— Бык-производитель? — усмехнулся Гибси.
Я кивнул:
— С большими яйцами.
— С большими рабочими яйцами, — засмеялся Гибси.
— Я возьму ту смазку, Гибс, — пообещал я, шаря вокруг и пытаясь найти его руку. — Эй, ты где?
— Я здесь, — ответил он, коснувшись моей головы. — Когда мы вернемся, я тебе целую корзину подарю.
— Ты мой лучший друг, — сказал я. Гибси почему-то был похож на подушку. — Я люблю твою большую регбиголовую голову.
— Ох, Джонни! — простонала мама.
— Кстати, — уже серьезно сказал Гибси. — Я тут привел друга, чтоб тебя проведать.
— Ты мой друг, — вздохнул я. — Мой любимый засранец-друг.
— Это я знаю, — согласился Гибси, сжимая мою руку. — А ты — мой.
— Какой друг? — спросила мама.
— Она… ждет за дверью.
— Гибс, ты ее нашел! — крикнул я. — Суперспасибо! Я думал, я ее потерял.
— Как видишь, нашел, — усмехнулся Гибси. — Привел тебе Шаннон.
— Шаннон «как река», — радостно вздохнул я.
— Шаннон Линч? — уточнила мама. — Так вот о ком он болтал?
— О да, — отозвался Гибси.
— А как же «мы просто друзья», Джонни? — спросила мама.
— Я врал, — усмехнулся я. — Врал всю дорогу.
— Джонни, малыш, ты не должен врать, — вздохнула мама. — Мне нравится эта девочка.
— Она моя, — проворчал я. — Ты не можешь ее брать.
— Кэп, да это все знают, — расхохотался Гибси.
Я повертел головой, пытаясь найти отца.
— Пап, ты где?
— По-прежнему здесь, — успокоил отец, сжимая мою правую руку.
— Это она, — прошептал я, пытаясь в темноте увидеть отца. — С идеальной грудью.
— Ты видел ее грудь? — спросил Гибси.
— Да-а-а. — Я счастливо кивнул.
— Когда?
— Когда она играла с моим калькулятором, — пробормотал я. — Гибс, я люблю ее. Очень-очень. До самых яиц.
— Это я знаю. — Гибси потрепал меня по плечу. — Бульдозер.
— Мне даже не стыдно.
— Джерард, может, не стоит приглашать Шаннон в палату? — озабоченным тоном произнесла мама. — Он еще ляпнет что-нибудь про нее.
— Нет, нет, нет, — запротестовал я, чувствуя, как счастье рассеивается. — Я хочу ее видеть.
— Джонни, милый, она сможет тебя навестить, когда ты придешь в себя.
— Шаннон! — заорал я во всю мощь легких. — Шаннон!
— Эдель, пусть лучше девочка войдет, — сказал отец. — Иначе он будет орать на всю больницу, как трехлетка.
— Шаннон!
— О боже, ладно, — согласилась мама. — Но веди себя прилично, Джонатан.
Мамины каблуки застучали по плитке, затем в палату хлынул ослепительный свет из коридора.
Несколько мгновений вокруг меня перешептывались.
А потом я услышал два слова:
— Привет, Джонни.
— Бум, бум, бум, сраный бум, пап, — простонал я, ударяя себя в грудь. — Я пропал.
66. Я тебя не покину
Шаннон
— Шаннон, дорогая, — произнесла миссис Кавана, выйдя из палаты Джонни в коридор, где я переминалась с ноги на ногу. — Как я рада снова тебя видеть.
— Здравствуйте, миссис Кавана, — просипела я, чувствуя себя крайне неуверенно.
Я больше десяти минут топталась возле палаты Джонни, не позволяя себе туда ворваться.
Я знала, что там сейчас его родители, это должно было бы меня пугать, но не пугало.
Потребность увидеть этого парня была сильнее страха.
Я оттолкнулась от стены, сцепила руки и спросила:
— С Джонни все в порядке?
— Видишь ли… — Миссис Кавана прикусила нижнюю губу. — Дорогая, он сейчас… несколько не в форме.
Боже мой!
Внутри вспыхнула и разлилась тревога.
— Можно мне его увидеть? — набравшись смелости, спросила я.
Миссис Кавана нахмурилась.
— Ну пожалуйста. Я быстро, — канючила я, надеясь, что его мать сжалится над моим хрупким сердцем. — Мне просто нужно его увидеть… в смысле… убедиться… что он… в порядке.
Миссис Кавана тяжело вздохнула и жестом показала, что я могу войти.
На нетвердых ногах я вошла в темную палату, освещенную только городскими огнями, мерцающими за окном.
Я сразу же увидела кровать посреди палаты.
На стуле, справа от кровати, сидел мужчина. Слева стоял Гибси.
Я тут же узнала мужчину с фотографии в комнате Джонни.
Его герой.
Отец сидел у самой кровати, держа Джонни за руку, и выглядел как Джонни через тридцать лет.
Тем временем я стояла посреди больничной палаты, слушала, как колотится мое сердце, и не могла оторвать глаз от распластанного тела Джонни.
— Привет, Джонни, — едва слышно произнесла я.
— Бум, бум, бум, сраный бум, пап, — заплетающимся языком произнес Джонни, ударяя себя в грудь. — Я пропал.
От этих слов Гибси заржал, а миссис Кавана, вернувшаяся в палату, застонала в отчаянии.
— Пап, зажги свет, — потребовал Джонни, еле ворочая языком. — Освети здешний мир. Ты должен видеть эту девчонку.
— Джонни, веди себя прилично, — одернула его мать.
— Мам, я хочу ее видеть, — простонал он. — Я ее не вижу.
У меня кольнуло сердце.
— Меня? — пропищала я.
— Всегда тебя, — простонал в ответ Джонни. — Долбаные яйца!
— Шаннон, он не в себе, — торопливо пояснила миссис Кавана. — Не обращай внимания на то, что он тут болтает.
— Э… — Я посмотрела на нее и неуверенно кивнула. — Ладно.
Отец Джонни включил неяркий потолочный светильник, заливший палату мягким светом.
С колотившимся сердцем я смотрела на Джонни, от которого тянулись трубки и провода к пикающей машине возле кровати.
Провода крепились к его голой груди, из правой руки прозрачная трубка тянулась к капельнице.
Я старалась не пялиться на его грудь и смотрела на его прекрасное, измученное лицо, поцарапанное во время вчерашнего матча.
— Пап, ты ее видишь? Видишь? Охрененно красивая! — заявил Джонни. — Я вам всем говорил.
Боже мой…
— Джонни, — вздохнула его мать.
— Эдель, не вмешивайся, — усмехнулся отец. — Ему сейчас не до приличий.
— Шаннон. — Язык у Джонни отчаянно заплетался. — Она очень далеко отсюда.
— Джонни, я здесь, — возразила я.
— Ты здесь? — Он кивнул, словно разговаривал сам с собой. — Больше не покидай меня.
Сердце сжалось, и слова вылетели с легким шипением.
— Не покину, — выдавила я.
Мне было предельно неловко в присутствии его родителей, но я преодолела неловкость и заставила себя подойти ближе.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, обходя кровать и вставая рядом с Гибси. — Ты в порядке?
— Подойди
