Почти каждый дюйм стены покрыт совершенно случайнымиизображениями: от лиц и цветов до мебели, и большинство из них имееткомментарии, написанные Тейлор или Райли. Каждые несколько лет мы отправляемсяв магазин красок «Истинный смысл» и просим что-нибудь из того, что онисобираются выбросить. Возвращаясь, мы красим мои стены. Последний раз намповезло добыть краски цвета мандарина, бургундского вина, лепестков розы,темно-коричневого, ярко-зеленого и синего, которые теперь покрывают все видимыеучастки стен. К настоящему времени здесь должно быть, по меньшей мере, шестьслоев бумаги и краски.
Я вновь сажусь за свой стол, стоящий около окна, и беру вруки учебник по математическому анализу.
— Думаю, можно оставить все как есть. Все равно я уеду вЛос-Анджелес этой осенью, не хочу возвращаться домой из колледжа и видетьунылые пустые стены.
— Тоже верно... Ну, так что, ты собираешься лишить одного изтех парней свободы?
Я не отрываю взгляд от книги, пока сухо спрашиваю:
— Которого бы ты хотела, Тай?
— Люка.
— Что?
— Ты спросила, которого бы я хотела. Люка.
Я подавляю вспышку ревности. Я знала, что так будет.
— А что там с Марти?
— Ну, он милый и все такое, но он и Люк... никакогосравнения.
— Серьезно? Почему?
— Не знаю. Полагаю, из-за таинственности. И пирсинга, —говорит она, щелкая кольцом в губе. — И он выглядит опасным. Все, как я люблю.Он из той серии, когда ты, находясь с ним рядом, и предположить не можешь, чтобудет дальше.
— Ну да, наверно.
— Но, по какой-то совершенно не объяснимой причине, похоже,он действительно хочет тебя. — Она с улыбкой качает головой, когда залазит всумку рукой и достает оттуда двухдюймовый блестящий квадратик, зажимая его междусредним и указательным пальцами.
— Ты же знаешь, что с этим делать? — Она вскидывает руку,запуская презерватив, словно фрисби, в мою сторону, и он, пролетая через всюкомнату, задевает мое плечо и шлепается на пол.
Естественно, я знаю, что с этим делать. В своих мечтах я ужедаже попрактиковалась.
— Да ну тебя, — говорю я, закатывая глаза.
Она побеждено вздыхает.
— Думаю, тебе проще было бы с Гейбом.
Дверь моей спальни распахивается, и в ней появляется мама сдвумя стаканами молока, как будто нам все еще по восемь лет.
— Кто такой Гейб?
Тейлор прячет усмешку, когда я незаметно ногой заталкиваюпрезерватив за свою сумку.
— Просто парень из школы, — говорю я, выпрямляясь на стуле.
Мама улыбается.
— О, ты должна пригласить его, я хочу с ним познакомиться.
Я чувствую, как к лицу приливает тепло, и надеюсь, что непокраснела.
— Мам, он просто друг. На самом деле.
— А я люблю встречаться с друзьями, — заявляет она, вручаянам молоко и поправляя юбку.
— Завтра заниматься ко мне придет другой друг.
— Да? А ее как зовут?
— Его. Его зовут Люк. — Я игнорирую усмешку Тейлор.
— Ну, ладно, хорошо. Буду надеяться, что ты нас познакомишь.— Она улыбается Тейлор. — У меня шоколадное печенье в духовке. Оставьте немногомолока, я принесу его через пару минут.
— Спасибо, — говорю я, прежде чем она поворачивается иуходит, закрывая за собой дверь и оставляя слабый аромат женских духов.
Тейлор ухмыляется.
— Может, тебе и Гейба привести? Попросишь у мамы совета.Спорим, она бы выбрала Гейба. От него более положительная аура.
— Ага, и оставить Люка тебе? Весьма удобно.
Хотя Гейб и правда обладает более светлой аурой, это незаставляет меня желать его так же сильно, как Люка. Я чувствую, как горят моищеки от одной только мысли об этом.
Покалывание в теле вызывает головокружение и, в каком-тосмысле, чувство «дежа вю». У нас и раньше были такие беседы, и я всегда могларассчитывать на то, что Тейлор поможет мне с решением. Понимание того, почему явсегда держала Тейлор рядом, внезапно обрушивается на меня. Она была для менячем-то вроде оберегающей решетки. Не пропускала ко мне ни одного парня, потомучто я ей это позволяла... Я хотела, чтобы они не доходили до меня. Только одинпарень прорвался сквозь эту ограду и оказался в опасной близости от моегосердца. Райан.
Она прыгает на кровать и выдает обреченный вздох.
— Значит, ты хочешь придержать их обоих для себя, — делаетона вывод, словно прочитав мои мысли.
— Может быть. — Тело наполняется еще большим количествомнепонятных ощущений.
Я хочу их, и я не позволю Тейлор забрать ни одного из них,не в этот раз. Я скрываю улыбку, которую не могу остановить, зевая.
Она поднимает голову и впивается в меня взглядом.
— Ну, ладно, главное, держи этот презерватив под рукой.
Запах, просочившийся под дверь, возвещает о прибытии моеймамы с подносом горячего печенья в руках. Мы с Тейлор мгновенно уминаем его,запивая молоком.
Закончив с математическим анализом, мы спускаемся вниз.
— Мам! Я иду проводить Тейлор, — кричу я, направляясь кдвери.
Она выглядывает из кухни.
— Хорошо. Но потом сразу домой.
Мы выходим в прохладную ночь, и Тейлор закидывает руку мнена плечи.
— Кстати, я слышала, как Риф говорил Тревору, что тывозвращаешься в Roadkill[14].
Я закатываю глаза.
— Не верь всему, что слышишь.
Ее губы складываются в едкую улыбочку.
— Ты приняла верное решение относительно Рифа. Ну, самапонимаешь... Чокнутый Герой Гитары[15].Он хочет тебя обратно только потому, что понимает, что никогда не найдет никоголучше тебя.
— Ну, спасибо, Тай.
— Я имею в виду, в хорошем смысле, — смеется она. — Но еслисерьезно, он никогда бы не предал тебя. Подумай об этом.
Я впиваюсь в нее взглядом.
— Этого не будет. В любом случае я уезжаю в колледж в сентябре,поэтому нет даже смысла говорить о возвращении... я имею в виду, к группе.
