Хафиз не сможет петь,
В его напеве прозвучат Хиджаз да Исфаган.
* * *
Неужель не вспомянешь обо мне, изможденном,—
Светом в сердце не станешь, от обид сокрушенном?
Что тебе за отрада меня мучить до смерти,—
Разве в боли разлада — меньший вред разлученным?
Я томлюсь ожиданьем — жду письма черноокой,—
Неужели посланьем не почтит благосклонным?
Кровь ручьями струится из очей моих ныне,—
Не довольно ль глумиться над несчастным влюбленным?
Мучить все дерзновенней меня любо любимой,—
Разве мало мучений мне в страданье бездонном?
Я тоскую по милой, но любимой не мил я,—
Не жестока ль, помилуй, ты со мною, сраженным?
Мука пленной неволи стала в тягость Хафизу,—
Трудно доброй быть, что ли, с бедняком изнуренным?
* * *
Шербет твоих сладчайших уст вкусить душе моей желанно,—
Почуять попугаю вкус любимых им сластей желанно.
Смертельный душу жжет недуг, к твоим устам стремится сердце,—
Отведать гибнущим от мук живой воды скорей желанно.
И если на пути любви я стану прахом,— что за диво?
Законы у любви свои: губить влюбленных ей желанно.
Известное присловье есть: «Питать желанье не зазорно»,—
Свершение любви обресть мне уже много дней желанно.
И не стыди меня, о друг, за то, что жажду я свиданья:
Познавшему всю боль разлук лечиться от скорбей желанно.
Терплю печаль разлуки я, и это нестерпимо больно,
И пусть не будет вам, друзья, печаль в любви своей желанна!
Не диво, о Хафиз, что жду я мига чудный лик увидеть,—
Мне возле розы млеть в саду и петь, как соловей, желанно.
* * *
Лишь заалел твой лик — зардело сердце ало,
Душа, как птица, вмиг в силки кудрей попала.
Где кудри — словно сеть, а родинки — приманка,
Влюбленным — не взлететь, сердца их никнут вяло.
Поверь, красу твою тень родинок не портит:
Под сенью кущ в раю птиц черных есть немало.
На твой прекрасный лик когда дурные глянут,
От ран сникая вмиг, душа скорбит устало.
Любимая вошла мне в сердце через очи —
Глушь дальнего села сияньем заблистала.
Влюбленных никогда возлюбленной не жалко:
Душой она тверда, как будто горы-скалы.
Хафиз тоской объят, и кровью льются слезы,—
Увы, его язвят твоих издевок жала.
* * *
Мне от любимой — лишь беда: душой я изнемог, увы,
У ней ко мне — одна вражда: я от нее далек, увы.
Твои незримые уста напрасно тщился я сыскать,
В разбитом сердце — пустота: я их найти не смог, увы.
И разве я один, больной, томлюсь в плену твоих кудрей:
Какой душе — хоть бы одной — в них не сплетен силок, увы?
С тех пор, как я узрел твой лик, и сад мне чужд, и чужд цветник:
Лихая доля горемык — к садам не знать дорог, увы.
Отшельник в хижине своей блаженства не сумел познать:
Его зуннар твоих кудрей в неволю не завлек, увы.
Страдаю я с тобою врозь — даруешь негу ты другим,—
Каких познать мне не пришлось из-за тебя тревог, увы!
Хоть ты красою и горда, но для других ты не чужда,
А верный твой Хафиз всегда и сир и одинок, увы!
* * *
О таинстве любви и страсти сказать простой язык не может,
О солнце, даже в малой части, поведать тусклый блик не может.
Любого оплетают путы, когда любовь душой владеет:
Преодолеть любовной смуты никто из горемык не может.
В пути любви свои порывы влюбленный с верностью сверяет,
Душа и ум его правдивы: хитрить он не привык — не может.
Во мне, любовью опьяненном, сто бедствий и скорбей гнездится:
Любовь бедой не быть влюбленным ни на единый миг не может.
Всех подчиняют своей власти любовью скованные цепи,—
Сей мир, подобных мукам страсти, создать иных вериг не может.
Любовь вселенной правит всею и властвует над этим миром:
Свершить свершаемое ею никто из всех владык не может.
И диво ли, что маловерам урок любви Хафиз внушает:
В любви для всех не стать примером примерный ученик не может!
* * *
Ах, я на свете одинок — друзей со мной не видно,
И тех, кто порадеть бы мог душе больной, не видно.
Увы, не стать счастливым вдруг мне в этом мире бренном,
Людей, что мимо бед и мук шли стороной, не видно.
Разбил мне сердце грозный рок и разметал на части,
А кто бы вылечить помог недуг дурной — не видно!
Жестокой сердце отдал я, ее кудрями спутан,—
Запутавшейся, как моя, души иной не видно.
От той, что выше всех владык, пришла весть о разлуке,
И стало мне, увы, в тот миг весь мир земной не видно.
Влачась у бренности в плену, любви ты не познаешь:
Дорог в предвечную страну там ни одной не видно.
Хафиза ввергла ты во тьму, отняв все силы
