мятежника завязло во внутренности земного шара, и лишь голова (в «Божественной Комедии» — три головы) торчит в глубинах Северного полушария (см. последнюю песнь «Ада»).
Что же касается «Вопроса о воде и земле», то все феномены, о которых говорится в этом трактате, ограничены Северным полушарием, которое именуется «верхним и благородным». В системе Аристотеля земля шарообразна и неподвижна; вокруг земли находится сфера воды; за ней — сфера воздуха и огня, соединенная со сферой Луны (см.: «О небе», II). Среди ученых, занявшихся в XIII в. под влиянием Аристотеля проблемой распределения стихий, преобладало мнение о том, что Северное полушарие расположено «наверху»; вода, в их представлении, оказывалась смешанной с землей, моря и реки заполняли пустоты земного шара. В комментарии к «Сфере» Аристотеля магистр Кампано из Новарры поддерживает мнение почти идентичное тому, которое высказано в рассматриваемом трактате. Из идей Кампано и других космографов этого времени рождается понятие о том, что над водами Северного полушария появляется нечто вроде горба, возвышение, преобразующее обитаемую часть земного шара. Этим вопросом занимался также англичанин Сакробоско, автор «Сферы». Выражение gibbus (горб), т. е. земное возвышение, появляется уже у Альберта Великого. Особенное же развитие получила эта теория у Эгидия Романо, современника Данте, автора своеобразной космографии, в которой перемешаны философия и богословие, аристотелизм и платонизм.
Мы видим, следовательно, что, как явствует из вышеизложенного, ни тема автора «Вопроса о воде и земле», ни обработка ее тезисов не отличались большой оригинальностью: ни учение о взаимном расположении воды и земли, ни теория о поднятии суши из океана силою светил, ни представление о том, что обитаемая часть земли находится в Северном полушарии. Последнее представление распространилось в Средние века из трактата Альфрагана «Элементы астрономии», книги, хорошо известной Данте. Мы находим его также в сочинении современника Данте Ристоро д'Ареццо «Composizione del Mondo» (VI, I). Теория эта совершенно противоречит космографии Данте. Предполагать же, как некоторые ученые, что Данте писал как поэт одно, а как ученый другое, мы считаем нелепым: Данте отличался необычайным единством мироощущения, единством видения мира. Взгляды его по тем или иным вопросам могли эволюционировать, но на протяжении долгих лет он оставался верен своим любимым образам, идеям, представлениям. Мало вероятно, чтобы в произведении, которое датировано тем же временем, что и «Комедия», был совершенно забыт дантовский земной рай, занимающий важное место в системе мира автора «Божественной Комедии».
Мы приходим, таким образом, к заключению, что трактат «Вопрос о воде и земле» — просто фальсификат, подделка некого доморощенного ученого XIV в., стремившегося поддержать теорию о горбатости обитаемой части земли, которая в это время уже начала забываться. Если бы фальсификатор не приписал эту книжицу Данте, она была бы давно забыта.
Мы не знаем ни одного произведения, автором которого признается Данте, в котором стиль был бы столь нуден и не находилось ни одной фразы, достойной Алигьери. Несколько цитат из Аристотеля не превосходят общего репертуара «эрудиции» сочинителей трактатов этого времени, а риторические рассуждения, особенно же псевдологические заключения, не могут принадлежать яркой, всегда самобытной, самостоятельной и оригинальной мысли Данте. Приходится удивляться, что все еще находятся дантологи, которые не хотят этого замечать. Так, «Итальянское дантовское общество» включило «Вопрос...» как подлинное произведение в издание 1921 г.; в новое национальное Собрание сочинений Данте (в 12-ти томах), начавшее выходить в юбилейном, 1965 г., «Вопрос...» также будет включен. Это заставляет нас опубликовать трактат и в нашем издании, хотя мы и не считаем его подлинным.
Надо сказать, что и в XIX в. как противники подлинности «Вопроса...», так и его защитники насчитывали в своих рядах немало имен крупных ученых: среди последних находим Фратичелли, Джулиани, Шмидта (а в XX в. — В. Биаджи и Ф. Мадзони); на фальсификате же решительно настаивали Уго Фосколо, Э. Мур, Скартаццини, Бартоли.
Первое издание «Вопроса о воде и земле» вышло в Венеции в 1580 г. трудами священника Мончетти. Долгое время противники подлинности трактата думали, что издатель Мончетти является его настоящим автором. Гипотеза эта в настоящее время отброшена.
И. Н. Голенищев-Кутузов
Примечания
1
См. прим. к сонету «Вовек не искупить глазам моим». Список этого сонета, датированный 1297 г., был обнаружен в бумагах болонского нотариуса Энрикетто делле Кверче; многие юношеские стихотворения Данте также были найдены в Болонье. В своих произведениях Данте обнаруживает прекрасное знание Болоньи, ее языка, нравов и достопримечательностей. Трудно сказать, учился ли Данте в Болонском университете юриспруденции или медицине. В его произведениях, особенно в «Пире» и «Монархии», чувствуется человек, побывавший в высшей юридической школе. По неизвестным нам причинам Данте не окончил своих занятий в университете. Анализ текстов подтвердил сообщения ранних биографов Данте, начиная с Боккаччо. Таким образом, вопрос о пребывании и учении Данте в Болонье решается утвердительно большинством ученых.
2
Объяснения к стихам, обычно в прозе, в провансальских сборниках предшествовали стихотворным текстам.
3
В этом разделе книги моей памяти... — Метафора «книга» была чрезвычайно распространена у писателей поздней Античности и Высокого Средневековья: книга сердца, книга разума, книга памяти, книга опыта. Сравнения памяти с книгой или с тетрадью записей рассеяны по всей «Божественной Комедии» (см. «Рай» XII, 121; XVII, 37).
4
Начинается новая жизнь (лат.) — Эту надпись Данте сравнивает с заглавием алого цвета (рубрикой) в античных и средневековых рукописях. Поэт поздней Античности Пруденций (ок. 400 г. н. э.) в поэме «Перистефанон» сравнивал раны на теле Святого Евлампия с пурпурными надписями в рукописи. Эпитет «новый» Данте мог найти в Библии, например в Книге пророка Исайи: «Вот, Я делаю новое» (43, 19); в Откровении Иоанна: «И увидел я новое небо и новую землю» (21, 1); в Послании к римлянам: «И нам ходить в обновленной жизни» (6, 4). В литературном смысле слова «новый», «новшества» употреблялись у трубадуров Прованса: «Ab пои cor et ab пои talen, Ab пои saber et ab пои sen, Et ab пои belh captenemen Vuelh un bon пои vers comensar» — «С новым сердцем, силою нового дара, с новым знанием и с новою мудростью, с новым, прекрасным заглавием я хочу начать новые, хорошо сделанные стихи» (Mahl С. A. F. Die Werke der Troubadours. Berlin, 1846. Bd 1. S. 67). «Ab noels digz de nova maestria» — «Новые сказки нового мастерства (Coulet J. Le Troubadour Guilhem Montanhago. Toulouse, 1898. P. 111).
