гном уже различал внизу отдельные травинки, примулы и лютики, которые теперь быстро приближались.
– Держись крепче, Вьюнок, – сказал сэр Цапля через плечо, – мы приземляемся.
После этих слов его огромные крылья поднялись вверх, и птица словно замерла в воздухе. Вьюнок не ожидал такого манёвра и кубарем полетел вперёд, в заросли примулы. Он был цел и невредим, хотя немного испугался. Его удочка валялась с одной стороны, котомка – с другой, а сам он растянулся на спине, глотая ртом воздух.
– Ты в порядке, Вьюнок? – с беспокойством в голосе спросил его сэр Цапля.
Вьюнок с трудом встал на ноги, пытаясь отдышаться:
– Да… Я в порядке, сэр Цапля. Я был не вполне готов к этому!
Гном подобрал свою котомку и удочку и огляделся. Примерно в сотне метров он увидел мельницу; оттуда доносился монотонный шум водяного колеса.
– Мне пора, Вьюнок. Я не хочу слишком близко подходить к мельнице – не доверяю мельнику. Он застрелил бы меня, если бы мог.
Затем, расправив крылья и не дожидаясь благодарности от приходившего в себя Вьюнка, сэр Цапля улетел.
Вьюнок подошёл к берегу ручья и спрятался в осоке. Он благоразумно решил дождаться захода солнца, когда видимость будет хуже. Гном закурил трубку и стал наблюдать за порхающими над водой голубыми стрекозами, чьи прозрачные крылья украшала тёмно-синяя кайма.
На противоположном берегу ручья к воде спускалась изгородь, оплетённая заржавевшей колючей проволокой. За нижнюю нить проволоки, висевшую у сáмой воды, что-то зацепилось, и сначала Вьюнок подумал, что это был какой-то обломок дерева, принесённый течением. И вдруг его сердце бешено застучало. Это была лодка! Она зацепилась за колючку на проволоке и теперь с задранным носом беспомощно покачивалась у берега, прижатая течением. В лодке Вьюнок разглядел два спальных мешка и всё снаряжение, которое чудом уцелело при спуске по мельничному жёлобу.
Вьюнку стало плохо. Значит, путешествию конец, и он больше никогда не увидит Тысячелиста и Меума! По какой-то причине их лодка потерпела крушение, а его друзья, без сомнения, утонули. Убитый горем, бедный маленький гном закрыл лицо руками, и по его бороде потекли слезы и закапали на колени.
О боже! Что же теперь будет с ним самим? Ему придётся вернуться в Дубовую заводь и прожить в одиночестве всю оставшуюся жизнь! Мысль об этом была невыносимой.
Вскоре у ручья появилась жёлтая трясогузка – самец с яркой зеленоватой грудкой. Он бежал так быстро, что его лапки едва можно было различить. Он не заметил Вьюнка, рыдавшего в зарослях осоки; закричав «Цивли! Цивли!», господин Трясогузка улетел, унося в клюве нескольких насекомых, предназначавшихся для госпожи Трясогузки, сидевшей в гнезде где-то на заливных лугах.
Приближался вечер. Из луговой травы начали вылезать и с трудом пробираться к ручью маленькие толстые существа. Это были жабы.
Их круглые выпученные глаза и толстые животы всегда очень забавляли Вьюнка. Добравшись до Причуди, жабы просто сваливались в ручей кувырком. Пока Вьюнок лежал и наблюдал за ними из зарослей осоки, одна из жаб подошла достаточно близко, и гном видел, как пульсирует её горло. Передние лапы у жаб были кривыми как у бульдогов, а когда жабы ползали вразвалку, они очень напоминали толстых джентльменов в кальсонах.
Глядя на жаб, Вьюнок не мог удержаться от смеха и приободрился. Когда жаба увидела гнома, её глаза выпучились больше обычного, и в следующее мгновение зелёная мушка, ползущая по стебельку, исчезла, сражённая молниеносным выпадом жабьего языка. Вьюнок пожелал жабе доброго вечера, и та была так удивлена, что попятилась и свалилась в ручей, а Вьюнок вновь остался один. Бедный Вьюнок! Некому было утешить его, никто не хотел задержаться и поболтать с ним, даже жабы! Ему оставалось лишь забрать то, что осталось от лодки, и вернуться к Дубовой заводи.
Глава 5
Меум и Тысячелист
Поток воды, в котором была сконцентрирована вся сила и мощь Причуди, пронёс Меума и Тысячелиста под водяным колесом и швырнул в мельничный пруд.
Они вновь скрылись под водой и показались на поверхности уже ниже по течению, по-прежнему цепляясь за свои котомки, но сил у них оставалось лишь на то, чтобы выбраться на прибрежную гальку.
Некоторое время гномы лежали, жадно хватая ртом воздух, кашляя, отплёвываясь и дрожа от холода. Они сняли вымокшие курточки и повесили их сушиться на ближайший куст. К счастью, совсем рядом росла высокая трава, сухая и пожухлая; гномы кое-как обтёрлись ею. «Стрекоза» пропала, а вместе с ней гномы лишились и большинства сухих вещей, всех съестных запасов и рыболовных снастей. Гномам повезло, что ночь была тёплой, иначе им пришлось бы несладко.
Но гномы очень изобретательны и быстро ко всему приспосабливаются. Неподалёку, на краю поля, стоял стог сена, и Меум с Тысячелистом побежали туда, голышом, неся с собой свои котомки и одежду. Зарывшись в стог, вскоре они вполне согрелись и проспали там до рассвета.
Как только взошло солнце, гномы разложили одежду на солнцепёке, а когда она просохла, направились к ручью, чтобы попытаться найти злополучную «Стрекозу». Но ни следов лодки, ни пропавших пожитков обнаружить не удалось, и гномы сели на гальку, чтобы посовещаться и обсудить сложившуюся ситуацию.
Что же им теперь делать? Вернуться к Дубовой заводи и снарядить новую экспедицию? Или вообще отказаться от своей затеи? Или продолжить путешествие, несмотря ни на что? Последнее решение нравилось им больше всего, но их положение было совершенно безнадёжным, ведь они потеряли рыболовные снасти и теперь не могли добывать себе еду. Это была серьёзная проблема.
– Если мы вернёмся, Вьюнок высокомерно произнесёт: «Я же вам говорил…», – с горечью сказал Меум.
– Я знаю… В этом-то и дело: мы станем посмешищем для всех обитателей ручья. Мы должны продолжить путешествие, Меум. Рано или поздно нам удастся сделать какие-нибудь снасти для рыбалки, и по дороге мы сможем найти себе пропитание. Без лодки путь будет долгим, но мы справимся.
И после длительного обсуждения и взвешивания всех «за» и «против» гномы в конце концов решили отправиться дальше – и будь что будет.
На чесальном столбе, стоявшем в поле, они набрали достаточно конского волоса, а Тысячелист смастерил из шипастых ветвей боярышника несколько одноразовых крючков. К этому времени гномы очень сильно проголодались, поэтому они накопали червей на берегу ручья и стали рыбачить. Гольян тут был совсем непуганый, не в пример рыбе, водившейся в Дубовой заводи, поэтому улов не заставил себя долго ждать. Деревянные крючки делали своё дело, несмотря на то, что, находясь в воде некоторое
