дала ему мать. Уже не раз он приносил ему удачу и спасал от смерти.
Солнце еще не всходило, но было где-то близко за белым пологом тумана. Оттуда уже сияли его лучи и обливали золотым блеском светлые края облаков.
Ао вздохнул полной грудью. Крепкая молодая радость била в нем веселым ключом. Жажда томила его. Пить жители поселка ходили на дно оврага. Ао сбежал вниз и стал черпать горстью студеную воду.
Вдруг он повернул голову и остолбенел… Немного ниже по течению полускрытая глыбой известняка сидела Канда.
Как он мог ее не заметить? Она сидела на камне спиною к нему и мочила в воде свои ноги. Короткая безрукавка прикрывала ее стан. Сон и явь смешались в сознании Ао. Он не знал, где кончалось одно и где начиналось другое. Он зорко огляделся. Нигде не было ни носорога, ни медведя.
— Канда! — позвал тихонько Ао.
Девушка не оборачивалась. Было видно, что она давно его заметила и нарочно сидит отвернувшись. Она не уходила, — значит, ждала. В несколько прыжков Ао очутился около и сел рядом на тот же камень.
— Канда! — сказал он еще тише. — Ао прогнал Куолу. Не бойся! Ни вурра, ни Куолу. Никого не бойся! Ао не даст!
Пока он говорил, Канда все ниже и ниже клонила голову к коленям. Лицо ее пылало и кровь заливала ее щеки, шею и плечи.
Лесные свадьбы
С утра девушки начали готовиться к играм. Из мешков и сумок вытаскивали лучшие наряды и украшения: летние безрукавки, расшитые разноцветными мехами, красивые ожерелья из раковинок и молоденьких хвойных шишек, бахрому из хвостов маленьких зверьков и из птичьих перьев.
Те, кому очень хотелось казаться покрасивее, привешивали к ушам костяные подвески. Другие румянили щеки оранжевой охрой или проводили красные полоски на лбу и на плечах.
Некрасивая Цакку нацепила на подбородок блестящий перламутровый кружок, вырезанный из раковины речной двустворки. Уже давно для этой цели в нижней губе ее были сделаны две дырки. А чтобы они не зарастали, в них продернут шнурочек, свитый из крепких волокон подорожника. В первое время губа болела, нарывала и гноилась. Было так больно, что Цакку потихоньку плакала. Но зато, когда ранка зажила, она с гордостью поглядывала на своих подруг, у которых не хватало смелости сделать себе такую операцию. Ее круглое лицо сияло счастьем, когда она вышла на игры с драгоценным перламутром на подбородке. Она считала себя теперь первой красавицей поселка.
Меньше всего украшений было на Канде и на Балле. Обе они знали, что хороши и без румян.
Игры происходили на лесной поляне, недалеко от поселка. После игр Канда привела за руку своего жениха к шалашу, который каждая девушка начинала строить, как только становилась невестой. Вслед за Кандой стали возвращаться и другие пары. Молодожены сейчас же принялись поправлять и расширять свои весенние гнезда. Почти все девушки нашли себе мужей из рода Красных Лисиц или из других поселков. Только тихонькой Ши не хватило жениха. Ей очень хотелось, чтобы Ао погнался за ней, когда она бежала прятаться в кустах.
Но вышло так, что Ао стал ловить не ее. Он побежал через всю поляну в чащу, куда умчалась Канда.
Ши пришла из лесу поздно и с заплаканными глазами. Зато перламутровый кружочек Цакку оправдал себя в полной мере. Волчья Ноздря — лучший охотник Красных Лисиц, рыжий и волосатый, — был так ослеплен блеском и игрой перламутра, что покорно позволил привести себя к ее брачному шалашу.
Привели новых мужей и некоторые из молодых матерей. Красивая Балла вернулась из лесу рука об руку с молодым Уллой. Более пожилые матери не ходили на игры. Уамма была вполне довольна своим хромоногим Тупу-Тупу. Уже много лет они были верными друзьями. Тупу-Тупу был смешной и бойкий весельчак, а Уамма любила, когда ее смешили. Оба они так привыкли друг к другу, что им и в голову не приходило думать о каких-нибудь переменах.
Когда великан Калли увидел, как Улла и Балла хлопочут около своего гнезда, он нахмурился и издали долго наблюдал за их работой. Потом махнул рукой, поднял сухую ветку и переломил ее пополам. Обе половинки он бросил в овраг и молча ушел в землянку охотников.
Испытание Уа
В землянке пылал огонь. Около очага сидели старики и старшие охотники. Перед ними стоял голый Уа и быстровращал ладонями заостренную палку. Нижний конец ее был вставлен в дыру, выдолбленную в сухой деревяшке. Палка вертелась, как веретено. От трения обложенный сухим трутом конец ее обуглился и начал чадить. Пахучий дымок серым червячком поднимался из дырки. Старшие серьезно и деловито следили за руками Уа. Пот градом катился по его лицу. Мокрая спина блестела от горячей испарины.
Дым понемногу усиливался. Уа припал ничком к своей деревянной «зажигалке» и начал раздувать показавшуюся искру. Он прикрыл ее сухой травой и продолжал дуть в нее изо всех сил. Лицо его раскраснелось, а щеки надулись, как пузыри. Наконец, трава загорелась, и юноша стал подбрасывать в огонь тонкие прутики сухого можжевельника. Огонь лизнул их. Через несколько мгновений пламя уже весело запрыгало и стало пожирать более толстые сучья.
— Хо! — сказали старики.
Это слово говорилось одинаково, когда нужно было сказать «много» и когда нужно было сказать «хорошо».
Тупу-Тупу сидел в сторонке на куче оленьих шкур и смеялся. Он еще с утра привел к старикам сына Уаммы и пригнул его голову так низко, что он ничком упал перед Очагом племени. Это означало, что он просит принять сына Уаммы в разряд охотников.
Старик Фао похлопал Уа по спине, взял его за руку и повел к выходу. Все вышли за ними. На лужайке позади землянок уже дожидались семь старших охотников с оружием в руках.
Чтобы стать охотником, недостаточно отрастить волоски на верхней губе. Нужно выдержать испытание. Нужно доказать, что можешь быть мужчиной.
Испытания начались. Уа должен был показать, как быстро он бегает, как высоко прыгает, как ловко взбирается на деревья.
Потом начались испытания с копьем. Как далеко полетит копье из рук Уа? Как метко попадает оно в цель? С какой силой пробивает сухую оленью шкуру?
В те времена люди
