что есть тот, кто управляет миром, и что это его задача заботиться о мире. На нём лежит бремя мира, а не на нас. Согласно Бхагавану преданность означает разворот ума внутрь к Я."
Д-р Сайед вёл долгие учёные разговоры с Бхагаваном, которые вы найдёте в Беседах с Махарши, Письмах из Раманашрама и День за Днём с Бхагаваном. Я спросил его, почему он постоянно задавал вопросы Бхагавану. На это он ответил: "Когда мудрец доступен, человечество должно использовать его полностью, извлекая из него пути и способы достижения Бога. Поэтому я никогда не колебался задавать Бхагавану вопросы."
Следующий диалог взят из Бесед с Махарши:
Д-р Мохаммед Хафиз Сайед, профессор ислама, Университет Аллахабада, спросил: "Какова цель всего этого внешнего проявления, Бхагаван?"
Бхагаван ответил: "Это проявление вложило в вас этот вопрос."
Д-р Хафиз Сайед: "Это правда, я нахожусь под действием майи. Как освободиться от неё?"
Бхагаван: "Кто находится под действием майи? Кто хочет освободиться?"
Д-р Хафиз Сайед: "Мастер, на этот вопрос я могу лишь ответить, что это невежественный я, состоящий из чувств, тела и ума. Я пробовал это исследование после прочтения книги Пола Брантона три или четыре раза и я почувствовал восторг, но хорошее настроение продолжалось какое-то время, а затем пропало. Как я могу утвердиться в 'Я' ['I'] или в 'Я ЕСТЬ'? Пожалуйста, дайте мне ключ и помогите мне."
Бхагаван: "То, что появляется вновь, непременно должно также и исчезнуть."
Д-р Хафиз Сайед: "Пожалуйста, расскажите о методе достижения вечной Истины."
Бхагаван: "Вы уже ей являетесь. Можем ли мы быть чем-то отличным от Я? Оставаться Собой не требует усилий, так как вы всегда Я."
В другой раз Д-р Хафиз Сайед спросил: "Я читаю пять гимнов Аруначале, которые вы написали во славу Аруначалы, и нахожу, что гимны это ваше обращение к Аруначале. Вы же адвайтист. Как же вы обращаетесь к Богу как отдельному существу?"
Бхагаван: "Преданный, Бог, гимны — все они Я."
Д-р Хафиз Сайед: "Но вы обращаетесь к Богу, вы определяете эту священную гору как Бога."
Бхагаван: "Вы можете отождествлять своё Я с телом. Почему бы преданному не отождествлять Себя с Аруначалой?"
Д-р Хафиз Сайед: "Если Аруначала это Я, тогда почему она выбрана из стольких многих других гор? Бог везде. Почему вы определяете его как Аруначалу?"
Бхагаван: "Что привлекло вас сюда из Аллахабада? Что привлекло сюда всех этих людей, которые сидят здесь?"
Д-р Хафиз Сайед: "Вы, Бхагаван."
Бхагаван: "А как я был привлечён сюда? Аруначалой! Силу Аруначалы нельзя отрицать. И опять же, Аруначала внутри, а не снаружи. Аруначала это Я."
Д-р Хафиз Сайед жил в ашраме до тех пор, пока Бхагаван не покинул тело. Он однажды сказал мне, что Бхагаван и Аруначала это одно и то же; это не две разные сущности. Раз Бхагаван покинул тело, значит, он не мог оставаться в нём дольше из-за здоровья и по другим причинам. Д-р Сайед вернулся домой практиковать Самоисследование и медитацию. Он знал, что Аруначала находится в Сердце. Как говорит Бхагаван: "О, Аруначала, имя тебе — Сердце!" Последние дни д-ра Сайеда были очень мирными. Бхагаван поглотил его в Аруначалу. Послание Аруначалы это оставаться в Я — в тишине.
"Видеть Бога, значит быть Богом"
(Шри Бхагаван — суб-регистратор Нараяна Айер)
Суб-регистратор Нараяна Айер
Благословенный преданный суб-регистратор Нараяна Айер получал от Бхагавана невообразимое и необъяснимое количество внимания, заботы и любви. Думаю, это был один из самых любимых преданных Бхагавана. В 1928 году Нараяна Айер был принят на работу суб-регистратором в Четпет, около тридцати миль от Тируваннамалая. Он был свободомыслящим человеком и убеждённым скептиком, насмехавшимся над садху и санньясинами, называя их 'паразитами здорового общества'. Однако на его счастье у него был надёжный набожный друг д-р В.Рамакришна Айер. Он был сыном Лакшми Аммаль из Тиручули, которая была подругой детства Бхагавана. Поэтому, довольно естественно, что её сын, когда подрос, стал пылким преданным Бхагавана. Рамакришна Айер был добросовестным государственным врачом. Он был также весёлым занимательным собеседником, известным своим юмором и непринуждённой натурой. Вне зависимости от того, куда его посылали по службе, он посещал Бхагавана так часто, насколько позволяли время и работа.
Однажды в 1928 году Рамакришна спросил Нараяну: "Почему бы тебе не поехать со мной в Аруначалу на праздник Картикай Дипам?" (В то время Тируваннамалай назывался Аруначала; фактически, даже железнодорожная станция называлась Аруначала.) Нараяна ответил: "Знаешь, Рамакришна, я не очень-то люблю всех этих празднеств, когда люди разгуливают по улицам с разодетыми в драгоценности богами и богинями. Мне не нравятся все эти глупости. Но раз уж ты мой сердечный друг, я сделаю одолжение и поеду с тобой." Прибыв в Тируваннамалай, они обнаружили, что из-за огромной праздничной толпы нет ни единого свободного дюйма, где можно было бы встать или присесть. Нараяна сказал: "Рамакришна, ты говорил, что поедешь в ашрам. Ашрам означает открытое пространство и много деревьев. Я последую за тобой на том условии, что твой так называемый свами сам предстанет перед нами, и я не собираюсь простираться перед ним." Рамакришна Айер, которого я хорошо знал, позже вспоминал: "Я знал, что всё это время Бхагаван надевает большущую петлю на шею Нараяны!" Итак, без колебаний, Рамакришна повёл его в ашрам.
В 1928 году Раманашрам состоял всего из трёх соломенных хижин. Было ли это простым совпадением, что, как только друзья прибыли, Бхагаван выходил из одной из них? Увидев Рамакришну, он помедлил секунду, а потом спросил: "Рамакришна, как поживает ваша матушка? Как ваша семья?" Во время этого разговора Нараяна, согласно британскому обычаю, даже не повернулся в сторону Бхагавана, так как они не были формально представлены друг другу. Затем Рамакришна представил Нараяну Бхагавану. И в следующий миг Нараяна, очарованный спокойным, ясным и сострадательным видом Бхагавана, упал ниц перед его священными стопами, не обращая внимания на неровную землю, усеянную камнями. Но его раздирала двойственность — он всегда смеялся над садху и санньясинами, а здесь простирается перед одним из них! Он успокаивал себя, думая: "Я встречал двух великих людей в своей жизни — Махатму Ганди и Рабиндраната Тагора. Но ни один из них не сравнится с этим странным человеком, чей сострадательный взгляд такой захватывающий и очаровательный, что я не могу отвести от него глаз. Я должен держать себя в руках, чтобы не попасть в ловушку
