— Одним меньше-одним больше… нам бы Асю найти живой и здоровой, остальное ерунда.
— И то верно, — пробормотал десантник и протянул мне воду, — Куда теперь? Есть какие-то мысли?
— Думаю в местное отделение отправиться.
— Ну во-первых оно в соседнем селе, хотя пункт какой-то должен быть по идее. Участковый точно должен быть. А может и нет…
— Тогда надо выяснить.
— Выясним. Только у меня другой план. Надо жену этого урода найти, думаю, она много чего может поведать интересного. А потом я бы в местный бар заглянул. Наталья поведала, что именно там частенько нашу девчонку и видали.
Я согласно кивнула и, выйдя из машины, направилась к соседнему с Васиными дому.
Постучала, на стук почти сразу вышла симпатичная молодая женщина и, с удивлением уставившись на меня, спросила:
— А вам кого?
Сзади к ней подскочил маленький мальчик лет пяти и потянул за длинную юбку.
— Петя, иди к сестре. Я сейчас приду.
Мальчик захныкал, но послушно убежал обратно.
— Я хотела узнать насчет ваших соседей.
— Это каких же? — в голосе послышалось беспокойство, — только не говорите, что про Васиных. Сил моих больше нет.
— Именно про них…
— У вас документы есть какие-то? Вы вообще кто?
Я торопливо достала из сумки паспорт и, открыв на нужной страничке, показала женщине.
— Я ищу Асю Васину. Точнее ее ищет бабушка, она в другом городе живет. Внучка должна была приехать, но так и не доехала. Бабушка сейчас в больницу попала с инфарктом, вот я и приехала хоть что-то узнать.
Женщина немного поколебалась. На лице явно читалось сомнение. Наконец она решилась.
— Вот что. Зайдите в дом, а то этот урод увидит, что я тут с вами болтаю, еще учудит чего.
***
Два раза меня приглашать не нужно. Я тут же юркнула внутрь. В отличие от предыдущего дома здесь было светло, чисто и уютно. Не сказать, что богато, но вполне современно. Новая мебель, свежий ремонт, образцовая чистота.
— Разувайтесь, в доме теплый пол.
Я послушно скинула кроссовки и прошла за женщиной.
— Меня, кстати, Лиля зовут.
— Я Лиза. Очень приятно.
— Чай будете? Только заварила, очень вкусный. Мне детей пора кормить, время обеденное. Можете с нами…
— Нет, что вы, спасибо! Мне бы только кое-что спросить, да я пойду. Там меня товарищ ждет.
Лиля поправила выбившуюся из хвоста прядку и кивнула.
— Понимаю. Ну что ж… присаживайтесь, — она указала на кресло, — Спрашивайте, а я постараюсь помочь чем смогу.
— Вы знаете Асю?
— Да, конечно, — поморщилась Лиля, — и её и родителей, их тут все знают. Девчонка пропащая совсем. Но только мое мнение, не ее это вина. С такими родителями по-другому нельзя. Ну не стать нормальным человеком, понимаете?
— Скорее всего да, — кивнула, соглашаясь, вспомнив папашу Васина.
— Она так-то добрая вроде, приветливая всегда была. Я сама из соседнего села. Здесь двенадцать лет живу, как замуж вышла. И все это время с ними в соседях. Представляете какой ужас?
Я снова кинула.
Лиля встала и все-таки включила конфорку и поставила чайник.
— Они тогда еще более-менее жили. И не в этом доме, а в соседнем, когда выйдете, увидите — там слева красный двухэтажный такой добротный дом. А как пить начали, так и продали по дешевке и в этот сарай перебрались.
Она вздохнула, поправила волосы и продолжила:
— И то сказать… он и сараем-то таким не был, запустили все сами. В общем, когда я переехала, Асе всего лет шесть было. Тогда она еще такая чистенькая, опрятная бегала. И мать ее, Анна, тоже всегда при макияже — это в нашем-то селе, на каблучках топает. Сама платья себе красивые шила, вообще красивая была женщина…
Из комнаты прибежали двое детей. Тот самый Петя и девочка лет восьми.
— Лена, я же просила посидеть с братом, пока я разговариваю с гостьей.
— Здравствуйте, — пропищали дети, с интересом меня разглядывая, — А мы есть хотим.
— Я вас позову. Обычно вас не загонишь за стол, а тут… — засмеялась она.
И уже обращаясь ко мне, когда они убежали обратно, сказала:
— Любопытные Варвары.
Тут как раз закипел чайник, и она налила мне целый бокал ароматного душистого чая.
Достала тарелки и разлила в них борщ.
— Пока остывает, как раз договорим с вами.
Я кивнула, взяла предложенную кружку и отпила напиток.
— Очень вкусно, — улыбнувшись, повалила хозяйку.
— Конечно, тут малина, мята, мелисса и ежевика. Пейте с удовольствием. А я пока закончу.
***
Через десять минут я вышла из дома Лили с ворохом информации и присоединилась в машине к Рогозину. Тот дремал на водительском сидении и мое появление его разбудило.
— Ну что там? — спросил, сонно щурясь.
И я рассказал все, что удалось узнать.
Еще двенадцать лет назад семья Васиных считалась если не успешной, то вполне обычной и вполне благополучной. Где, если и выпивали, то только по праздникам, да изредка по выходным дням в компании друзей. Жили дружно, в любви и согласии, пока Васин-отец не поймал жену на измене. До развода дело не дошло, но отношения сильно испортились, даже несмотря на то, что Анне удалось-таки вымолить прощения у супруга. Почему уж муж простил неверность жены, конечно, вопрос… может так сильно любил… Однако, Васин все чаще стал хмуриться, задерживаться на работе с друзьями, и приходить домой подшофе.
Через пару лет симпатичного интересного мужчину было не узнать — прикладывался к бутылке он уже каждый день, бил жену и дочь и, в конце концов, пристрастил к вину и жену. Еще через пару лет Анна вылетела с работы, жить стали бедно — Васина на работе пока держали, местный пивной завод нуждался в работниках, но понизили в должности до уборщика. Жить стали совсем бедно, плохо, с драками и криками на весь поселок. В конце концов продали дом и переехали в тот самый сарай. В сарае раньше жила старушка и, когда она померла, предприимчивый сынок из города избавился от халупы, поменяв ее на дом Васиных с небольшой доплатой. Так они оказались в еще худших условиях.
Дочка росла голодной, битой и только из-за матери не хотела уезжать к бабушке, хотя часто о той вспоминала. И если раньше Анна часто ездила к матери, то последние лет шесть ссылалась на болезнь и все откладывала поездку, ну а прошлой весной и впрямь слегла с пневмонией и умерла. Похоронили Анну за счет жителей. Мать про смерть дочери узнала лишь спустя месяц после похорон, Ася не хотела той звонить, боялась. А Васину было все равно.
