— Да я не против… развлекайся на здоровье. Вы будете отличной парой, — махнула руками в сторону Наташи, выглядывающей из окна магазина.
— Зря смеешься.
— Я тут кое-что узнал про нашу пропажу.
— Интересно и что же это? — я все еще немного злилась. Правда и сама не смогла бы сказать на что именно. Просто злилась и всё.
— Ну во-первых семейство это все в округе знают. И про Асю отзываются не самым лестным образом. Впрочем, как и про папашу.
Я тоже попробовала пирожок и восторга десантника не разделила, слишком он жирным оказался и совсем невкусным. Да.
Рогозин чуть не подавился при этих словах.
— Да я не про тебя! Чуть не подавился.
— Хотя ты тоже зараза. А интерес объяснил просто: так и сказал, мол, бабушка просила проведать внучку, а адрес я потерял.
— Это хорошо, потому что адреса у меня и впрямь нет. Я так и рассчитывала узнать у кого-нибудь. Молодец!
Женя картинно поклонился, и я фыркнула.
— Стараюсь! Короче Наташа предупредила, что соваться к ним сейчас не очень перспективно, потому что не в себе родаки.
— Что, так и сказала? — удивилась я.
— Ну про перспективы.
— А… нет, конечно. Короче папаша неделю в загуле — мачеху гоняет теперь. Раньше дочку гонял, а как она исчезла, жену новую и потомство ее.
— И когда это ты все успел выведать? Тебя не было минут десять от силы.
— Уметь надо! Любое дело за пять минут состряпать могу, — похвалился Рогозин, а я еле сдержалась, чтобы не сострить, но вовремя взяла себя в руки. Кто его знает, еще обидится, а мне потом жди электричку.
— Придется все равно наведаться в святое семейство, — подумав, вздохнула я.
— Не боись, красотка, с тобой десантник! — Женя подмигнул и завел мотор.
8
Родовое гнездо семьи Васиных располагалось в самом конце поселка. Покосившаяся избушка стояла особняком от остальных домов, с самого края. Вся какая-то кривая, с облезлой крышей, окна заколочены фанерой — самая настоящая хибара. Неужели здесь кто-то живет?!
Рогозин будто мои мысли прочитал.
— И что, здесь можно жить? — присвистнул он.
Я пожала плечами. Адрес этот дали, значит придется идти.
На крылечко ступила опасливо. Такое ощущение, что оно вот-вот обвалится. Постучала, но в ответ тишина. Женя церемониться не стал. Просто бабахнул своим кулачищем по хлипкой двери, и та сама собой отворилась. Я неодобрительно покачала головой, но промолчала.
— Эй, есть кто? Хозяева! — крикнула в темноту.
Рядом жалобно мяукнула худющая кошка и прошмыгнула между ног на улицу.
— Есть кто живой?! — гаркнул Рогозин и тут прямо из темноты на нас вышло Нечто.
— Чего надо, уроды? Заколю! — гаркнуло оно свежайшим перегаром, и я непроизвольно отступила назад.
И тут Женька сделал то, за что я потом неоднократно его ругала по пути домой. С криком «ах ты ж гад» набросился на мужика и одним ударом в лоб повалил его на пол.
— Женя, ты его убьешь! — заорала я, и оттащила десантника назад.
Женя полубезумными глазами смотрел на дело рук своих и тут только я заметила рядом с мужиком нож.
— Видала? — Рогозин пнул нож ногой и тот отлетел в угол терраски, в которой мы сейчас и стояли.
— Оклемается? — в сомнении протянула я, глядя на неподвижное тело пьяницы.
Женя и сам уже понял, что переборщил с хуком, нагнулся, чтобы пощупать пульс, но тут мужик неожиданно открыл глаза и всхлипнул:
— Чего сразу драться-то? Я может поговорить хотел.
Мы с Рогозиным одновременно выдохнули, но я все равно погрозила ему кулаком. Больше не подпущу ни к кому из местных.
— Ладно, мужик, вставай. Разговор есть. — Женя помог отцу Аси подняться и повел его внутрь дома.
Доски под ногами скрипели и казалось, что вот-вот провалятся под нами. Запах сшибал с ног и мне хотелось побыстрее выйти на улицу, лишь бы не вдыхать смесь ароматов из немытого тела, алкоголя и сырости.
Мужик провел нас на кухню, если это место можно было так назвать. Покосившийся грязный стол, заваленный объедками и грязной посудой, один-единственный стул, второй валялся рядом сломанный. Грязный, заваленный каким-то тряпьем пол, окна в паутине. В общем на вид притон алкоголиков и тунеядцев.
— Фу… — поморщился Рогозин, — чего грязь-то такая?
— Дык я это… это все эти две! Жена пьет, дочка-проститутка, дармоедки! — алкаш сжал кулаки.
— А ты значит не пьешь? — зловеще начал Женя.
— Да я-то что?! Я так, по чуть-чуть.
— А мне сказали, что загонял всех, один теперь сидишь, все ушли.
— Ага, неблагодарные обе. Что одна дрянь, растил-поил, что вторая, взял ее с выродками. Да кому она кроме меня нужна?! — возмущался этот… у меня даже слов не находилось для этого горе-папаши.
— Дочь где? — гаркнул Женя на алкаша, да так, что тот чуть не под стол полез.
— Н-не знаю… как ушла, бросила меня старика, так и все. С концами. Небось в бордель подалась, шалава.
— Когда исчезла?!
— А это скажу, это скажу. У меня пенсия как раз десятого была, а эта шалава уперла половину. Вернётся, голову откручу.
— Открутишь… В розыск подавал?
— Чего?!
— Я говорю в полицию ходил, писал заявление, что дочь пропала?
— Да на кой? Сбегла и сбегла, туда ей и дорога. Говорю же-проститутка она у меня. Вся в мать.
И тут Женька не выдержал. Подскочил к папаше Васину, схватил его за грудки и принялся трясти того, словно грушу.
— Сволочь! Ну сволота, убью гада.
— Женя, не надо, пойдем… Не стоит он того, — тихо произнесла я, и тот на удивление послушно отпустил обезумевшего от страха Васина, да так, что тот кулем повалился на пол.
Я потянула Женю за рукав, и мы спешно покинули дом. На улице с облегчением вдохнула свежий весенний воздух и молча шагнула к припаркованной неподалеку машине.
Рогозин молчал, но на щеках красноречиво играли желваки.
— Сукин сын!
— Согласна. Но бить его не надо было. Еще сядешь из-за урода, какой в этом смысл?
— Смысл такой, красавица… одним гадом на земле меньше станет.
