— Да, к сожалению, — согласился принц. — Но я хотел услышать свою историю...
— Новый Мадрид... — продолжила Элеонора, помолчав. — Как вы знаете, во времена правления вашего дедушки осуществлялись довольно крупные военные операции. На этот факт часто ссылаются как на признак того, что он был великим императором. Впрочем, все его усилия на поверку оказались совершенно неэффективными. Наш флот и морскую пехоту обглодало почти до костей. Мы заключили ряд невыгодных договоров и потеряли несколько пограничных систем — из-за слабости вооруженных сил и из-за паралича воли. Какие-то маленькие несерьезные операции... а ничего серьезного никто не предпринимал, поскольку никто не представлял себе, как можно остановить размывание границ. И пока все рушилось, Империя саморазрушалась изнутри беспрерывными интригами, заговорами и контрзаговорами... — Элеонора вздохнула и взглянула на принца. — Граф Новомадридский, конечно, принимал во всем этом участие, но центральной фигурой не был. Роджер, вы, слава богу, заимствовали свой ум от вашей матери. Если бы внешне вы походили на мать, а умом пошли в отца, вам бы вряд ли сопутствовала удача.
— Все так плохо? — засмеялся принц. — Он что, настолько же умен, насколько мать привлекательна?
— Скорее ваш отец настолько же хорош собой, насколько умна мать.
— Забавно!
— Джон Гастон, отец Джона и Алике, погиб, как вам известно, в результате какой-то аварии в космосе. Граф Нового Мадрида состоял тогда при дворе. Он был — да и остался — весьма привлекательным мужчиной, любимцем женщин. При дворе он действовал с оглядкой. Он и ваша мать коротко сошлись вскоре после смерти графа Гастона, и знакомство вскоре переросло в... хм...
— В меня? — догадался Роджер, приподняв бровь.
— Скажем, в будущего принца Роджера. Для императрицы Александры — тогда, разумеется, еще наследной принцессы — настали трудные времена, но глупой она никогда не была. Она несколько потеряла голову — почему, собственно, и забыла о контрацепции, — но очень быстро спустилась на землю. Особенно после того, как глава ИБР вручил ей рапорт о том, что граф Нового Мадрида поддерживает контакты с фракциями, вынашивающими планы по захвату власти в Империи. Вопрос о браке никогда, естественно, не вставал, поскольку она должна была сохранить себя свободной для заключения династического союза. Однако получив рапорт ИБР, она решила выяснить, что влечет к ней графа, сердце или аромат власти. А потому она позволила себе казаться слабой и беззащитной.
Элеонора слабо усмехнулась и снова принялась теребить локон.
— Как я понимаю, граф всегда считал мужскую роль естественно доминирующей — а может быть, просто не находил ничего странного в том, что Александра стала мягкой, приписывая это исключительно беременности. Она была вся в его руках. Пользуясь этим, он стал настойчиво склонять ее к определенным политическим шагам — к которым его самого подталкивал интриган Джексон.
— Вы говорите про принца Джексона Келлерманского? — спросил Роджер. — Он же один из влиятельнейших пэров в Сенате!
— Нуда, конечно... А то он этого не знал. — О'Кейси наморщила бровь. — Где-то к концу правления вашего деда даже граф понял наконец, что у пречистых слишком развились экспансионистские наклонности. Его это крайне удивляло, поскольку он до той поры полагал, что пречистые... ну, как бы святые. Убедившись, что он заблуждался, ваш отец установил тесные контакты с представителями воинствующих фракций палаты лордов.
— Джексон как раз был одним из них, — кивнул Роджер. — Он всегда считался чуть ли не самым главным ястребом.
— Именно. Кроме того, ваш дедушка также попал под его влияние и стал назначать на важные посты людей, опираясь почти исключительно на советы Джексона. А многие, наоборот, не прошли в министерства или в палату лордов, хотя Александра их назначения добивалась. Она много лет выступала против сокращения вооружений, но когда приперло, ваш дед обратился не к ней, а к принцу Джексону...
Элеонора вздохнула.
— Со стороны могло показаться, что принципиальных различий между действиями Александры и действиями Джексона не существовало. Но даже тогда Александра была предана концепции Империи Человечества, а не интересам отдельных планет. И самое существенное: Джексон на все посты расставил людей, слепо преданных лично ему... Короче говоря, обнаружив, что граф Ново-мадридский пляшет под дудку Джексона, и имея на руках этот чертов рапорт, Александра уже не колебалась — и одним из последних актов старого императора стало удаление графа от двора. Навечно. И тем не менее... — Бывшая наставница одарила бывшего ученика грустной улыбкой.
— Она оставила меня, — сказал Роджер, жмурясь. — Я удивляюсь, что она не...
— Это рассматривалось. К тому времени зародыш уже был помещен в маточный репликатор, так что можно было просто...
Элеонора принялась за другой локон.
— Повернуть выключатель, — сказал Роджер.
— Вроде того... — О'Кейси кивнула. — Почему-то она этого не сделала. — Она взялась за следующий локон. — Я понимаю, почему она уделяла вам так мало времени, пока вы были маленьким. А когда вы подросли, она все равно старалась держать вас подальше.
— Поскольку я стал похож на своего отца, — мрачно произнес принц. Это было утверждение, а не вопрос.
— И очень похоже себя вели, если честно, — добавила О'Кейси. — Были и другие причины. Отношения при дворе складывались крайне напряженно, в основном из-за провала политики вашего деда. Заботясь о будущем, Александра неистово стремилась найти сторонников и союзников. В конце концов она добилась успеха. Но все последнее десятилетие она занимается исключительно выводом Империи из кризиса.
Элеонора снова покачала головой.
— Если честно, то я не знаю, способна ли Александра восстановить прежнюю Империю. Перед нашим отлетом ситуация вновь осложнилась. Флот оттянули от центральных планет к сектору пречистых, а это сфера влияния Джексона; Имперскому инспекционному корпусу она тоже никогда не доверяла. Хорошо хоть, она может целиком полагаться на командующего флотом и главу ИБР. Но давление пречистых и интриги в палате лордов отнимают все ее время... Собственно, вот она, ваша история. — Она взглянула на принца, тупо уставившегося в противоположную стену. — Вопросы?
— Миллион, — вспыхнул Роджер. — Для начала самый простой. Почему мне никогда не доверяли ничего важного? Из-за отцовской крови? — закончил он сердито.
— Частично, — кивнула она. — Но основная причина заключалась в... вас, Роджер. Я... я просто не могла себе вообразить, что вас не ввели в курс дела. И мне кажется, что и все остальные не сомневались: кто-то другой наверняка давно уже все рассказал вам. Все думали, что вы в курсе. А значит, если вам известны проблемы, связанные с вашим отцом, а вы всем своим поведением пытаетесь ему подражать, — то путем простейшего логического построения мы приходим к выводу, что и в зрелом возрасте вы встанете на сторону отца, а не матери.
— Дерьмо. — Роджер замотал головой. — Так все это время...
