— Да уж, — хмыкнул Денат, поглядев искоса на миниатюрную шпионку. — Она совсем не такая... Однако вы сказали, что голодаете. — При этих словах он снова потянулся к заплечному мешку. — Я принес немного еды. А когда она кончится, мы еще что-нибудь придумаем.
— Великолепно, — сказала Сена, в восторге хлопнув в ладоши. — Значит, мы можем сидеть здесь и лишний раз не высовываться, пока не придет время идти к мосту. Конечно, сидеть взаперти нам придется в компании вонючего дикаря, но по крайней мере первый пункт плана уже выполнен.
ГЛАВА 51
— Что-то слишком уж все спокойно, — сказал Панэ, качая головой.
— Вы находите? — Роджер оглядел комнату и хмыкнул. — Насколько я помню, это была ваша идея — притормозить в Войтане?
— Совершенно верно, ваше высочество. — Капитан перевел на принца взгляд темных глаз и кивнул. — И мы выжили. — Он снова покачал головой. — Что-то постоянно то пытается увести нас в сторону, то перекрывает дорогу...
— Может быть, просто стереть в порошок этот город и забрать все, что нам нужно? — предложила Дэпро.
— Ну... не знаю... — Капитан выпрямился. — Слишком я стар стал для всей этой срани.
— Семьдесят — это еще не старость, — улыбнулся Роджер. — Посмотрите на моего дедушку. Он дожил аж до ста восьмидесяти трех.
— Этот рекорд я и не надеюсь побить, — улыбнулся в ответ капитан. — И вообще — пора спать. Завтра надо быть в форме.
Роджер пожелал выходящему из комнаты Панэ спокойной ночи и взглянул на Элеонору.
— Вы сегодня очень молчаливы, — заметил принц, снимая с головы надоевший шлем, с помощью которого он наблюдал за ходом операции.
— Все размышляю о нашем хозяине Раж Хумасе, — улыбнулась О'Кейси. — И о том, что все повторяется.
— Как это? — спросил Роджер, вытирая пот со лба. Вечер был необычно жарким, даже для Мардука.
— Если не возражаете, ваше высочество, я тоже пойду отдыхать, — сказала Дэпро. — Мне в караул через несколько часов.
— Конечно, конечно, Нимаш. — Роджер помахал рукой. — Я думаю, пару часиков мы себя и сами постережем.
Девушка улыбнулась принцу и тоже вышла. Роджер поглядел ей вслед, затем обернулся к О'Кейси.
— Вы говорили... — начал он и вдруг заметил на ее лице легкую улыбку. — В чем дело?
— Не обращайте внимания. Я сказала, что размышляла о том, как все повторяется. Не то чтобы это всеобщий железобетонный закон, но... правители, озабоченные состоянием собственного гардероба больше, чем благополучием подданных, обычно плохо кончают.
— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — холодно спросил Роджер.
— О нет. — О'Кейси развеселилась. — Я не про вас, Роджер. Хотя когда-то это вполне... — задумчиво добавила она. — Но, откровенно говоря, мой мальчик, от того петуха в тебе не так уж много сохранилось.
— Не обманывайтесь. — Роджер криво улыбнулся. — Я даже дрожу от предвкушения, когда думаю, что когда-нибудь снова надену нарядное платье...
— Это нормально. — О'Кейси поглядела на свою потертую униформу. — Я тоже. И все же я говорила не о вас. Я размышляла о Цезаре Борджиа и вашем отце.
— Странное сравнение. Такое нечасто услышишь, — заметил принц.
— Возможно, вы его и не слышали, — не стала спорить О'Кейси. — Но до того как я стала вашим наставником, я часто использовала это сравнение на лекциях. Подозреваю, одной из главных причин, по которым меня назначили вашим наставником, были именно этот тезис и вытекающие из него выводы. Хотя это сущее оскорбление для Борджиа. Он ведь никогда не сдавал своих сторонников — как это сделал граф Нового Мадрида...
— Вам известна история целиком? — странным голосом сказал Роджер. — Я ее никогда не слышал.
— Простите, Роджер, — сказала О'Кейси. — Я не думала, что вы не информированы о том, что служит предметом открытых исследований. Конечно, мелкие подробности я изучила, только став вашим учителем, но общую схему нам излагали во время учебы, на курсе политики. Истоки восходят к захвату власти в Солнечном Союзе лордами Кинжалов.
— Серьезно? — Глаза Роджера расширились. — Почему вы никогда не обсуждали это со мной!
— Деликатная тема, Роджер. — О'Кейси пожала плечами. — Я боялась ранить ваши чувства. К тому же я была совершенно уверена, что вы прекрасно осведомлены — вы должны были узнать все это задолго до того, как я стала вашим учителем.
— осведомлен... — саркастически повторил Роджер, облокотился на стол и устремил пристальный взгляд на собеседницу. — Вот уж поистине поразительный факт, Элеонора. Видите ли, я до сих пор не знаю, за что мой отец отправлен в изгнание. Это несколько затрудняет изучение — как вы сказали? — мелких подробностей! — Принц с шипением втянул воздух сквозь зубы и с горечью покачал головой. — Так я очень рад, что вы с уважением отнеслись к моим чувствам, учитель!
— Но... — уставилась на него О'Кейси, и лицо ее побелело. — Разве ваша мать... Или профессор Эрл?
— Мисс О'Кейси, — прорычал Роджер, — когда я был маленьким ребенком, я свою мать вообще не видел. В моей жизни были только сменявшие друг друга няньки. Со временем, когда я начал понимать, кто она такая, я стал видеться с ней — она производила на меня грандиозное впечатление... примерно раз в неделю, и не важно, хотел я ее видеть или нет. Обычно она как-то комментировала доклады моих учителей и нянечек и говорила мне быть хорошим мальчиком. Да с Джоном и Алике я виделся чаще, чем с родной матерью! Что касается профессора Эрла, то я как-то спросил у него — только один раз! — про отца. Он велел мне обратиться к матери, когда я стану постарше. — Роджер покачал головой. — Добрый доктор честно учил меня, чему положено, но во всяких душевных тонкостях разбирался плохо.
Тут уже пришла очередь расстраиваться О'Кейси. Она покачала головой и вытянула локон из прически.
— Простите меня, Роджер. Просто я полагала... Черт, да все до единого полагали!
Она поморщилась, потом тяжело вздохнула.
— Хорошо. С чего вы хотите начать?
— Ну... — улыбнулся Роджер. — Я знаю одного учителя, который всегда говорил мне...
— ... Что надо начинать с самого начала и идти до конца, — промолвила Элеонора с ответной улыбкой. — Учтите, история довольно длинная, — добавила она более серьезным тоном.
Роджер развел руками:
— Возможно, вы не заметили, но у нас вся ночь впереди.
— Хм-м-м... Ладно. Дайте сообразить, как начать.
Наклонив голову, она задумалась на несколько секунд, затем, подавив вспыхнувшую в душе досаду на себя, начала рассказ.
— Вы знаете, я действительно никогда подробно не занималась с вами новейшей историей. Я лишь изредка сопоставляла детали. Ренессанс или Византия, да, но ни в коем случае не то, что происходит прямо под носом. Конечно, — она коротко усмехнулась, — время, в котором мы увязли, кажется нам уникальным, и параллели не проводятся...
