солдатам и офицерам не увеличивалось со времени Каракаллы, но императоры часто прибегали к донативам — денежным подаркам армии, причем выплачивать и получать донативы обе стороны стремились в как можно более полноценных монетах — золотых ауреях. Да и сама обстановка постоянной войны требовала столь же постоянного увеличения государственных расходов. Все это резко увеличивало нужду в валюте.
Другой важнейшей статьей расхода являлось содержание государственного аппарата. В условиях упадка (именно упадка, а не исчезновения) городского самоуправления роль бюрократии возросла. Тяжелое положение, в каком находилась Империя, не остановило рост аппарата, поскольку он вызывался не прихотью императоров, а объективной необходимостью1476. Это, в частности, отразилось в увеличении числа прокураторов. При Филиппе их было уже 182, причем 12 из них были триценариями1477. Конечно, и такого количества чиновников на всю Римскую империю было мало. Но и при такой, казалось бы, с точки зрения современного человека, сравнительно небольшой численности чиновников государственный аппарат требовал больших расходов.
Источником доходов государства могла быть военная добыча. Однако внешнеполитическая ситуация, в какой оказалась Империя, делала надежды на этот источник мизерными, хотя полностью сбрасывать его со счетов нельзя. Регулярным же источником доходов
являлись различные прямые и косвенные налоги. Но военное и политическое положение государства резко уменьшало возможности налогоплательщиков оплачивать возросшие нужды государства. Почти постоянные гражданские войны и почти столь же непрерывные вражеские вторжения (причем по времени они очень часто совпадали друг с другом) разрушали экономическую систему Римской империи, что вело к обеднению и городов, и отдельных налогоплательщиков1478. А императоры, нуждаясь в деньгах, требовали их во все большем количестве. Получался заколдованный круг: власть, нуждаясь в деньгах, все больше требовала их от налогоплательщиков; те, оказавшись в чрезвычайно трудных условиях, выполнять эти требования в полном объеме были не в состоянии; получая в этой ситуации меньше денег, чем необходимо, власть усиливала налоговый пресс и придумывала другие способы получения доходов; и все развивалось по спирали. К этому надо прибавить рост экзимированной земельной собственности, что еще больше уменьшало возможности городов платить требуемые налоги1479.
Императоры пытались найти выход из этой безвыходной ситуации. Максимин, видевший во всей Римской империи лишь армейский тыл, прибег к жестоким репрессиям. Эти репрессии, однако, в большой степени разрушили его связь с обществом, что и привело его к гибели. Это показало, что только грубое давление нужных результатов не дает. Еще Северы искали выход в чисто финансовой сфере. Каракалла ввел новую монету — антониан, сначала серебряный, равный двум денариям, а затем и золотой1480. Элагабал отказался от этой монеты, но Пупиен и Бальбин снова ввели ее (теперь антониан стал только серебряным). Однако само по себе введение новой монеты не решало проблем. Денег было нужно много, а драгоценного металла становилось все меньше. Качество и антониана, и денария, и сестерция становилось все хуже. Вес уменьшался, серебро все больше заменялось медью, так что монеты становились серебряными только по названию. Процесс этот не был мгновенным, но он был безостановочным. Резкий перелом происходит в середине III в.1481 И если в 250 г. серебра в монете было около 40%, то в 270 г. — меньше 4%, в промежутках достигая даже немногим более 2%1482. Такая безудержная инфляция,
естественно, вела к резкому росту цен и к снижению жизненного уровня. За период с 194 до 295 г. цены, по некоторым подсчетам, выросли в 48 раз1483. А это, в свою очередь, прямо влияло на демографическую ситуацию в государстве. К этому прибавлялись людские потери в ходе внешних и внутренних войн и опустошительных эпидемий, этих вечных спутников тяжелой экономической и политической ситуации. Результатом стало уменьшение населения (а, следовательно, налогоплательщиков) и даже в ряде мест депопуляция1484. Киприан (Ad Dem. 3) писал, что на полях не хватает крестьян, на море — моряков, в лагерях — солдат. Конечно, это субъективный взгляд христианина, видевшего во всем этом признак приближающегося конца света. Но при всем содержащемся в этих словах Киприана преувеличении они отражают общее положение, причем положение в Африке, наиболее, пожалуй, благополучной части Империи1485. Демографический кризис еще больше ухудшил и экономическое, и политическое положение государства.
Один из выходов императоры видели в децентрализации монетного дела. Монетные дворы приближались к районам основных трат и становились менее зависимыми от центра, хотя, разумеется, и действовали в русле общего курса государства. Это, однако, вело к регионализации финансовой системы, частичной потере централизованного управления такой важной сферой, как финансы. Аврелиан пытался провести монетную реформу и установить более жесткий контроль над имперской казной, но, несмотря на некоторые временные успехи, в целом эта реформа провалилась. Условия для радикального реформирования финансовой системы Римской империи еще не возникли. Это станет делом будущего.
Постепенно деньги начали вообще выходить из употребления. В 250 г. денарий перестал чеканиться, а к 274 г. он и вовсе вышел из употребления, а сестерций после 255 г. выпускался только для раздачи населению самого Рима1486. Разумеется, полностью денежное обращение не исчезло, но его роль в имперской экономике резко уменьшилась. Это заставляло императоров все чаще обращаться к замене денежных выплат натуральными. Реформирование Аврелианом системы анноны в самом Риме отражало эту общую тенденцию. Однако если чиновники и были вынуждены соглашаться на натура-
лизацию своего жалования, то солдаты едва ли безропотно смирились бы с этим. И это обстоятельство тоже влияло на отношение армии к императору. В результате ослаблялись те два единственных средства успешного властвования, о которых говорил еще Цезарь, — армия и деньги. И это тоже объясняет явный парадокс времени «военной анархии» — усиление императорской власти и ослабление власти конкретного императора.
Пришедшие к власти после убийства Галлиена «иллирийские императоры»1487 сумели несколько переломить ситуацию. К тому времени общество уже устало от непрерывных смут, и этот общественный настрой в некоторой степени помог «иллирийским императорам» укрепить свою власть. Характерно, что Клавдий стал первым императором после Септимия Севера, умершим от болезни, а не от меча. Императорам удалось не только восстановить единство государства, но и усилить свои позиции в армии, укрепить воинскую дисциплину. Но перелом только наметился, и до полного выхода из создавшегося положения было еще далеко.
Как говорилось выше, за пятьдесят лет «военной анархии» сменилось более двух десятков только законных августов, не говоря о цезарях и узурпаторах. Среди этих императоров выделяются две фигуры — Галлиена и Аврелиана. С их деятельностью связаны решающие шаги на пути уничтожения принципата и замены его новым государственным строем. Галлиен фактически лишил сенаторов политической власти, а
