На улице стоял отличный денек, бабье лето было в самом разгаре. Небо было таким голубым и свежим, что, казалось, сейчас начнет похрустывать, поэтому, когда Гектор предложил оставить машину там, где она припаркована, и пройтись пешком, Анна с готовностью согласилась. Финч ушла вперед с Энди, а Мод попросила свою подругу Мавис подвезти ее, так что Анна осталась с Лаурой и Гектором. Они не спеша прошлись вдоль Старой Миссии. Магазины были закрыты, кроме «Ликсти-Сплит», возле которого уже образовалась привычная дорожная пробка из путешественников, растянувшихся вдоль пассажа с терракотовой крышей. У Анны слюнки потекли при мысли о ложке сливочной помадки «Бренди Александр».
В квартале от пассажа они прошли мимо улицы, ведущей на ДеЛаРоса, с ленивым фонтаном и витринами магазинов в испанском стиле. Самый большой магазин принадлежал семье ДеЛаРоса. Универсальным магазином, построенным еще во времена золотой лихорадки, владело несколько поколений семьи Лауры, а совсем недавно он перешел в ее руки в связи с тем, что Сэм из-за беременности вынуждена была отойти от дел.
На противоположной стороне улицы стояло здание, построенное чуть ли не во времена Великой депрессии, которое укрепляла Мавританская колокольня, изображенная на почтовых открытках и в путеводителях. Проходя мимо нее, Анна взглянула вверх и задумалась, было ли глубокое чувство привязанности, которое она испытывала, проходя по этим улицам, одной из причин той рутины, в которой она жила. Какой смысл уезжать? Где она найдет место лучше, чем Карсон-Спрингс? И не стоит обращать внимание на то, что в некотором отношении этот городок был золотой клеткой.
Возле светофора они свернули на Оранж-авеню и, пройдя несколько кварталов, увидели «Ти-энд-Симпаси»: изящный старомодный коттедж с вывеской и сказочными розами, вьющимися вверх возле входа.
Хотя это заведение работало только шесть месяцев, оно уже стало неотъемлемой частью жизни города. Желудок Анны вновь зароптал при мысли обо всех аппетитных угощениях, ожидавших ее внутри здания.
На крыльце собралось несколько гостей. В открытую дверь можно было увидеть, что еще больше гостей находилось внутри здания.
— Маме пришлось заказывать это место за несколько месяцев, — сказала Лаура Анне, когда они двинулись по тропинке, окаймленной цветами календулы. — Это одна из причин, по которой крещение отложили до этого момента.
Анну это не удивило. Она слышала, что заказать «Ти-энд-Симпаси» для частной вечеринки было сложнее, чем любое другое место в городе, хотя она также знала, что Клэр в любом случае нашла бы способ оказать эту услугу давней подруге своей матери, даже если бы Сэм заказала кафе за несколько недель.
— Я думала, крестины перенесли из-за того, что Сэм хотела вначале выйти замуж, — сказала Анна.
Лаура остановилась, чтобы сорвать увядшую настурцию с подпорки для растений, стоявших вдоль крыльца.
— Я тоже так думала. Только Господь Бог знает, когда они решатся на это. Мама говорит, что у них и так превосходные отношения, так зачем будить лихо? Но я думаю, что это из-за того, что она была не очень счастлива с моим отцом.
— Брак, — добродушно проворчал Гектор, — это воскресный полдень в кафе-кондитерской в компании дамочек из церкви.
Оставленный на произвол судьбы, он, наверное, ремонтировал бы свой пикап или слонялся бы по ранчо.
— Не думаю, что тебя это каким-то образом задело, — хмыкнула Лаура, толкая его локтем.
Анна с завистью наблюдала за ними. Она не завидовала счастью Лауры, особенно после всего, что та пережила за последние годы, — сначала Лаура безуспешно пыталась забеременеть, а затем ее оставил муж. Анна только хотела, чтобы и на нее кто-нибудь смотрел так, как Гектор смотрел сейчас на Лауру, — словно она была солнцем, луной и звездами одновременно.
Они вошли в здание и обнаружили, что залитая солнцем комната была заполнена друзьями и родственниками. В воздухе витал аромат восхитительных духов. Виновник торжества был занят дневным сном, а Сэм и Иан встречали гостей, останавливаясь, чтобы поцеловать щечку здесь или пожать руку там. Сэм, тепло улыбаясь, заключила Анну в свои объятия.
— Жаль, что твоя мама не смогла к нам присоединиться, — сказала Сэм таким тоном, словно у Бетти были другие, более важные дела.
Сэм была такой же отзывчивой, как и Лаура. «Они похожи как две капли воды», — подумала Анна. Она глянула на Джека, крепко спавшего в коляске.
— Не могу поверить, что он так вырос.
— Мне пора будет ноги менять к тому времени, когда он начнет ходить.
Сэм издала шутливый стон, хотя, судя по тому, как она держалась, Анна подумала, что пройдет не один десяток лет, прежде чем Сэм столкнется с подобными проблемами.
— Надеюсь, вы проголодались. Посмотрите, сколько здесь еды!
Она указала рукой на сервированный стол, уставленный тарелками с маленькими сэндвичами и сладостями.
— Выглядит очень аппетитно, — сказала Анна, сглатывая слюну.
— Угощайтесь, у нас еще много в запасе. — Клэр обходила гостей с подносом, на котором лежали румяные сдобные булочки с изюмом, только-только вынутые из печки.
Гибкая, с копной роскошных волос и красиво очерченными скулами, Клэр не походила на женщину, проводившую всю свою жизнь в кухне. Как ей удалось остаться такой худенькой, подвергаясь такому количеству соблазнов?
«Наверное, это стоило Клэр огромных усилий, — подумала Анна. Несмотря на всю ее решительность, желудок Анны имел свое мнение на этот счет, но она нашла в себе силы противостоять искушению.
— Спасибо, я еще немного подожду, — пробормотала она, направляясь к столу, где вместо булочки взяла себе маленький сэндвич и одно-единственное печенье.
Анна как раз искала, где бы присесть, когда Герри Фиджеральд, сидевшая за столиком со своим мужем, помахала ей рукой.
— Ты как раз вовремя, — сказала Герри, быстро подвигаясь, чтобы освободить Анне место. — Мы не можем решить, что лучше — яблочный пирог или пирожные с малиной и миндалем.
Она пододвинула свою тарелку Анне, которая попробовала из вежливости по кусочку и того, и другого.
— Это, — она указала на пирожное, хотя выбрать было непросто.
— И я такого же мнения, — произнес Обри.
Герри выглядела такой гордой, будто она сама их испекла.
— Он так говорит только потому, что это мой рецепт. Ну, не совсем мой. — Герри без всякого смущения заявляла, что она — самый худший повар на свете. — Я вырезала его из журнала «Гоумей». — Она издала шутливый вздох. — Это предел моих кулинарных способностей.
Как будто человеку с внешностью итальянской кинозвезды и соблазнительными формами, которые выгодно подчеркивала сексуальная одежда, необходимо такое достоинство, как умение готовить.
Клэр остановилась возле их стола и положила руку на плечо Герри.
