бросить службу, и так я и сделаю. У меня есть дядя в Портленде, он открывает бакалейную лавку, и я переезжаю к нему, чтобы вести его счетные книги. Я не намерен работать на какую-то там похоронную фирму всю свою жизнь. Я ухожу.
— Джо, — сказала миссис Гилпли, — вы прекрасно знаете, что никаких дядей у вас в Портленде нет.
— Вот как? — сказал я. — Да мало ли где у меня могут быть дяди, — не о всех же вам знать. Нет, с этой службой покончено. Выслеживать адреса, где кто-нибудь помер! Ничего себе карьера для молодого мужчины!
— Джо, — сказала миссис Гилпли, — если вы бросите эту работу, я никогда больше не стану с вами разговаривать.
— Очень мне нужно работать в похоронном бюро, — сказал я. — Чего это ради я стану выслеживать каких-то покойников,
— У вас нет друзей в этом городе, Джо, — сказала миссис Гилпли. — Вы ведь мне все рассказали: откуда вы родом и что делаете тут, во Фриско3, и я все очень хорошо понимаю. Вам нужна эта служба, и, если вы ее бросите, вы меня очень сильно обидите.
— Миссис Гилпли, — сказал я, — за кого вы меня принимаете? Прийти сюда и занять ваше место! Это несправедливо. Вы здесь служите двадцать лет или еще того больше.
— Джо, — сказала миссис Гилпли, — ступайте повесьте шляпу и принимайтесь за дело.
— Нет, — сказал я. — Я ухожу со службы сейчас же.
Я прошел прямо в кабинет к мистеру Уайли. Мистер Уайли был вице-президентом похоронной компании. Так себе старичок, с приплюснутым на кончике носом. Долговязый, рассеянный, носил котелок. Скупердяй был ужасный.
— В чем дело? — говорит он.
— Ухожу от вас, — говорю.
— С чего это вдруг? — говорит.
— Мало платите, — говорю.
— Сколько вы хотите? — говорит он.
Братцы мои, ну и удивился же я! Я-то думал, он меня сразу выгонит. Ну, тут уж я решил запросить побольше, чтобы он наверняка вышвырнул меня вон.
— Тридцать долларов в неделю, — сказал я.
— Но ведь вам еще только восемнадцать лет, — сказал он. — Такое большое жалование несколько преждевременно. Впрочем, мы попытаемся это уладить.
Что за черт! Если бы я захотел когда-нибудь раньше добиться чего-нибудь в этом роде и получить больше денег, то из этого наверняка ничего бы не вышло. А тут вдруг — пожалуйте. Тридцати долларов в неделю мне бы хватило, чтобы за какие-нибудь полгода купить себе все, о чем я мечтал в своей жизни. Господи боже мой, да ведь при таких деньгах я бы мог очень скоро купить мотоцикл «Харлей-Дэвидсон»!
— Нет, — сказал я. — Я ухожу.
— Почему вы уходите? — спросил он. — Я думал, вам нравится ваша работа.
— Было время, — сказал я. — А теперь разонравилась. Мистер Уайли, — сказал я, — неужели вы выгнали миссис Гилпли?
Мистер Уайли откинулся в кресле и посмотрел на меня. Он был оскорблен. Кто я такой, чтобы задавать ему подобные вопросы?
— Молодой человек, — сказал он. — Чек для вас в окончательный расчет будет выписан сегодня же утром. Можете зайти за ним через час.
Тут я тоже разобиделся.
— Я хочу получить расчет немедленно, — сказал я.
— В таком случае, подождите в конторе. За перегородкой.
Я вышел в контору за перегородку и облокотился на барьер. Миссис Гилпли ужасно разволновалась.
— Я ухожу, — сказал я.
Она не могла выговорить ни слова.
— Он хотел мне дать тридцать долларов в неделю, — сказал я, — но я ухожу.
Она только молча глотала воздух.
— Миссис Гилпли, — сказал я, — им придется снова принять вас на службу, потому что вашу работу некому делать сейчас.
— Джо, — сказала она, — вы меня ужасно огорчаете.
— Ничего, все обойдется, — сказал я. — Откуда я родом, там не принято отбирать работу у дамы. Я ведь из Чикаго и всегда могу туда вернуться.
(Вернуться в Чикаго? Еще чего недоставало. Я люблю Калифорнию. Я всегда любил Калифорнию. Но сказал я именно так.)
— Джо, — сказала миссис Гилпли, — а что, если вы не найдете другой работы?
Я щелкнул пальцами.
— А, работа всегда найдется, — сказал я.
В это время в дверях кабинета показался мистер Уайли и кивнул миссис Гилпли. Она прошла в кабинет, и он закрыл дверь. Она вышла оттуда только без четверти девять. Сняла пальто и шляпу, достала чековую книжку, выписала чек и отнесла его на подпись мистеру Уайли.
Чек был для меня. Это был чек на тринадцать долларов.
— Вот ваш чек, Джо, — сказала миссис Гилпли. — Я пыталась его уломать, чтобы он дал вам пятнадцать, но он сказал, что вы вели себя заносчиво.
— Он принял вас обратно на службу? — спросил я.
— Да.
— Миссис Гилпли, — сказал я, — я очень рад, что вы получили опять свое место. Как, он сказал, я себя вел?
— Заносчиво, — повторила миссис Гилпли.
— Что это значит? — спросил я.
— Невоспитанно.
— Это неправда, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые. Как он смеет называть меня невоспитанным?
Я прошел в кабинет к мистеру Уайли и сказал:
— Мистер Уайли, как вы смеете называть меня невоспитанным?
— Что это вы болтаете? — сказал он.
— Вы не имеете права обзывать меня невоспитанным, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые.
Не все, конечно, в Чикаго учтивые. Смотря в каком районе. Там, где я жил, они вели себя довольно прилично. Не все время, но все-таки. И я разозлился.
— Не имеете права говорить, что я веду себя неприлично, — сказал я.
— А откуда вы родом? — спросил мистер Уайли.
— Из Чикаго, — говорю. — А вы будто не знаете?
— Нет, — говорит.
— Да я там работал возле Южных прудов, — говорю.
— Ну, — сказал мистер Уайли, — вам еще многому нужно поучиться. И вот вам совет: не стоит кусать руку, которая вас кормит. Это невыгодно.
— Никакой руки я не кусал, — сказал я.
— Вы уходите от нас, не так ли? — говорит он.
— Да, сэр,
