состав – здесь, на аэродроме. Здесь прямо у поля – деревня. Правда, уцелела только половина домов. В них и размещается тех. состав. Удобно – ближе к самолётам, правда, условия похуже: дома, в основном, в плохом состоянии – время от времени нас бомбят немцы, поэтому домам постоянно достаётся. Где стёкол нет, где дверей. Часть лётчиков всё же здесь квартируется – удобно, далеко ходить не надо. Быт, правда, похуже. Если трудностей не боитесь – можете и здесь, около лётного поля, расквартироваться. Есть пара домов в более-менее приличном состоянии. Если надо, нач.хоз вам покажет, какие. Получите вещевое довольствие, обустроитесь. Ужин – в восемь. Завтрак в 6.00 , потом – на КП. Всё.
В дальнюю деревню решили не идти, тем более, что было всё-таки далековато – лётный состав вечером туда и утром оттуда возили на машинах. Ради них двоих, понятное дело, никто специально машину средь бела дня гнать бы не стал, а замёрзли и вымокли они изрядно, очень хотелось согреться прямо здесь и сейчас. Да и не особо хотелось тащить свою спутницу туда, где ей будут задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. По крайней мере, на первых порах, пока не осмотрится на месте. Да и как селить её в коллектив из 5-6 молодых, здоровых парней? Опять же, проблемы… Известное дело, девушки обычно кучковались в отдельном доме, но она к ним сама не пойдёт – сказала, как отрезала: «должна постоянно быть рядом с тобой». Да и опять же, лишние вопросы… в бабском коллективе их ещё и больше!
Короче, выбрали один из предложенных нач.хозом15 домов – правда, половина дома была разрушена, но оставшейся кухни и маленькой комнаты хватало для их потребностей. То, что входная дверь болталась на одной петле и стёкла в кухонном окошке были разбиты, Чудилина не особо испугало. Он всю жизнь работал руками, и эта проблема довольно быстро была почти полностью решена: найдя ремонтные мастерские, которые располагались совсем недалеко, он разжился инструментом, гвоздями, и дело пошло…
Агния же, оказавшись в более-менее привычной ей обстановке, сразу же затопила печку, и сравнительно быстро привела кухню и комнату в жилое состояние. Печка поначалу безбожно дымила, но труба, в конце концов прогрелась, и дым наконец-то пошёл куда надо. Агния ловко выгребла кучу золы из поддувала – огонь в печке загудел, забился оранжевым зверем, в избе стало понемногу теплеть.
Устроились, по мнению Чудилина, очень даже неплохо: в числе вещевого довольствия выданного им, оказались даже две простыни. Стиранные-перестиранные. В куче дырок, но лейтенанту, привыкшему за годы войны спать на сене, или в лучшем случае на голом тюфяке, и это показалось верхом комфорта. Ловко выменяв у оружейников оставшуюся у него с запасного полка пачку «Казбека» на старый помятый чайник и горсть парафиновых свечей, он поднял их бытовые условия на приемлемый уровень. Мятая, ржавая, но совсем без дырок шайка и ржавое ведро дополнили список домашней утвари.
Для начала лейтенант приладил на место входную дверь, затем заколотил разбитую половинку окна фанерой, после этого довольно быстро починил и пару развалившихся деревянных кроватей. В общем, часа через полтора хозяйственные хлопоты благополучно закончились. Лейтенант посмотрел на часы – шестнадцать двадцать пять…. До ужина оставалось ещё три с половиной часа. Но осталось одно очень важное дело… Дело в том, что в том виде, который они имели после барахтанья в дорожной грязи, ну никак нельзя было идти в столовую. Прибыть под очи начальства и доложиться – да, можно. Тут никуда не денешься. Сбегать за инструментом к ремонтникам, по пути выменять у оружейников папиросы на чайник – тоже вполне допустимо. Рабочие моменты, так сказать… А вот показаться в таком виде будущим сослуживцам – стыд и позор (встречают-то по одёжке…), тем более было время привести себя в порядок. Дело стало за малым – помыться, и постираться. Как только была затоплена печка, предусмотрительный Чудилин поставил греться на печку ведро с водой, и к тому моменту, когда была закончена починка кроватей, вода в ведре согрелась.
– А это нам помыться, да? – спросила Агния.
– Да надо бы… – он смущённо почесал кончик носа, и искоса поглядывая на девушку.
– Кто первый? – весело спросила она.
– Э-э… девочки вперёд, – быстро нашёлся Чудилин.
– Хорошо, – спокойно ответила Агния, пошла за печку, громыхнув, поставила шайку на пол. Всё, что было дальше, Чудилин, понятное дело, лицезреть не смог, так как перед тем, как раздеться, она его строго предупредила:
– Не подглядывай!
Сидя на кровати, и разглядывая засиженные мухами шторки на окне, лейтенант живо представлял себе то, что происходило за печкой, в двух метрах от него, и от таких мысленных видений у него сначала шустро зашевелилось в штанах, а потом и вовсе вся его мужская сущность встала колом. Плескание за печкой продолжалось, и чтобы прекратить это титанические мучения, лейтенант решил выйти из избы. Но только он подошёл к двери и приоткрыл её, из-за печки донеслось строгое:
– Ты куда? Не уходи.
– Это ещё почему? – удивился Чудилин.
– Ты должен быть всегда рядом со мной!
– Да почему?
– Почему, да почему! Да потому!! Иначе я не смогу тебя защитить.
– Так что ж, а если я в уборную пойду, так ты будешь под дверью стоять? Так что ли? – искренне возмутился он.
– Буду стоять, – последовал категоричный ответ, – Я – ангел-хранитель. И я должна быть рядом с тобой круглосуточно!
– А если пойдёшь ты, то что, мне, значит, тоже под дверью торчать прикажешь?!
– Андрей! Я, как ангел-хранитель, должна находиться рядом с тобой постоянно. Понял ты, наконец, или нет?! – по её голосу из-за печки было слышно, что на этот раз своего ангела-хранителя он рассердил всерьёз.
– Понял, – упавшим голосом обречённо вздохнул Чудилин, и снова сел на кровать.
Ах, если бы он знал, какое испытание предстоит ему сегодня ночью!!!
– Полотенца куда дел? – послышалось из-за печки.
– Тута, – холодея всем сердцем, сдавленно и хрипло произнес Андрей, нащупав справа от себя пару вафельных полотенец, выданных им пару часов назад пожилым старшиной-сверхсрочником при получении ими вещевого довольствия.
– Давай сюда. И отвернись.
Держа полотенце на вытянутой руке, тщательно отвернувшись, и стараясь не высовывать из-за печки нижнюю часть тела с оттопыренными штанами, он обогнул печку и подал ей полотенце.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – сипло прохрипел он: в горле всё пересохло.
Хлопнув дверью, выскочил на крыльцо, невзирая на её возмущённые возгласы, и подставил лицо холодному воздуху. Дышалось легко и свободно. «Надышаться можно только ветром» – подумалось внезапно. Через пару минут скрипнула
