время Варшавского восстания. Отмечен ряд зверских изнасилований, в частности во время эвакуации детской больницы имени Кароля и Марии; в Радиевом институте им. Марии Кюри-Склодовской на Вавельской улице; в родильном отделении больницы Младенца Иисуса, где, кроме того, имело место массовое изнасилование рожениц, в больнице, помещающейся па улице Фрета, № 10; в здании Благотворительного общества, превращенном в госпиталь, и т. д.
* * *
Какую ответственность в этом деле несут немецкие врачи?
Деятельность немецких врачей, особенно тех, что носили мундиры вермахта, войск СС и других эсэсовских формирований, — это особая страница в истории преступлений фашизма. Не обобщая и не выдвигая окончательных выводов, следует сказать, что и на них надает значительная доля ответственности.
Число немецких врачей, служивших национал-социализму и его преступным целям до конца, оказалось немалым. Это были врачи в мундирах СС, служившие в концентрационных лагерях, руководившие «отбором» нетрудоспособных и направлявшие их в газовые камеры или умерщвлявшие заключенных смертельными впрыскиваниями. Это были врачи и профессора медицины в мундирах вермахта (особенно военно-воздушных сил), проводившие эксперименты на узниках концлагерей, а нередко и на больных и раненых в лазаретах. Это были люди, презревшие свое призвание и свою врачебную клятву, являвшуюся в течение двух с половиной тысяч лет, еще со времен Гиппократа, торжественным обещанием, символом возвышенной и благородной врачебной этики: они не возвращали людям здоровье и жизнь, а, наоборот, убивали их, причиняли им страдания и мучения, калечили их.
Именно с такими врачами в 1939–1945 годах и столкнулись военнопленные. Это относилось к тем из них, кто стали узниками концлагерей и подверглись преступным «медицинским экспериментам», а также к больным и раненым в некоторых лагерях для военнопленных или на поле боя.
Преступления гитлеровских врачей в отношении больных и раненых можно разделить на две группы:
1) неоказание медицинской помощи больному или раненому пленному, который нередко ввиду отсутствия своих врачей и другого медицинского персонала, а также собственного медицинского оборудования и перевязочных средств мог ждать спасения, только если ему будет оказана эта помощь;
2) активное соучастие в издевательствах, «экспериментах» или непосредственном убийстве пленного (об этом шла речь в предыдущей главе).
Приведем несколько примеров.
В сентябре 1939 года, после резни польских военнопленных на казарменном плацу в Замбруве, устроенной гитлеровской охраной, немецкие врачи не оказали раненым никакой помощи и запретили использовать свой хирургический инструментарий, несмотря на то, что раненых было очень много, а единственный местный врач (д-р Грунланд) не имел необходимых инструментов [1088]
В Хайна-Клостере (Германия) за период с 1 апреля по 31 декабря 1942 года группа английских военнопленных подвергалась издевательствам со стороны неизвестного по имени немецкого офицера-врача [1089].
Осуществлявшие надзор за «лазаретом» в лагере для советских военнопленных в Орле немецкие врачи Купер и Бекель в ответ на обращение советских врачей, жаловавшихся на голодание больных и раненых солдат, заявили, что получаемое пленными питание является вполне достаточным. Больные и раненые, так же как и все остальные пленные, получали в день по 200 граммов хлеба из заплесневелой муки с примесью опилок и литр супа из гнилой сои. Эти немецкие «врачи» называли голодные отеки военнопленных… болезнью сердца или почек [1090].
В Смоленске немецкие врачи Шемм, Гетле, Мюллер, Отт, Штефен и Вагнер при соучастии вспомогательного медицинского персонала под видом лечения больных производили различные эксперименты на раненых солдатах и офицерах Советской Армии, применяя неизвестные доселе «медикаменты», а затем убивали «вылеченных» инъекциями строфантина и мышьяка. Немецкий санитар Модиш из 551-го военного госпиталя в Смоленске убил этим способом 24 советских солдат и офицеров. Заметим кстати, что этот же Модиш брал значительные дозы крови у 6—8-летних советских детей для лечения раненых гитлеровских солдат. В результате такого принудительного «донорства» дети умирали [1091].
2 сентября 1944 года французский военнопленный из шталага IIIB Буатар, работавший вне лагеря, был тяжело ранен в живот выстрелом из карабина, произведенным гитлеровским охранником за отказ снять пуловер перед началом работы. Во французской лагерной амбулатории этот раненый несколько часов тщетно ожидал разрешения на отправку в госпиталь для операции.
Немецкий военный врач (имя не установлено), несмотря на то что он был предупрежден французским военнопленным врачом, отказывал в выдаче такого разрешения, якобы из-за трудностей с перевозочными средствами. После шестичасового напрасного ожидания Буатар умер [1092].
После захвата гитлеровцами польского госпиталя, находившегося на заводе «Ситроен» (Варшава, Черняковская ул., 199) немецкий врач д-р Шульце, принимая этот госпиталь, обнаружил в нем двух раненых повстанцев. Этот «врач» собственноручно застрелил обоих раненых [1093].
Относительно деятельности немецких врачей-преступников следует заметить, что наряду с другими категориями преступлений гитлеровцев первыми почувствовали на себе деятельность таких «врачей» узники-немцы, брошенные в концентрационные лагеря в 1933–1939 годах, а также и немецкое гражданское население, которое принесло на алтарь преступной «эвтаназии» десятки тысяч жертв в 1939–1941 годах.
После второй мировой войны ряд врачей-преступников был привлечен к ответственности за свои злодеяния. Американский военный суд на процессе № 1 в Нюрнберге судил именно эту категорию немецко-фашистских преступников («процесс гитлеровских врачей»). Часть подсудимых попала на виселицу, однако многие избежали наказания.
Преступления, совершенные в отношении больных и раненых военнопленных, инвалидов войны и медицинского персонала, — это лишь одна из многочисленных форм истребления военнопленных фашистами во второй мировой войне. Однако данная форма истребления является наиболее гнусной и отвратительной. Нелишне напомнить, что в представлении любого больного или раненого человека белый халат врача и медсестры всегда ассоциируется с уважением и авторитетом, самопожертвованием и милосердием, лаконично сформулированными Сенекой в его изречении: «res sacra miser» [1094]. Эти чувства были растоптаны приверженцами того «мировоззрения», которое признавало «милосердие только для немецкого народа», да и то редко.
Участие немецких врачей во всех описанных преступлениях — это одна из самых мрачных страниц в истории немецкой медицины.
ГЛАВА
VII
Преступные замыслы гитлеровцев в отношении военнопленных западных государств в конце второй мировой войны
В феврале 1945 года, когда вторая мировая война уже близилась к своему закономерному концу, высшие военные руководители третьего рейха обсуждали не только возможность истребления 40 тысяч англо-американских летчиков [1095]. В это время замышлялось преступление более широкого масштаба в отношении военнопленных всех союзных армий. Фашисты стремились создать такую ситуацию, которая «юридически» и фактически полностью «приравняла бы» положение западных военнопленных к положению советских военнопленных.
Гитлеровский зверь, вокруг логова которого все теснее сжималось кольцо окружения, чувствуя приближение агонии и погибая от бури, которую он сам вызвал, метался в бессильной ярости, замышляя одно преступление за другим. На пути
