class="p1">– Рах, – одними губами произнес он, и у меня заледенела кровь.
Я ускорила шаг скорее из-за паники, чем намеренно. Некоторые левантийцы с краю толпы повернулись в нашу сторону, подталкивая товарищей. Несколько человек взялись за руки, намереваясь преградить дорогу, и сейчас уже выругался Аурус позади меня. Ну вот, теперь мои же соотечественники хотят нам помешать, разрушая наше будущее.
Когда мы приблизились, лавантийцы обернулись, и на постаменте, вокруг которого они собрались, появилась безошибочно узнаваемая фигура заклинательницы Эзмы в костяной короне. Перед ней стоял на коленях Рах, с его бровей капала кровь, а лицо покрывали темные кровоподтеки. И руки. Шею. Но это уже ничего не значило. За его спиной стоял Деркка с мечом палача и ухмылялся, глядя на толпу жаждущих крови левантийцев, вопящих и взывающих к справедливости, словно Рах сбил их с пути.
С хриплыми криками Амун э’Торин пытался пробиться сквозь толпу, но его отталкивали, он был как пловец, борющийся с бушующим приливом. Остановившись, я перестала петь.
– Эзма! – выкрикнула я. – Эзма! Прекрати это безумие!
Используя постамент вместо сцены, она раскинула руки, как будто призывая к спокойствию, но призывы пустить кровь не стихли. Рах не шевелился. Да он и не сумел бы: избитое тело больше не могло сопротивляться. Даже когда Деркка шагнул вперед, приготовившись нанести удар.
– Что происходит? – прошипел за моей спиной Аурус. – Надо идти, пока кисианцы не очухались и не покромсали нас на кусочки.
Я не ответила, проталкиваясь сквозь толпу.
– Эзма!
Как и Амун, я не могла протиснуться: на пути вставал один Клинок за другим.
Она уже собиралась отдать приказ. Мне ее не остановить. Я не могла помешать нам стать вот такими и, когда Деркка занес клинок, затаила дыхание. Я снова стояла напротив Гидеона в том дворе, где лишились жизни Йитти и его Клинки, и не могла этого предотвратить.
Мое внимание привлек знакомый запах, как будто я и в самом деле очутилась там, перед Гидеоном. Вот только теперь он был рядом со мной, не в алом одеянии, а в простых кисианских доспехах, и щетина темных волос отливала рыжиной. Он снова стал нашим великим и сильным предводителем, вызванным сюда моим отчаянием. Он не смотрел на меня, сосредоточившись только на помосте. Прищурившись, он занес короткое копье и метнул его.
Оно быстро и точно достигло цели, вонзившись прямо Деркке в горло. Удар отбросил его назад, и ученик заклинательницы исчез из вида, выронив клинок. Второе копье полетело в Эзму, но Гидеон уже не мог застать ее врасплох, и она уклонилась, беззаботно позволив копью пролететь мимо плеча.
– Гидеон э’Торин, предатель своего народа! – выкрикнула она, занимая место Деркки рядом с Рахом. – Какой прекрасный сегодня день: левантийцы могут избавиться сразу от двух смердящих ран. Приведите его ко мне!
Сердитые Клинки бросились к нам. Стоя на помосте, Эзма подобрала оружие Деркки, чтобы завершить казнь. Рах не сдвинулся с места, и лишь только по тому, как вздымается и опадает его грудь, я поняла, что он еще жив.
Не обращая внимания на приближающихся Клинков, Гидеон крикнул:
– Рах! Рах! Вставай и дерись!
Рах впервые поднял голову. Из его носа и с губ капала кровь, а лицо исказилось от боли, но взгляд отыскал в толпе Гидеона, и во мне зажглось что-то похожее на надежду.
– Ну же, вставай! – сказала я, когда Гидеон выхватил у ближайшего Клинка еще одно копье.
Он опять бросился вперед, зовя Раха, но если рассчитывал добраться до помоста, то напрасно. Эзма уже держала клинок, намереваясь отомстить.
Остановившись, Гидеон метнул копье. Оно просвистело рядом с ухом Эзмы, и она дернулась, отложив казнь, чтобы послать своих сторонников к Гидеону. Раньше они просто кричали, а теперь выхватили сабли, и на лицах была написана ненависть.
– Проклятье! – Схватив Гидеона за руку, я оттащила его назад, к группе поющих вместе со мной левантийцев. – Если хотите добраться до него, придется сначала разделаться со мной! – рявкнула я, сердито глядя на последователей Эзмы.
– С нами, – поправил меня Ясс, шагнув ко мне.
С ним были Лашак и Диха. Амун выхватил саблю и кричал Раху, как и Гидеон, чтобы встал и дрался, не позволил изгнанной заклинательнице победить. И впервые с тех пор, как я ступила на эти про€клятые берега, я почувствовала, что не одна. Сколько бы боли ни причинил нам Гидеон, мы будем защищать его, потому что он часть чего-то большего. Мы защищаем не только его, а нашу надежду на лучшее будущее.
– Рах!
Услышав хриплый вздох Гидеона, я приготовилась к худшему, но каменный помост был пуст. Ни Раха. Ни Эзмы. Там лежал лишь позабытый Деркка, и из его горла текла кровь.
Даже без своей предводительницы сторонники Эзмы продолжали напирать, изрыгая ненависть и ярость, требуя крови Гидеона.
– Нужно пробиваться, – сказала я, когда Аурус позади меня что-то выкрикнул. – Но нельзя их убивать.
Похоже, эти слова навели Гидеона на мысль, и он перевел взгляд с пустого помоста на Ауруса.
– Это вы командуете чилтейскими солдатами? – спросил он.
– Да, у вас есть план?
– Есть, если солдаты ко мне прислушаются.
– Боюсь, они не обладают моими познаниями в языках.
Гидеон ответил на чилтейском, и Аурус вытаращил глаза.
– Святой Боже, – сказал он. – То-то я думал, что где-то вас видел. Император Гидеон! Как низко пали сильные мира сего!
– Да чтоб вас! Велите солдатам выполнять мои приказы, и мы сумеем отсюда выбраться.
Не дожидаясь ответа, Гидеон гаркнул приказ по-чилтейски. Он расправил широкие плечи, вытаскивая саблю, и вновь стал человеком, в которого верят, ведущим других за собой. То ли подействовал его командный тон, то ли пыл схватки, но чилтейцам не понадобилось одобрение секретаря Ауруса, они подчинились Гидеону, как будто он был их предводителем.
И тут же все пришло в движение. Передние ряды просочились мимо нас, подняв щиты перед наступающими левантийцами. Другие пошли с флангов, а вторая шеренга присоединилась к первой, держа щиты под углом, как скат крыши. В стороне от боя они как будто оказались внутри стального корпуса, и каждый чилтейский солдат крепко стоял на позиции. И они ждали. Ждали новых указаний Гидеона. Каким императором он мог бы стать! Какой дом для левантийцев мог бы построить! Теперь оставалось лишь скорбеть о будущем, которое украл Лео, и еще раз поддержать Гидеона.
Когда все заняли места, Гидеон снова прокричал приказ, и чилтейцы в унисон сделали один шаг, а за ним еще один, и еще, медленно напирая щитами. Левантийцы с воплями наскакивали на тех, кто прятался под металлической защитой,
