Владимир Торин
О носах и замка́х
Часть I. Глава 1. Странная находка.
О носах и замка́х.
Роман о чудаке, невероятном происшествии и изготовлении счастья.
Часть первая. Носатый.
Глава 1. Странная находка.
Мадам Брижитта Леру жила в Саквояжном районе, сколько себя помнила. И жила она не у какой-то чопорной площади Неми-Дрё или у Чемоданников – она обреталась возле канала Брилли-Моу, у Хриплого моста.
О таких говорят, что они соседствуют с блохами, поскольку даже в хмурую погоду с берега можно частенько увидеть здоровенных блох Фли, прыгающих по крышам трущобного района по ту сторону канала. Что ж, мадам Леру многое могла рассказать об этих самых блохах. Как, впрочем, и о чем угодно другом: ей и вовсе лишний повод поговорить был не нужен.
Мадам Леру, несколько широкая как в кости, так и во всем прочем, обычно одевалась скромно и чинно, как и подобает порядочной женщине. Бордовое, расшитое цветочным узором платье досталось ей от матери, но все еще было вполне ничего. Мадам хоть и не была богата, но в модных веяньях считала себя сведущей – вон, какая у нее шляпка! Ну и что, что потертая, ну и что, что перья пообтрепались. Можно подумать, если бы у старьевщика мистера Бо была шляпка получше, она бы ее не купила. И вообще, отстаньте от ее шляпки – у нее и так настроение хуже некуда.
Частично из-за боа, которое было на ней сейчас вместо привычного шарфа.
Еще перед выходом из дома, обматываясь им, мадам Леру считала, что надеть его – это хорошая идея. Это было просто прекрасное боа – из голубиных перьев: она сама наловила на него голубей, лично их общипала. Но прохожие как-то странно на нее косились, и постепенно ей стало казаться, что выглядит она в нем глупо.
Мадам Леру повсюду таскала с собой корзину, какие носят швеи, но назвать ее швеей было бы не совсем верно. Она была заплатницей: ставила заплаты, пришивала пуговицы, штопала то да сё. Но при этом намного больше времени, чем она проводила с иглой в руках, ей приходилось бродить по Тремпл-Толл в поисках заказчиков.
Был уже вечер, смеркалось, у нее устали ноги, и это также ухудшало настроение. Сегодняшний день выдался крайне долгим и невероятно утомительным. Сперва мадам доставила мисс Уотерс и мисс Чикк, ее компаньонке, миленькие заштопанные платьица, после был литейщик мистер Реббин с его старым бушлатом, затем грубиян-кэбмен мистер Боури с протертыми штанами, ну а последним она посетила простуженного почтальона мистера Уигли (пришить пуговицы на жилетку и поставить заплату на шинели). Раздав починенные вещи, мадам Леру обошла окрестности Рынка-в-сером-колодце, узнавая у жильцов, не нужны ли кому ее услуги. И вот теперь ее корзина была заполнена работой на новую бессонную ночь, но прежде чем отправиться домой, мадам нужно было еще кое-куда заглянуть. Она уже буквально слышала ворчание целый день голодавшего мистера Леру, ее старого отца, но ему придется подождать ее еще немного…
Мадам шла, никого не трогала, как вдруг к ней пристала какая-то девчонка на шумных и дымных паровых роликах:
- Вы не подскажете, где здесь тупик Кривых Толок?- спросила она и вместо того, чтобы остановиться, как нормальный человек, принялась колесить вокруг мадам Леру, задымляя заплатницу и вызывая у нее морскую болезнь.
- Может быть, Кривых Полок?- раздраженно уточнила мадам Леру, хоть и не имела ни малейшего представления ни о том, ни о другом тупике.
- Да нет же,- отвечала девчонка.- Кривые толки… которые ходят… вроде сплетен!
- Ничего подобного не знаю. Здесь ничего такого нет!
- Ум… благодарю,- ответила девчонка и унеслась прочь.
Мадам Леру недовольно глядела ей вслед. То ли разносчица, то ли посыльная из лавки, решила она. Вот в ее молодость девушки подобным не занимались – у них были уважаемые профессии, вроде чесальщиц одеял, безжалостно изгонявших блох и клопов, или тех же заплатниц – что может быть важнее и благороднее, чем противостоять сквознякам, заделывать прорехи, штопать дыры. Да если бы не гордые заплатницы и штопальщицы, весь город походил бы на жуткое-прежуткое решето.
После девчонки на роликовых коньках ей встретился улыбчивый пухлый джентльмен. Мадам Леру прекрасно знала, что значат эти улыбочки. Ее старый отец частенько говорил: «Не верь этим улыбочкам, Бриджи. До добра они не доведут». Тот джентльмен лучился с головы до пят – он выглядел неуместно радостным, и это вызвало у заплатницы справедливое раздражение.
В итоге, настроение у самой мадам Леру не то, чтобы совсем уж испортилось, но она к этому была близка и очень надеялась, что его улучшит человек, к которому она шла. И это невзирая на то, что род деятельности этого человека обязывал его нести всем и каждому дурные вести, как тот ворон, что сидит на башенных часах и никак не накаркается. Если задуматься, у этого господина было много сходства с вороном: вечно хмурый, да еще и постоянно носит черное…
Мадам Леру свернула с улицы Фили на улицу Худых Ставен, а оттуда – в переулок Трокар.
Серые двухэтажные домишки с чернеющими круглыми окнами чердаков утопали в сухом плюще, будто в клубах волос. На одной крыше, точно нелепый парик на свихнувшемся судье, громоздилось несколько этажей разномастных дощатых птичников. На другой ржавело древнее летательное устройство, в пустых иллюминаторах которого проглядывали сонные кошачьи морды. Двери, что выходили в переулок, стояли тесно, будто в очереди – квартирки за ними ютились небольшие, узкие.
Мадам нужна была пошарпанная вишневая дверь с цифрой «7» на бронзовой табличке, по обе стороны которой раскинулся розарий – ночной кошмар хорошего садовника: путаные стебли и мизантропические бутоны, раздражающе кровавые на фоне бурых листьев и длинных, в палец, шипов.
Заплатница подошла к двери и, поудобнее перехватив корзину, постучала в дверной молоток. Открывать никто не спешил, и, ожидая, мадам Леру успела нацепить одну благоприятную мину, после чего отвергла ее как чрезмерно фривольную и легкомысленную, а затем надела другую мину, которая, по правде, выглядела еще легкомысленнее, чем предыдущая.
Наконец раздались шаги, дверь отворилась, и на пороге показался высокий джентльмен с бледным лицом, одетый безукоризненно, пахнущий – мадам Леру едва сдержалась, чтобы не ахнуть в голос – так же великолепно. Идеально симметричные воротнички, скупые движения и запах кофе. Это был доктор Доу, мужчина высоконравственный,
