решении. Браво. А что еще? Ханнес Кюрман больше не входит в так называемый преподавательский корпус университета. Браво. Вы выбрали независимость…
Кюрман. Прекратите!
Ведущий. Через полгода вам стукнет пятьдесят.
Кюрман поднимает глаза.
Вы в отчаянии из-за самого себя.
Кюрман (смеется). Что же мне — йогой заняться, что ли?! (Встает, Ведущий продолжает сидеть.)
Ведущий. Существует много учений…
Кюрман. Сумма банальностей неизменна.
Ведущий. Звучит, как афоризм.
Кюрман. Это — истина.
Опять слышен плач младенца.
Ведущий. Да-а…
Младенец умолкает.
Вы хотели что-то сказать?
Доносятся звуки фисгармонии
Да-а…
Фисгармония умолкает.
Я понимаю вас! У вас была возможность изменить свою биографию. Иногда люди мечтают об этом, а что получается: вариации все той же банальности.
Кюрман (вопит). Что мне делать?!
Младенец плачет.
Ведущий. Да-а…
Младенец умолкает.
Почему бы вам не заняться йогой?
Кюрман. Йогой…
Ведущий. Теперь многие увлекаются «йогой по-американски» — особенно те, кто страдает от банальности своей биографии. (Встает.) Попробуйте!
Кюрман. Йогой…
Ведущий. Почему бы не попробовать? (Смотрит на часы.) Но у вас остается не так уж много времени. (Возвращается к столику.)
Кюрман стоит один посреди комнаты.
Голос из динамика. Почувствуйте, как дышит тело.
Ваше тело.
Как оно дышит.
Помимо вашей воли.
Почувствуйте это дыхание всем своим телом, и нет больше ничего, кроме этого дыхания, происходящего помимо вашей воли.
Чувствуете?
Кюрман. Да.
Голос из динамика. И нет больше ничего, кроме этого дыхания.
Кюрман. О да.
Голос из динамика. Расслабьтесь. Почувствуйте, как ваше тело стоит.
Помимо вашей воли.
Как оно стоит и дышит,
Ваше тело.
Не думайте ни о чем больше.
Это — важно.
Чувствуете ли вы свое тело?
Кюрман. Да.
Голос из динамика. Расслабьте все мышцы. Попробуйте.
Только обязательно все.
Поначалу это нелегко, я знаю, пока вы не поверите, что тело не упадет, если вы расслабите все мышцы и если не будете знать, о чем вы думаете. Ваше тело.
Ничего больше не чувствуйте.
Попробуйте.
Свет софитов направлен на авансцену перед декорацией комнаты: в круге света появляется Ассистентка в роли медсестры и ввозит кресло-каталку.
Ассистентка. Вам нельзя вставать, господин Кюрман, в течение двух недель после операции. Придется потерпеть, господин Кюрман, придется потерпеть. (Подводит Кюрмана к креслу-каталке.) Господин профессор сейчас придет. (Уходит.)
Кюрман. Это печень?
Ведущий. По-видимому, нет.
Кюрман. А что?
Ведущий. Ведь печень вы так оберегали.
Кюрман. Почему вдруг операция?
Ассистентка в роли медсестры приносит букет цветов.
Ассистентка. Видите, господин Кюрман, цветы от вашего сына из Америки. Одни дельфиниумы, господин Кюрман, так много дельфиниумов.
Кюрман. Сестрица…
Ассистентка. Агнес.
Кюрман. Можно мне поговорить с главным врачом?
Ассистентка (ставит цветы в воду). Сейчас, господин Кюрман, сейчас. (Уходит.)
Ведущий. У вас боли?
Кюрман. Сейчас нет.
Ведущий. Благодаря морфию.
Ассистент появляется в роли господина с черным моноклем.
Вы хотите принимать посетителей?
Ассистент. Ханнес…
Ведущий. Это Соплянер. Помните ту злополучную игру в снежки? Он вполне нашел свое место в этом мире. Как вы видите — и без левого глаза. Он теперь торговый атташе. И хочет рассказать вам о Южной Африке.
Кюрман отворачивается.
Сегодня ему не хочется никого видеть.
Ассистент удаляется.
Кюрман. Давно я в этой клинике?
Ведущий. С февраля.
Кюрман. А сейчас май?
Ведущий. Июнь.
Кюрман. Врачи знают, что у меня?
Ведущий. Главный врач считает, что у вас гастрит…
Кюрман. Что это такое?
Ведущий. Бывает какой-то хронический гастрит… (Берет стул, стоящий у режиссерского столика, и ставит его в световой круг рядом с креслом-каталкой, в котором сидит Кюрман.)
Кюрман. Я хотел бы побродить до саду…
Ведущий. Понимаю.
Кюрман. Наступило лето.
Ведущий. Да, уже появились дельфиниумы.
Кюрман. Когда я смогу выписаться?
Ведущий. Это лучше спросить у главного врача… (Возвращается к режиссерскому столику.) Нельзя ли дать свет поярче?
Свет тускнеет.
Я просил поярче!
Свет становится ярче.
Может, вам хочется, чтобы занавески были задернуты, когда солнце палит, как сегодня?
Кюрман отрицательно кивает головой.
Хорошо.
Ассистент в роли Эгона садится на стул рядом с каталкой.
Ассистент. Ну и жара нынче… (Снимает галстук и расстегивает воротничок.)
Ведущий. Вы помните, господин Кюрман: от прежней встречи с господином Штахелем — так называемого мужского разговора — вы в новом варианте отказались. Иными словами: теперь это ваша первая беседа с Эгоном Штахелем.
Кюрман. Почему бы вам не снять пиджак?
Ассистент. Здесь немного прохладнее… (Пауза.) Я не виделся с Антуанеттой около года. Нет, я не от нее узнал, что ты находишься в этой клинике… Это меня так ошеломило, Ханнес. Даже не помню, кто мне это сказал. (Достает сигарету.) Как поживает Антуанетта? (Достает зажигалку.) Мы с ней уже и не переписываемся.
Кюрман. Около года?
Ассистент. Я думал, ты знаешь?
Кюрман. Антуанетта очень замкнута. (Пауза.) В самом деле, почему бы вам не снять пиджак?
Ассистент (закуривает). Кажется, это Лора мне сказала.
Кюрмап. Кто это — Лора?
Ассистент. Моя жена.
Кюрмап. Что она вам сказала?
Ассистент. Что у тебя рак желудка. (Пауза.) Откровенно говоря, я был рад, что ты отказался от встречи со мной. Тогда. Что мы могли сказать друг другу? Два мужика, которые любят одну и ту же женщину… Ханнес, тебе не мешает, что я тут курю?
Кюрман. Здесь нет пепельницы.
Ассистент. Я могу загасить. (Затаптывает сигарету.) Она мало о тебе рассказывала и все-таки с годами у меня появилось такое ощущение, будто я тебя знаю, Ханнес, лучше, чем моих собственных приятелей… Да… В мыслях я часто с тобой разговаривал, Ханнес, откровеннее, чем с Антуанеттой. (Достает еще одну сигарету и сует ее в рот.) Она — несчастная женщина.
Кюрман. Почему это?
Ассистент. Сначала я думал, что дело в тебе…
Ассистентка в роли медсестры входит с медицинским столиком на колесах.
Ассистентка. Здесь не курят.
Ассистент. Простите.
Ассистентка. Господин профессор сейчас придет. (Уходит.)
Ассистент. Боли бывают?
Кюрман. Да.
Ассистент. Я ухожу… Собственно, я не собирался говорить с тобой об Антуанетте… Ведь ты ее любишь… (Встает.) Я знаком с профессором Финком. Строил ему виллу. Говорят, он хороший врач.
Кюрман. Я был у него на приеме несколько лет назад.
Пауза.
Ассистент. Ханнес, мне будет тебя не хватать. (Протягивает Кюрману руку.)
Кюрман. Что ты хочешь этим сказать?
Ассистент. Ты и сам знаешь.
Кюрман. Ты — единственный, кто говорит мне правду.
В дверь стучат.
Благодарю вас, Эгон.
В дверь опять стучат.
Войдите!
Входит Антуанетта в пальто и с большой сумкой в руке.
Антуанетта. А-а.
Антуанетта и Ассистент молча кивают друг другу, после чего Ассистент уходит.
Я нашла те книги, что ты просил.
