Книга Царица Евдокия - Вячеслав Козляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очередной афронт царя Петра, учиненный царственной сестре и ее ближайшему сподвижнику, пришелся как раз на празднование именин царицы Евдокии Федоровны 4 августа. Как и тезоименитство самого царя Петра, это были открытые торжества. В дворцовое село Измайлово съехалась вся знать. Карион Истомин составил и продекламировал «Желателно приветство» в честь царицы Евдокии, посвятив несколько строк и ожидаемому прибавлению царского семейства. При этом в виршах, адресованных царице Евдокии, не обошлось без упоминания о матери царя, что лишний раз подчеркивает ее значение в первый год семейной жизни царственной пары:
Неизвестно, слышал ли эти стихи новоиспеченный окольничий Федор Шакловитый. Он тоже не смог избежать участия в церемониях, какие бы враждебные чувства при этом ни испытывал к Нарышкиным и самому царю Петру. Но явившегося на официальный прием Шакловитого «угостили» по-другому, не так, как остальных бояр и окольничих «фряжским вином». От него потребовали выдать тех, кто умышлял на жизнь Петра I, и даже арестовали на какое-то время, хотя вскоре и вынуждены были отпустить. Нерадостными оказались для царицы Евдокии Федоровны ее первые именины при дворе, сразу же омраченные политической рознью. Ну а дальше произошли многократно описанные события, спровоцированные известием о том, что стрельцы задумали убить самого Петра вместе с матерью царицей Натальей Кирилловной. После ночного бегства царя из Преображенского в Троице-Сергиев монастырь в ночь с 7 на 8 августа 1689 года началось открытое противостояние с сестрой царевной Софьей, закончившееся устранением ее от власти и ссылкой в монастырь.
Петр настолько испугался за себя, что, можно подумать, вовсе забыл про свою семью, обожаемую мать, молодую жену и других обитательниц женской половины дворца, в числе которых была и его младшая сестра царевна Наталья Алексеевна. «Вольно ему, взбесяся, бегать», — зло отреагировал на это Федор Шакловитый.[10] Но серьезность событий подтвердилась уже на следующий день, когда весь двор царицы Натальи Кирилловны, включая царицу Евдокию, тоже выехал из Преображенского следом за царем. Осадок от того, что царь бежал ночью, в одной рубашке, сам по себе, а мать, жена и сестра остались на какое-то время брошенными им в опасности, никуда не делся. Во всяком случае, детали ночного бегства Петра в Троицу хранили в тайне, подчеркивая только необычный, вынужденный характер отъезда царской семьи. В объявлении о пожаловании начальников и стрельцов всех московских полков прибавкой к годовому жалованью снова вспоминали события ночи на 8 августа, когда царь Петр, его мать, «супруга его государева, великая государыня благоверная царица и великая княгиня Евдокия Феодоровна», а также сестра-царевна, «убояся их (заговорщиков. — В. К.) таковаго злаго умышления и смертного убийвства, из села Преображенского пошли в Троицкой Сергиев монастырь тайно, не так, как, по их царскому обыкновению, бывают их государские походы». Награды раздавались одновременно с казнью «вора и изменника и бунтовщика» Федора Шакловитого, состоявшейся 12 сентября 1689 года. А победителей, как известно, не судят.
Царевна Софья еще сопротивлялась какое-то время уготованной ей участи, но и она вскоре сдалась и в конце сентября 1689 года была заключена в Новодевичий монастырь. На страницах розыскных дел остались свидетельства то ли ее слабой защиты, то ли неосуществившихся намерений. Главным препятствием для царевны Софьи были даже не Петр и не его царица Евдокия, о которой не вспоминали в это время острейшего столкновения придворных партий, а царица Наталья Кирилловна и Нарышкины со всем своим родом и свойственниками. Именно они, находясь за спиной Петра и прикрываясь его именем, отстаивали свои интересы. С другой стороны, для царевны Софьи, как она говорила в 1682 году и повторяла позже, самым главным делом оставалась судьба ее единокровного брата царя Ивана. Именно заботой об охране его жизни, на которую якобы покушались Нарышкины, и оправдывала она свои действия. По «сказке» пятидесятника Ильи Афанасьева, царевна Софья призывала верных ей стрельцов послужить «верою и правдою», говоря у себя «в Верху» в хоромах: «Нарышкины де затевают, сложась с Лопухиными, и хотят изогнать государя царя Иоанна Алексеевича, и доходят де до моей головы». Но царь Петр победил, а вместе с ним победили и Лопухины — родственники царицы Евдокии, избежавшие, может быть, гибели и полного разорения своего рода.
Справившись с заговорщиками, казнив Федора Шакловитого и наказав других своих врагов, царь Петр вернулся к тем же самым занятиям «потешными», от которых его едва не отлучили. Из Троице-Сергиева монастыря царский двор (на этот раз уже вместе со всей женской половиной) переехал в близлежащую Александрову слободу, а оттуда 6 октября 1689 года двинулся в Москву. Все опасения, что жизни братьев-царей кто-то угрожает, оказались надуманными. Оба брата стали еще больше поддерживать друг друга, и со стороны трудно было заметить, что в обычном распорядке придворной жизни с церковными службами и празднествами что-то изменилось, кроме отсутствия царевны Софьи и прежних временщиков. Князю Василию Васильевичу Голицыну сохранили жизнь, хотя лишили имущества и чинов и отправили в далекую ссылку на Север.
Жизнь пошла вперед, а нити управления Московским царством оказались в руках матери царя Натальи Кирилловны. О скрытой от глаз дворцовой жизни подданные могли судить по церемониалу, участию царей в выходах и приемах по случаю великих церковных праздников, именин царей Петра и Ивана, царицы Натальи Кирилловны и царицы Евдокии. Важное значение имело то, кто находился рядом с ними и часто приглашался во дворец, кто заседал в Боярской думе. Ближайшим советником царицы Натальи Кирилловны стал ее младший 25-летний брат Лев Кириллович Нарышкин (с его именем связаны строительство знаменитой церкви Покрова в Филях и начало так называемого «нарышкинского» барокко). Важное место в правительстве занял бывший кравчий царя Петра боярин князь Борис Алексеевич Голицын, ярко проявивший себя в обстоятельствах вынужденного «троицкого похода». На первые роли со временем также выдвинулся боярин Тихон Никитич Стрешнев. Последний, как помним, был покровителем Лопухиных и царицы Евдокии. В числе приближенных царицы Натальи Кирилловны становится заметным и царицын дядя Петр Авраамович Большой Лопухин.
19 февраля 1690 года царица Евдокия родила сына — царевича Алексея. Жизнь новой династии, казалось, должна была пойти своим чередом. Но уже в торжествах по случаю рождения и крещения наследника можно заметить искры разгоравшегося пожара и нового раскола. Патриарх Иоаким стремился следовать традиции, он стал восприемником царевича Алексея вместе с царевной Татьяной Михайловной. Царь Петр присутствовал вместе с царем Иваном на праздничном молебне в Успенском соборе в день рождения царевича, но 23 февраля, когда царевича Алексея крестили в Чудовом монастыре, на торжество опоздал. В отличие от матери, царицы Натальи Кирилловны, которая была «в предстоянии» у купели, «царь Петр пришел, как постригали власы». Потом царь и царица «слушали в монастыре обедню». 28 февраля состоялся обед во дворце, на котором присутствовал патриарх Иоаким. Обед прошел по положенному чину, «только заздравная чаша одна государская была».
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Царица Евдокия - Вячеслав Козляков», после закрытия браузера.