Она же стала карабкаться вверх по откосу, остервенело перебираяногами, и в какой-то несчастливый момент заехала Азору пяткой в нос. Азоррявкнул и схватил Наташу за подол. Решив, что это волки перешли в наступление,она взвизгнула и рванулась изо всех сил. Раздался треск рвущейся материи, ивесь низ сарафана остался у собаки в зубах. В ту же секунду Наташа вылетела изоврага, подобно петарде, выстрелившей в новогоднюю ночь из палисадника.
К этому моменту небо осело вниз, и в животе у него гулкозаворчало. Неожиданно ударила молния, осветив окрестности, и Наташа увиделапрямо перед собой ярко-желтые окна дома. Она всхлипнула от облегчения, и в тотже миг сверху на нее обрушились потоки воды. Дождь был африканским — теплым инеукротимым. Пока Наташа неслась к человеческому жилью, промокла до нитки.
Добежав до двери, она приготовилась колотить в нее кулаками,но едва дотронулась, как та бесшумно отворилась. Внутри было сухо, тепло итихо. Гостиная, наполненная неярким светом, оказалась пуста.
— Извините! — закричала Наташа, перетаптываясь напороге и отчаянно хлюпая тапочками. — Разрешите войти?
Ответом ей было гробовое молчание. Наташа медлила лишьнесколько секунд, затем шагнула в комнату и тихонько прикрыла за собой дверь.Стащила с себя мокрую обувь и ступила на ковер босой ногой.
— Есть кто-нибудь? — еще громче крикнула она,глядя на дверь в глубине зала. Она ожидала, что сейчас оттуда выйдут хозяевадома, и она попросит у них разрешения позвонить по телефону. Не откажут же ей втакой малости!
Однако никто не появился. Возможно, ливень застал хозяевгде-нибудь в саду, и они спрятались в беседке или в сарае? Наташа огляделась посторонам и заметила, что обстановочка не бедная — массивная мебель, паркетныйпол, шикарная люстра… Интерьер был выдержан в черно-белых тонах, и показался еймрачным. На длинном столе без скатерти стоял поднос, а на нем — бутылка коньякаи чистая рюмка. Наташу пробрала дрожь. Ведь не будет ничего страшного, если онанемного полечится, а то ведь так и заболеть можно.
Выпив полную рюмку и мимолетно пожалев об отсутствиизакуски, Наташа почувствовала неловкость и быстро завинтила крышечку набутылке. Потом некоторое время постояла, задумавшись, снова ее отвинтила ивыпила еще одну рюмку. Это, конечно, была уже вопиющая наглость, но Наташастолько всего натерпелась за последнее время! «Мне простительно, —успокоила она себя. — Я жертва трагических обстоятельств».
— Эй! снова позвала она, подкрадываясь к приоткрытойдвери в глубине помещения. — Вы меня слышите?
По-прежнему никто не отзывался, и она рискнула сунуть нос вщелку. Сунула и обалдела. За дверью оказалась еще одна просторная комната,освещенная несколькими лампами, закрепленными на стенах. У дальней стенынаходилось нечто невообразимое. На широком постаменте покоилась довольновнушительная куча костей и череп, увенчанный клоком светлых волос. Рядом скостями лежали: кинжал, массивный медальон сердечком и будильник «Слава» безпереднего стекла с отломанными стрелками. На стене перед всей этой красотойвисел лист ватмана, на который были наклеены фотографии полуобнаженнойблондинки, застигнутой в момент раздевания.
Женщину снимали через окно. Окно было закрыто, затозанавески не задернуты до конца. Вот она в расстегнутом платье. Вот —избавляется от белья. Вот — закалывает волосы перед большим зеркалом.
Наташа почувствовала, как заколотилось сердце. Ее очень,очень беспокоил разобранный скелет под фотографиями. Возможно ли, чтобычеловек, который снимал блондинку, заколол ее ножом, повесил в доме фотографии,а под ними сложил останки несчастной и присовокупил к ним орудие преступления?Как еще можно было расценить эту композицию без предварительной подготовки?
Наташа не хотела в это верить. Неужели после того, как онабежала от одних маньяков и встретилась на лесной дороге с другими маньяками,судьба привела ее в дом третьего?! Это было уж слишком! Она хотела ужепуститься в бегство, но тут хлопнула входная дверь и раздались шаги. Шаги былимедленными, тяжелыми и страшными. Наташа заметалась, не зная, куда деться. Вкомнате отыскалась еще одна дверь, она рванула ее на себя и.., попала вмастерскую Аркадия Бубрика. Но откуда она могла знать, что это именномастерская и что Бубрик в настоящее время занят воплощением в жизньхудожественного проекта под условным названием «Жизнь в облике смерти»?
О ужас! Глазам ее открылась страшная картина. На поду лежалиножи, напильник, плоскогубцы, какие-то крючья и другие непонятныеприспособления, похожие на инструменты для пыток. Рядом, на газетах, былиразложены выскобленные добела мелкие кости, причем в таком количестве, словнотут пустили в расход целую птицефабрику. Стены украшали творения, при взглядена которые Наташа содрогнулась от отвращения — все они были сделаны из мертвыхжуков, мух и засушенных тараканов. Трупы насекомых, сложенные в затейливыеузоры, леденили кровь.
Шаги тем временем неотвратимо приближались, бежать былонекуда, и Наташа с расширенными глазами осталась стоять возле костяных пирамид.Через секунду на пороге появился мужчина слегка за пятьдесят с узким печальнымлицом, выпирающими скулами и глазами, полными художественной скорби. Его длинныетемные волосы были расчесаны на прямой пробор и уныло падали на плечи. В рукахон держал мокрые тапки.
— А! — воскликнул он, уставившись наНаташу. — Так это ваша обувь!
— Моя, — мяукнула она.
— Я Бубрик, — сообщил он. — Можете звать меняАркадием.
— А я — Наталья. Постучалась к дам, чтобы позвонить потелефону, но вы не отзывались, и я прошла в комнату…
— Очень хорошо, что вы зашли! — хозяин домаулыбнулся, показав плотно посаженные, как у бобра, зубы, и от этой улыбкисердце Наташи затрепетало шелковым платочком на ветру.
— Я, видите ли, свалилась в овраг, — поспешнозаговорила она, изо всех сил стараясь взять себя в руки и не завизжать отстраха. — Зацепилась за корень и упала, потеряла сумку и еще платьепорвала…
— У вас все косточки целы? — с живым интересомпоинтересовался Бубрик и весь подался вперед, будто от ее ответа многоезависело.
«Отчего его так волнуют мои косточки?» — испугалась Наташа итоненько хихикнула:
— Мои-то целы. А у вас тут прямо палеонтологическиймузей!
— Видите ли, кости мне нужны, как воздух, —совершенно серьезно пояснил Бубрик. — Для удовлетворения эстетическогочувства. Приходится съедать их обладателей. Искусство, как говорится, требуетжертв.
Наташа тяжело сглотнула. На что это, интересно, он намекает?
— Знаете, вы выглядите весьма.., живописно, —сообщил Бубрик и посмотрел на Наташины голые ноги.
Пес Азор очень аккуратно оторвал подол от ее мешковатогосарафана, и Наташа совершенно неожиданно оказалась в мини-платье. Нервнопошевелив пальцами на ногах, она клацнула зубами и выдавила из себя:
