подошел маленький ангел. Долго глядел он на завораживающие переливы струй. Крылья за его спиной взволнованно трепетали. А потом протянул к воде ладони — и вот уже плывут вниз по течению белые птицы с распростертыми, словно в полете, крыльями. Плывут медленно и ровно…
Мирикки улыбнулась.
— Кораблики, — сказал мальчик-ангел.
Девушка взмахнула рукой, словно бросила что-то в ручей из ладони… по воде заскользили миниатюрные корабли с парусами столь же белыми, как оперенье плывущих рядом птиц.
— Вот какие они, только маленькие. А настоящие — огромны.
— Мирикки, — спросил мальчик, — а если ручей — портал, могу ли я отправиться через него в другой мир? Хочу увидеть настоящие корабли!
Она положила руку ему на плечо.
— Если захочешь — конечно, сможешь. И не только через портал. Нужно лишь немного повзрослеть.
Лорели взяла в ладонь хрустальную птичку, что-то шепнула ей и подбросила в воздух. И полетела кроха над ручьем, над величавыми птицами и хрупкими кораблями, и там, где она пролетала — загорались всеми цветами радуги огоньки, опускались на перья и на мачты, ярко переливались и весело подмигивали ангелам.
— Ты ведь, кажется, очень любишь радугу, — с улыбкой шепнула Лорели на ухо Мирикки.
Долго все молча любовались эти зрелищем, а потом один из ангелов сказал:
— Красиво… пусть бы ручей остался.
— Верно, — подхватил второй. — Может быть, и вода из него вкуснее дождевой.
— А почему бы, — задумчиво произнес третий, — и нам как-нибудь не отправиться посмотреть другие миры?
Взглянуть на ручей слетелись и другие обитатели облаков. И все соглашались с тем, что это волшебство должно остаться с ними навсегда.
«Скорей бы вырасти», — думал маленький ангел, уносясь в мечты, яркие, как радужные огоньки, а его плечо мягко сжимала легкая рука Мирикки — странной крылатой девушки, создавшей собственный мир…
История восьмая. Лунный кинжал
Сумрачный мир — мое проклятье и горькое счастье. Это моя судьба. Раз уж ты черной масти, скажут иные умники, то для тебя нет ничего более подходящего, чем мир теней. Но даже думать неприятно о такой глупости. Глупости? А чем занимаюсь я, скажите на милость? Сейчас попробую объяснить. Будучи сыном той, что сотворена вместе с нашим миром, я из шкуры лезу вон, лишь бы добавить себе еще хоть капельку магической силы. Нет, не потому что мне отчего-то так положено (из-за черной, видите ли, масти). Не потому что я хочу завоевать мир, стать королем над королями, магом над магами и тому подобное. Мне, провались все в Ручей-между-мирами, надо путешествовать в Сумрачный мир. Вот и все.
А в чем трудность, собственно? Разве создать портал так уж сложно? Вообще-то да. У нас это мало кто умеет. Может быть, вообще никто, кроме Старших. Ну и меня. Спасибо маме, она всегда считала, что от детей что-то скрывать — напрасный труд.
Да, я могу создать портал. Вот уже идет расход волшебной силы… А дальше? Продираться через какое-то недружелюбное междумирье, в вязкости тьмы, в лабиринте несуразных преград и незримых барьеров. И никак к этому не привыкнуть. Каждое путешествие выматывает, выжимает, выпивает. Хотя порой мне кажется, что даже это блекнет перед препятствиями, что целенаправленно ставит передо мной самое назойливое и упрямое существо во всех мирах — моя сестра Риккита! Нахальный лисенок! Она, похоже, чувствует, когда я настраиваюсь на новое странствие, и начинает всячески мешать — отвлекает, плетет какую-то свою магию, читает нравоучения, даже угрожает… и если бы не Юнэ, не представляю, когда бы я смог снова вырваться в Сумрак. (Хотя порой я спрашиваю себя: а что бы делал я, если бы мои сестры так же вот шастали по чужим мирам, а потом возвращались едва живые и магически опустошенные?) Юнэ считает, что каждый решает сам за себя. И помогает мне. Младшенькая легко поддается чарам старшей, нашей Снежной лисице достаточно просто начать какой-то загадочный рассказ…
Сегодня все повторяется. Риккита обезврежена, пора в путь. Как же я завидую своей матери, для которой дорога в Сумрак — легкая прогулка! Но Огненная лисица — одна из изначально сотворенных, я же — всего лишь ее сын от оборотня из Сумрачного мира.
Заклинание портала. Без ошибок, уже хорошо. Черный дым сгрудился в клубок, разрастается среди пещеры. Лишь прикоснуться — и он затянет в себя. Это неприятно. Еще неприятней — все остальное. Порталы в другие миры доставляют в нужное место мгновенно. А здесь… ну я уже говорил. Холод, озноб. Темнота словно липнет к ладоням. Дыхание стеснено, воздуха не хватает… Но я иду… плыву? лечу? В общем, перемещаюсь. Преодолеваю. Справляюсь. Изо всех сил.
И глубоко, облегченно вздыхаю, вываливаясь наконец-то в это серебристо-черное затишье… Да, все вокруг серебрится. И светила на мрачном небе. И узкие каменные домики с островерхими крышами и большими овальными окнами. Ажурные башенки, причудливые скалы… Даже листва — или лепестки? — редких деревьев, похожих на огромные соцветья. Даже песок под ногами вместо привычной земли… как будто те светила, большие и малые (их называют лунами, у нас такого нет), долго и щедро швыряли зачем-то вниз свою пыль.
Подобной странной красоты в Семицветье не встретишь. Мать рассказывала, что еще дальше, за городом — искристые озера, высокие леса из лунных цветов, звездные луга… Попадаются прекрасные животные — единороги, белые тигры… Но здесь очень печально. Может быть, с этим миром когда-то случилось что-то плохое? Почему-то именно сюда нередко попадают неприкаянные духи. Еще живут здесь тени — странные существа без тела, без души, все время жаждущие в кого-то воплотиться. Ночь тут постоянная, но пять светил освещают ее по-разному, делая то светлей, то темнее. Как не похожа здешняя ночь на нашу! Свет озаряет нас с неба безо всяких солнц и лун, а к ночи просто тускнеет, так что у нас сумерки, а не тьма.
В общем, единственное, что мне здесь привычно, так это дома в скалах, пещеры, в которых живут различные существа. Например, оборотни. Одного из них мне просто необходимо сейчас повидать. Да, это мой отец, черный лис по имени Тарис. Хотя обычно прихожу я сюда не к нему. Но сегодня…
Этот серебристый молчаливый город раскинулся у подножья скал. В одной из них Тарис и живет. Здесь темно… непривычно и неприятно темно. Как вообще можно так существовать? И что тут позабыла когда-то моя мать, что принесло ее сюда? Впрочем, я увидел
