с семьёй. В Верден приезжает глава Интерпола. Встреча назначена на одиннадцать часов утра.
— Это прекрасно, но при чём здесь я? — выдохнул дым в воздух и обернулся на него, делая новую затяжку.
— Я сын главы Интерпола. И мы не виделись восемнадцать лет. Я сбежал из дома, потому что хотел жениться на девушке, а не возглавлять Интерпол.
Игорь закашлялся. Тоесть вот этот человек, который сейчас только и делает, что работает и почти никуда деньги не тратит, ему говорит о том, что восемнадцать лет назад отказался от власти, денег и славы ради любви?
— Я не знаю, чем может закончится эта встреча. Я вырос, повзрослел, изменился внешне. Но он мне отец и он может меня узнать. Ты пойдёшь со мной как охрана.
— Вам?
— Меня охранять не нужно. Твой объект как был, так и есть. Моя дочь. Она не должна попасть под раздачу пинков от Леонида Фёдоровича — хмыкнул тот и резким движением вытащил у Игоря из рта сигарету. Парень грустно смотрел на то, как он топчет её ногой. Знал бы он, сколько они стоят. — Тебе понятна задача?
— Мне всегда всё понятно. Мы можем вернуться, на улице холодно.
— Можем. И ещё. Проведи завтра доскональный обыск в комнате Екатерины. Хочу точно убедиться, что дома у неё никаких препаратов нет. Сегодня еще проверю таблетки из домашней аптечки. Ох, и получит она у меня, если оттуда хоть блейстер пропадёт!
— А вы знаете точное количество таблеток в домашней аптечке? — удивился, шагая за ним на четвёртый этаж по широкой каменной лестнице.
— У меня всё записано. Я веду учёт всего, Игорь. Слежу за всем. Поэтому я и начальник уговно-криминального отдела.
— Может вы не будете её бить? Помнится, у неё и так состояние…не очень…
— Если предположение окажется верным, мне будет как-то плевать. Она знала на что идёт, как и всегда. Ты жалеешь её, но пора, Белов, наконец понять: она всё делает осознанно. Она знает, какие последствия могут её ждать. И раз делает, значит готова понести наказание. Иначе бы она так не поступала. — мы подошли к квартире. — Так, а теперь тихо. Не хочу, чтобы эта зараза узнала, что мы что-то подозреваем.
— А если мы ошиблись и у неё просто хороший метаболизм?
— Как уже не раз говорил-Разберёмся. Со всем. Не зря же я начальник отдела полиции и отец. — Он открыл дверь — Екатерина!
Девушка спокойно вышла из зала и с книгой в руке подошла.
— Так-мужчина забрал из её рук чтиво — Книжки это Хорошо. Но ты уроки сделала?
— Ещё в шесть.
— Прекрасно. Тогда ужинать, принимать лекарства, взвешиваться и спать…. — он помедлил, снял куртку и скинул обувь-Как результаты? Признаки имеются?
О чём они говорят, Игорь не понял, но Екатерина заметно покраснела и покосилась на меня. Понятно. Значит он и не должен этого понимать.
— Нет. — тихо ответила, закрыла руками лицо и бросилась в сторону кухни.
— Это чего она? — спросил, наблюдая за странным поведением.
— Тема довольно личная, поэтому тебя не касается. — то ли огрызнулся, то ли бросил фактом в него начальник и тоже пошёл на кухню.
Парень пожал плечами и тоже стал снимать верхнюю одежду. Всё таки этой семейки ” с приветом” ему не понять никогда.
7. Екатерина
Утром мне нужно было в школу — последняя неделя перед зимними каникулами. Разбудил меня Игорь Юрьевич, но это в последнее время стало всё чаще и чаще. Папа больше не приходил желать мне доброго утра или спокойной ночи. Иногда он не возвращался сутками, уезжал в другие города и не брал моих звонков. Позже мне неизменно, из раза в раз приходило короткое сообщение ” Сейчас занят “.
В тайне от Игоря по ночам я плакала. Я чувствовала пустоту, растущую в душе с каждым днём, когда он мне скажет максимум пару фраз. Игорь стал мне не телохранителем. Он стал мне заменителем отца.
Я не хотела с этим мириться. Я портила вещи и продукты, лишь бы отец понял, что Игорь не тот, кто мне нужен. Лишь бы создать видимость того, что с кудрявым я совсем распустилась.
Но это не дало мне нужных результатов. Отец перестал меня любить. Мне так казалось, когда в очередной раз стоя по стойке “смирно” я слушала его крики. Он кричал, иногда пролетали нецензурные слова, иногда удары по лицу. Раньше он не повышал на меня голоса и уж тем более не матерился. Это было настолько ново и неприятно, что пустота в душе не заростала от встреч с ним, а разрасталась от его нового поведения.
Я плакала не от боли. Я её просто не чувствовала из-за той самой ноющей тоски в груди. Смотрела не него снизу-вверх сырыми от слёз глазами и видела лишь холод и гнев. Он перестал меня любить.
Уверенность в этом окрепла окончательно в тот день, когда в школе я подошла к Яне — моей школьной подруге. Я хотела, чтобы она рассказала о том, как понравится противоположному полу, чтобы я наконец-то поняла, чем так неустроила папу. Я его всё ещё любила его и я хотела, чтобы он не отворачивался от меня.
Да в конце концов, он обещал, что всегда будет рядом!
Поступок Игоря я не оценила. Ненависти к этому парню уже не питала, её всю вытеснила тоска и обида. Если бы не его приход, я была бы с отцом. Зачем он пришёл?!
Но позже оказалось, что он пытался мне помочь. Предотвратить грозу, которая всё равно настигла.
Глаза Сергея Леонидовича мне не забыть никогда. Он смотрел с такой ненавистью на нас обоих, будто я ему резко опротивела. Тело готово было упасть и разбиться о ступени в тот момент, когда Игорь сжал локоть.
Домой ехали в молчании, но у самого подъезда папе зачем-то понадобился прутик с яблони. Если бы я тогда только знала, зачем….
Как и всегда, больно не было. Я уже просто свыклась с тем, что всё, что осталось у меня от отца — это его наказания. Больно и страшно до дрожи было от осознания того, что е сейчас он меня ударит и розовый мир про идеального любимого отца рухнет. Я больше не захочу его таким видеть.
И он ударил. Не раз и не два. Слёзы тихо потекли из глаз, но я не пыталась вскочить и убежать от этой боли. Просто выпала из реальности в пустоту. В тот день мир померк.
* * *
— Катя,
