Сьюзен Фанетти
«Солнце отца»
Серия: Саги о женщинах севера (книга 4)
Автор: Сьюзен Фанетти
Название на русском: Солнце отца
Серия: Саги о женщинах севера_4
Перевод: DisCordia
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
ПРОЛОГ
ДОЧЬ
ДЕВОЧКА, КОТОРОЙ ОНА БЫЛА
Шесть лет
Когда корабли вошли в гавань, Сольвейг выбежала в передний край толпы и протиснулась между своей бабушкой и Хоконом, своим братом.
— Успокойся, дитя, — сказала бабушка, зачесывая назад выбившуюся из косы Сольвейг светлую прядь и заправляя ее обратно. — Ты всегда оказываешься не там, где нужно. И где ты была на этот раз?
— У кошки Хельги родились котята!
Она любила котят. И щенков. И козлят. И всех детей животных. Но котята были лучше всех.
Бабушка покачала головой.
— И неужели котята — такая редкость, что ты готова пропустить возвращение своих отца и матери из похода? Две кошки твоей матери успели окотиться, пока их не было. У нас много котят.
— Дагмар. Что-то не так. — Бьярке, стоявший по другую руку от бабушки Сольвейг, заговорил, его голос был низким и мрачным, как ночной гром. В его тоне было предчувствие, которое поняла даже Сольвейг — даже Хокон, который был на год ее младше; его рука схватила руку Сольвейг и сжала.
Она перевела взгляд на приближающиеся корабли, которые уже подошли достаточно близко, чтобы опустить паруса и перейти на весла, и попыталась увидеть то, что мог видеть Бьярке. Их мать и отец покинули Карслу надолго, подумала Сольвейг, но не слишком надолго; лето все еще было теплым и ярким. Они отправились в набег в далекое место под названием Англия.
Ее отец был ярлом Карлсы. Он оставил Бьярке, своего хорошего друга, присматривать за Карлсой, а их мать оставила свою мать присматривать за их детьми.
Их отец совершал набеги каждый год, иногда по нескольку раз, но это был первый раз в жизни Сольвейг, когда их мать тоже уплыла с ним. Она была Бренной Оком Бога, великой защитницей, и скальды рассказывали много историй о ней — и об отце Сольвейг, Вали Грозовом Волке. Они оба были легендами.
Но для Сольвейг они были просто ее матерью и отцом. Она скучала по ним, когда они уезжали, и была рада, что они возвращались. Но что-то было не так. Она не понимала, что именно, за исключением того, что обычно, когда воины Карлсы возвращались домой, люди шумели и радовались. Так и было, когда она выбежала из дома Хельги, чтобы подождать на причале. Но теперь все притихли. По собравшейся толпе прокатилось тихое бормотание; Сольвейг попыталась раскрыть уши и услышать, о чем говорят люди. Позади нее говорили две женщины, и она повернула голову, чтобы сосредоточиться на них.
— Где он?
— Он всегда стоит на носу, но я его не вижу. Где она?
— Неужели боги забрали их обоих сразу?
— Так и должно быть, возлюбленные должны уходить вместе… Ох, я надеюсь, что они живы. Они слишком молоды. Их дети…
— Ойм! Хватит! — бабушка Сольвейг повернулась к женщинам, и те тут же замолчали. Затем повернулась к Сольвейг и снова наклонила голову. — Не обращай на них внимания, дитя.
Ее рука, прижатая к щеке Сольвейг, дрожала, как будто бабушке было холодно. Или от испуга.
Сольвейг не знала, о ком они говорили. Поэтому она сделала то, что сказала ее бабушка, и перестала раздумывать о словах женщин. Ее взгляд искал отца и мать на приближающихся кораблях. Ее отец обычно стоял впереди, сразу за головой дракона, но на этот раз там никого не было.
Люди на кораблях тоже вели себя тихо. Обычно люди на берегу окликали налетчиков, и налетчики вопили им в ответ. Обычно шума было гораздо больше.
Сольвейг начала понимать, что что-то не так было с ее отцом. Налетчики были воинами, отправлявшимися сражаться за сокровища, честь и славу — и истории, которые должны будут рассказываться в сагах. Много, много раз Сольвейг наблюдала, как ее мать, отец и другие воины Карлсы упражнялись в бою с мечами, топорами, копьями и щитами, чтобы воевать со слабыми людьми других миров.
Она не видела ни отца, ни мать. Корабли уже подходили к причалам, а она их не видела. Сольвейг отпустила руку бабушки и руку брата и пошла вперед.
— Сольвейг! — позвала ее бабушка, но она двинулась вперед, охваченная ужасным любопытством.
Ее мать была там; она сидела, а теперь поднялась на ноги. Сольвейг увидела ее светлые волосы, заплетенные в знакомые косы, и с облегчением бросилась бежать к ней — как раз в тот момент, когда мужчины выскочили на берег, чтобы пришвартовать первый корабль.
Плечо и шея ее матери были обмотаны грязными бинтами, рука была привязана к боку. Она пострадала во время налета. У нее было много шрамов, но Сольвейг никогда раньше не видела, чтобы она была ранена.
— Мама!
Ее мать подняла глаза. Гнев и усталость искажали ее лицо, и Сольвейг почувствовала настоящий страх, хотя еще не понимала его причину.
Как раз в этот момент бабушка подошла к ней и обхватила рукой ее запястье, удерживая на месте. Оттащив Сольвейг от причала, она крикнула:
— Бренна. Дочь, ты в порядке? Тебе что-то нужно?
Ее мать ответила слабой усталой улыбкой, но не двинулась с места. Она повернулась и снова посмотрела вниз, и Сольвейг наконец увидела, что на самом деле было не так.
Не ее мать была тяжело ранена в этой битве. Ее отца, ее могучего отца, привязанного к носилкам, подняли и перенесли на пирс шестеро рослых мужчин. Он не двигался. Его глаза были закрыты. Его грудь была обнажена, если не считать окровавленных, грязных бинтов. Его кожа была блестящей и серой.
Странный гул — «ох-х-х» пронесся по толпе, когда люди, несшие отца Сольвейг, поднялись на пирс, и люди на берегу увидели носилки. А потом все звуки, казалось, стихли.
Сольвейг стояла в тишине и смотрела, как мужчины несут ее отца в большой зал. В животе у нее было странное ощущение, как будто что-то маленькое и хрупкое внутри нее свернулось и умерло.
— Пойдем, дочь.
Она почувствовала руку матери на своей голове и посмотрела в прекрасное лицо, которое любила больше всего на свете, если не считать еще одного.
— Папа отправился в Валгаллу?
Усталость
